Эта фраза была чем-то сродни «Как поживаете? »,
то есть к ней не следовало относиться как к прямому предложению помощи. Но Едина, конечно же, этого не знала.
– Спасибо. Ты, несомненно, можешь мне помочь.
– Гм, да, конечно, если…
– Я хочу умереть.
И тут из заката вынырнули скачущие галопом всадники.
Тик
В городе тлели кучи мусора, немного разгоняя ночную тьму. Многие дома были полностью разрушены, хотя Сото казалось, что более точным было определение «измельчены».
Он сидел на тротуаре рядом с миской для милостыни и внимательно за всем наблюдал. Конечно, будучи истинным историческим монахом, он знал куда более сложные и интересные способы оставаться незаметным, но миску для милостыни он стал использовать с тех самых пор, как Лю-Цзе продемонстрировал ему, что люди никогда не замечают тех, кто просит у них денег.
Он смотрел, как спасатели выносят тела из дома. Сначала они подумали, что один человек был ужасно изуродован взрывом, пока тот не сел и не объяснил, что он Игорь и чувствует себя, для Игоря, вполне великолепно. Второй, в котором он узнал доктора Хопкинса из Гильдии Часовщиков, чудесным образом оказался невредимым.
Сото, однако, не верил в чудеса. Кроме того, у него возникли некоторые подозрения по поводу того, что полуразрушенный дом оказался битком набитым апельсинами, из которых доктор Хопкинс, судя по его бессвязной болтовне, пытался извлечь солнечный свет. А еще доктор постоянно твердил о своих маленьких счетах: мол, они подсказывают ему о том, что произошло какое-то грандиозное событие.
Так или иначе, Сото решил написать подробный отчет и послать его куда следует, а уж там, в Ой-Донге, пусть разбираются.
Сото поднял с земли миску и побрел по темным переулкам в сторону своей штаб-квартиры. Теперь он даже не пытался скрываться – пребывание в городе Лю-Цзе многому научило обитателей темных городских подворотен, причем очень быстро и надолго. Теперь все жители Анк-Морпорка знали, в чем заключается самое Первое Правило.
Ну, почти все. Из темного проулка вдруг вынырнули три фигуры, и одна из них набросилась на него с тесаком, который снес бы Сото полголовы, не успей он пригнуться.
Разумеется, к подобным ситуациям Сото привык. На улицах всегда можно встретить тугодумов, но, как правило, ни один из них не представлял опасности. Во всяком случае, такой, которую нельзя было бы устранить при помощи самой элементарной нарезки времени.
Сото выпрямился, чтобы развернуться и мирно удалиться, но тут ему на плечо упала тяжелая прядь темных волос, которая затем, скользнув по его одежде, спланировала на мостовую. Все произошло бесшумно, однако выражение лица Сото, когда он, оторвав от пряди взгляд, посмотрел на нападавших, заставило их попятиться.
Сквозь кроваво-красную пелену гнева он заметил, что все они одеты в заляпанные грязью серые костюмы и выглядят немного более безумными, чем обычные обитатели переулков. Эти необычные бандиты больше смахивали на чокнутых бухгалтеров.
Один из «бухгалтеров » протянул руку к миске для милостыни.
В жизни каждого человека существуют некие условия, своего рода не высказанные вслух дополнения к правилам, типа «ну, если только это будет действительно необходимо » или «ну, если никто не будет смотреть», а также, разумеется, «если первая окажется с нугой ». Многие века Сото безоговорочно верил в священность права на жизнь и бесполезность насилия в любом его проявлении, но его личным условием было: «Только не волосы. Волосы мы не трогаем, понятно? »
Но даже в подобном случае каждый имеет право на шанс.
Нападавшие попятились, когда он метнул миску в стену ближайшего дома. Потайные лезвия воткнулись глубоко в дерево.
А потом миска начала тикать.
Сото бросился прочь по переулку, забежал за угол и крикнул:
– Ложись!
К несчастью для Аудиторов, он опоздал на какую-то долю секунды…
Тмк
Лю-Цзе находился в саду Пяти Неожиданностей, когда воздух перед ним вдруг замерцал, распался на фрагменты, а затем сложился в некие знакомые очертания. Лю-Цзе даже вынужден был отвлечься от занятий с поющим йодлем палочником, который упрямо отказывался от еды.
На тропинке стоял Лобсанг. Юноша был одет в черный, усеянный звездами плащ, который развевался вокруг него так, словно Лобсанг находился в самом эпицентре бури, хотя утро было безветренным. Впрочем, Лю-Цзе вполне допускал, что там, рядом с Лобсангом, погода была весьма бурной.
– Что, вернулся, чудо-отрок? – спросил метельщик.
– В некотором смысле я и не уходил,- ответил Лобсанг.- У тебя все в порядке?
– А ты не знаешь?
– Мог бы узнать. Но часть меня вынуждена вести традиционный образ жизни.
– Ну, у настоятеля, конечно, возникли серьезные подозрения по поводу меня, а кроме того, по монастырю ходят всякие необычные слухи. Я почти ничего и не объяснял. Ну что я могу знать? Ведь я всего лишь метельщик.
Сказав это, Лю-Цзе снова повернулся к заболевшему насекомому. Он успел досчитать до четырех, прежде чем услышал голос Лобсанга.
– Пожалуйста, мне очень нужно знать. Мне кажется, Пятая Неожиданность – это ты сам. Я прав?
Лю-Цзе наклонил голову. Низкий звук, который он слышал так долго, что уже и перестал замечать, вдруг изменил свою тональность.
– Маховики раскручиваются,- промолвил он.- Почувствовали твое присутствие.
– Я не задержусь надолго, о метельщик. Пожалуйста, скажи.
– Так не терпится узнать мой маленький секрет?
– Да. Почти все остальное я выяснил.
– Но ты – Время. То, что я скажу тебе в будущем, ты узнаешь прямо сейчас, верно?
– Однако отчасти я человек. И хочу остаться таким. А это означает, что я должен поступать как человек. Пожалуйста.
Лю-Цзе вздохнул и посмотрел в сторону, вдоль аллеи цветущих вишен.
– Когда ученик побеждает учителя, не остается ничего такого, чего не мог бы сказать ему учитель,- ответил он.- Помнишь?
– Да.
– Хорошо. Думаю, в Железном додзё сейчас никого нет.
Лобсанг не мог скрыть удивление.
– Гм, Железный додзё… Этот тот самый, где все стены усеяны острыми шипами?
– Да, и потолок тоже. Войдя в него, ты как будто оказываешься внутри вывернутого наизнанку дикобраза.
Лобсанг пришел в ужас.
– Но он не предназначен для тренировок! Правила гласят…
– Только туда,- перебил Лю-Цзе.- Я настаиваю на том, чтобы мы пошли именно туда.
– О.
– Отлично. Значит, споры закончены,- удовлетворенно кивнул Лю-Цзе.- Ступай за мной, отрок.
Лепестки сплошной пеленой падали с деревьев, когда они проходили мимо. Затем Лю-Цзе и Лобсанг вошли в монастырь и направились тем же путем, которым уже некогда ходили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});