Читать интересную книгу Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Гонсалвиш перешагнул порог и к своему изумлению оказался… в гигантском обезьяньем питомнике. «Кому он принадлежит? Для чего такой мощный забор? От чьих взоров кто-то прячет вольеры в непроходимых джунглях? Спасибо растяпе, который позабыл закрыть на засов калитку!» — Рассуждая таким образом, Гонсалвиш, как танк, двинулся в глубь территории. Наконец сквозь густую листву деревьев показались зеленые бараки, составленные из гофрированных алюминиевых звеньев — типичные американские казармы, которые ему приходилось видеть еще во время вьетнамской войны. Под тенью грибка сидел человек в пробковом шлеме, без рубашки, в бежевых шортах, тяжелых башмаках и крученых гетрах до колен. Гонсалвиш решительно направился к грибку…

Как встретили незнакомца в питомнике, какой разговор произошел между его владельцами и Гонсалви-шем, с кем он еще виделся на острове для получения информации, до сих пор неизвестно. Но, возвращаясь с Калимантана в Гонконг, он уже обдумывал в деталях план разоблачения очередной западной авантюры — только теперь уже не британской службы подслушивания ГСХК, а Пентагона США.

Дальнейшие события разворачивались самым стремительным образом. В Гонконге Гонсалвиш, прежде всего, пригласил на ужин самых близких друзей, включая, как об этом стало известно значительно позже, журналиста Рангала. В обстановке полной конфиденциальности он рассказал им тайну обезьяньего питомника.

…Несколько лет назад в джунглях Калимантана объявилась группа американцев. Им удалось, подкупив местные власти, нанять чернорабочих и в рекордный срок соорудить питомник с вольерами для обезьян. Из команды рабочих они оставили двадцать человек для отлова приматов и обслуживания питомника. Первое время вольнонаемные в основном занимались регулярной отправкой обезьян в Соединенные Штаты. Точный адрес, естественно, хранился в тайне. Под покровом ночи клетки с маленькими обитателями Калимантана увозились из джунглей в аэропорт, грузились в американские транспортные машины — концы в воду!

Пролетел год. И вот в питомнике появились отец и сын — биохимики США. Тогда же от одного островного селения к другому поползли слухи, что на территории питомника построили бараки-лаборатории. В них завозили ящики с колбами, вакцинами, шприцами, газовыми баллонами и горелками, каким-то «стерильным» материалом. Отец и сын — их фамилии называли здесь на свой лад: Трубарклоты — стали испытывать на обезьянах секретные препараты. У персонала вскоре появились весьма странные дополнительные обязанности — сжигать на костре десятки гибнущих после вивисекции макак. Эта весть тоже получила быстрое распространение.

Но у кочующей по джунглям тревожной информации не было обратной связи: Трубарклоты считали, что об их опытах на острове абсолютно ничего не известно. А еще через несколько месяцев заинтересованным лицам удалось установить, что обезьян отправляют с острова на базы Пентагона, что питомник с лабораторией также принадлежит военному ведомству США. Следы макак были обнаружены, в частности, на военно-воздушной базе Брукс и в некоторых научно-исследовательских центрах, где на них испытывали ядерное оружие, проводили исследования смертоносных гербицидов. Иными словами, Гонсалви-шу удалось собрать достаточный материал, чтобы уличить Вашингтон в преступлении: приматы используются в экспериментах, направленных на военные цели. Систематизированные данные Гонсалвиш намеривался вынести на суд общественности. Но медлил, опасаясь расправы более могущественных врагов.

В задачу Норитака и входило — любым способом торпедировать затею президента «Общества». В совершенно секретной разработке Лэнгли 38-6/Х-8 указывалось:

1. Компрометация на контрабанде золотом или наркотиками.

2. По прибытии на место операции попытаться внедрить своего человека в окружение «президента» и провести соответствующую профилактику.

3. Осуществить пункт 1, если не сработает пункт 2.

4. Дальнейшие инструкции строжайше из Центра.

Пункт 2 не сработал. Журналист Рангал оказался приятелем Гонсалвиша, а иной кандидатуры пока не было. Время подгоняло: от «президента» можно было ожидать атаки в любую минуту. Норитак нервничал.

Подходил к концу сентябрь. В одно ясное, тихое утро Макао проснулся в пестром убранстве рекламных афиш. Они оповещали о том, что 16 октября на городских магистралях состоятся ежегодные автомобильные гонки «Макао гран при». Взрослые болельщики, мальчишки, да и представительницы слабого пола тщательно переписывали с афиш имена гонщиков, порядковые номера заездов. Кто же придет первым?!

— Такой же тотализатор, — вздохнув, заметил журналист Рангал, — что и на бегах. В Макао играют во что угодно. Азарта публике не занимать. Слышал, прибудет кинопромышленник Ранмэ Шау. Он задумал снять фильм. Сценарий с участием профессиональных мастеров «кунг-фу» уже готов. Совместят его с документальными кадрами гонок, и получится лихая лента! Загребет миллион, не шевельнув пальцем. Есть чему позавидовать…

Рангал и Норитак не спеша прогуливались по забитой туристами Приморской авениде. Задержались возле бронзового памятника. Норитак спросил:

— Это кто?

— О, один из старейших губернаторов Макао. Скончался в конце прошлого века. Ферейра да Ама-раль. За портретное сходство и дату смерти не ручаюсь, — Рангал засмеялся. — В школе слыл неуспевающим.

— Сколько же всего губернаторов восседало за всю историю в столь высоком кресле? — с долей иронии поинтересовался Норитак.

— По-моему, перевалило за сто пятнадцать…

— Кого еще, кроме Ранмэ Шау, ожидают на мотогонки? — неожиданно сменил тему беседы Нори-так.

— О, недостатка в важных персонах не будет…

…«Макао гран при» собрал тысячные толпы. На трибуне знать курила дорогие сигареты, в лучах солнца сверкали бриллианты дам высшего света. Авениды города, по которым все 365 дней в году медленно ползут велорикши да попадаются редкие лимузины местных боссов, содрогались от вселенского рева мощных моторов, неистового визга шин. Сизый смрад выхлопных газов повис над особняками, монастырями, храмами, заполнил узкие переулки бедняков, где жизнь столь же безжалостна и неумолима, как сам тотализатор. Среди элиты на трибуне Норитак приметил по-восточному одетых мужчину и женщину, которых прежде здесь не встречал. Выручил услужливый Рангал:

— Гости Гонсалвиша с Калимантана. Может быть, слыхали, недавно он побывал на острове и обзавелся приличными знакомыми. После гонок повезет их в Гонконг. Глиссер уже «под парами». Муж и жена…

Известие ошарашило агента ЦРУ: Гонсалвиш наверняка притащил их сюда для дачи показаний. Не исключено, что он выпустит их в качестве свидетелей на пресс-конференции. Ситуация диктовала: нужно действовать — и немедленно!

В машине Норитака под задним сиденьем лежал припасенный на всякий случай коричневый «дипломат», нафаршированный гашишем. Да, шанс нельзя упустить!

— Рангал, дружочек, — Джеймс обернулся к Ран-галу, — мне очень нужно передать приятелю в Гонконге чемоданчик с подарком ко дню его рождения.

Ты наверняка знаешь моториста глиссера. Попроси его о таком одолжении. В порту Гонконга его встретят… Ну, а за мной — вечер в баре.

— Разумеется, сэр, знаю! С превеликим удовольствием. Я мигом…

Минут через пятнадцать Рангал вернулся с пирса довольный, улыбающийся:

— Можете не беспокоиться. Друг получит подарочек своевременно!

Тем временем мотогонки закончились. Гонсалвиш дождался церемонии вручения приза 22-летнему красавцу Лапешу, засуетился, задвигался и напористо увлек своих гостей к гавани. Не прошло и двух минут, как четырехместный глиссер с пассажирами и коричневым «дипломатом» на борту скрылся за зеленым мысом, прочертив пенный след на шлейфах волн.

— Через пару часов подгребай в «Лиссабон». Встретимся, как всегда, у стойки, — бросил, лукаво подмигнув Рангалу, Норитак, направляясь в гостиницу. — Хочу слегка вздремнуть. От шума и чада этих гонок голова трещит.

— До вечера, — Рангал приветственно взмахнул рукой, не пряча ухмылки со своего добродушного лица.

Едва переступив порог гостиничного номера, Норитак бросился к телефону.

— Майкл, — прорычал он в трубку, когда консул отозвался. — Встречай белый глиссер. Я буду утром!

— О’кей, сэр!

Этого звонка было достаточно, чтобы специалисты портовой полицейской службы с собакой приготовились к щедро оплаченной операции. От натасканных на наркотики свирепых псов мало кто из контрабандистов уходил подобру-поздорову. Глиссер с пасса-жирами точно угодил в расставленную консулом сеть. «Дипломат» выполнял свою роль. Гашиш конфисковали, обескураженных задержанных упрятали под домашний арест «до выяснения обстоятельств дела».