— заорал Василий.
Богатырь даже вздрогнул.
— Чего? — спросил он и придержал лошадку, но они уже были на дороге, и ничего особенного не произошло.
— А, — с облегчением сказал Василий, поднимая руки вверх и разводя в стороны, чтобы точно убедиться, что силы его не покинули, — ничего страшного. Показалось, что телефон дома забыл. Ты езжай, езжай, не слушай меня.
Горыня посмотрел на него, подняв брови, но решил ни о чём не спрашивать. Только всё косился с подозрением.
Они тряслись по дороге меж полей — хорошо, прохладно, тихо, только птицы щебечут да Горыня, сопя, иногда пробормочет:
— Блажной...
Но вот показался гурт овец, подгоняемый сонным мужиком.
— Готовься, — сказал Василий. — Он подойдёт, и ты громко, с выражением: «Приходите, окрестные сёла, на гулянье весёлое!», а я подключусь: «Смелый да ловкий отыщет клад в Перловке». Всё понял? Ну, давай!
Горыня заткнулся, как в рот воды набрал, а первые овечки уже поравнялись с их лошадью.
— Говори! — зашипел Василий.
— Почему это я первый? — тоже зашипел Горыня.
— Потому что у тебя бас! Давай, блин!
Мужик, подгонявший стадо, посмотрел на них с подозрением. С него уже слетел всякий сон.
— Приходите-окрестные-сёла, — уныло пробормотал себе под нос Горыня, отводя глаза, и умолк.
— Ну? Чего ты? — подтолкнул его Василий.
— Ежели ты рекламщик, так сам и говори, а добрых людей не заставляй срамиться, — буркнул Горыня. — Не по мне такое-то дело.
Мужик, косясь на них, погнал овечек быстрее.
— Да что ж ты подставляешь меня! — тихо возмутился Василий, улыбнулся мужику и громко сказал: — Приходи, ловкий и смелый!
Тут он понял, что забыл все слова, и просто сидел и улыбался, пока овечки и недоумевающий мужик не остались позади.
— А сам-то, — с осуждением сказал Горыня.
— Ничего, неплохо для первого раза, — перебил его Василий. — Значит, вот что: нужна практика. Давай учить тексты и проговаривать вслух.
Горыня, возмутившись, сказал, что ничего заучивать не станет, но Василий давил на то, что лучшего плана у них нет, и им нужен народ в Перловке, или колдун просто тихо сделает чёрное дело, уберёт пару свидетелей и победит. Наконец Горыня смирился. Сидел, бубнил себе под нос, уставившись в бересту.
Дорога привела их к реке. Слева виднелся тот самый мост, недалеко от которого Василий встретил Раду, а по правую руку рыбаки тянули сети. В той стороне стояла и деревушка.
— Так, сейчас про водяного, — скомандовал Василий. — Я начну, тебе нужно только поддакивать, понял?
Горыня согласился с видом человека, которого вынуждают силой.
Скоро они подъехали ближе к рыбакам, и богатырь придержал лошадку. Она равнодушно трюхала по дороге, глядя перед собой, и теперь послушно замедлила ход.
— Ни головы, ни хвоста! — первым делом пожелал Василий местным, как тут было заведено, и обернулся к Горыне. — Эхм...
Почему-то говорить опять стало очень сложно.
— А правду ли сказывают, друг Горыня, — произнёс он громко и фальшиво, — что у тебя будто бы сети имеются, водяным из Перловки зачарованные?
— Неправда это, — простодушно ответил богатырь, хотя по тексту требовалось другое.
Василий наступил ему на ногу и продолжил, улыбаясь рыбакам:
— Говорят, эти сети как ни забросишь, всегда улов щедрый. И сам голодным не останешься, и на обмен, на продажу хватит!
— Надобно честно трудиться, а не на сделку с нечистой силой идти, — мрачно вставил Горыня.
— И как же добыть такие сети? — растягивая лицо в улыбке и пиная Горыню коленом, из последних сил старался Василий. — Что же надобно сделать, может, чёрного петуха принести...
Горыня подхлестнул лошадку, и спустя пару мгновений рыбаки остались далеко позади.
— Блин, ты что творишь? — напустился на него Василий. — Тебе надо было только поддакивать, а ты!..
— Да не могу я! — жалобно вскричал богатырь. — Натура моя всякой лже противится!
— Ага, — мрачно сказал Василий. — Вон там ещё рыбаков видишь? Рядом с ними притормози.
Он решил импровизировать и в этот раз спросил:
— А правду ли сказывают, друг Горыня, что ты у Перловки, у озера водяниц видел?
— Видал, да лучше бы не видывал! — оживившись, сурово ответил богатырь. — Мало не раздетые, тело не прикрыто, срамота!
— А что, красивые девки?
— Красивые, — подтвердил Горыня и тут же смущённо и зло исправился: — Да нешто я глядел? Честные люди от такого глаза отводят! Поглядишь вот так-то, да и с пути собьёшься.
Рыбаки, примолкнув, застыли с сетями в руках.
— В воду ещё затянут, и поминай как звали, — продолжил Горыня. — Оттого в Перловку добрым людям ходить не надобно!
И опять подстегнул лошадку.
Домой они возвращались злые и недовольные друг другом. Горыня обижался, что его заставляют врать, а Василий был