Келеф вытянул из ножен свои два клинка, поднял правую руку, так что конец меча оказалось против лица Хина:
— Первый подход, — объявил он. — Ты атакуешь.
Молодой мужчина тотчас сделал выпад, уан отклонил его ударом сверху, задержал оружие и, когда Одезри повторил атаку, нанёс режущий удар снизу. Человек, судорожно выдохнув, уставился на острие, легко касавшееся его живота, медленно опустил руки.
— Терпеть не могу, когда ты так делаешь, — медленно выговорил он. — Что если однажды не успеешь вовремя остановить? Или уклониться?
Сил'ан рассмеялся с искренним весельем, отплыл назад и прокрутил мечи в руках:
— Да не бойся ты, — ответил он легко. — С моей реакцией и почти сотней лет практики? Клянусь, милый герой, с тобой ничего не случится. Повтори!
— Со мной ничего не случится, — вздохнул Хин.
Келеф снова развеселился:
— Не слова. Вращение.
Молодой мужчина смущённо улыбнулся. Сил'ан покачал головой, глядя на его движения.
— Двумя пальцами, — поправил он. — Ты не пытаешься почувствовать меч. Прошу тебя, прислушайся к нему.
— Зачем? — удивился Хин. — Даже Орур не стремился сделать из меня великого воина. А ваше оружие — к чему оно человеку? Допускаю, что весены как-то с ним управляются. Чудно, но мне-то зачем?
Вместо ответа Келеф атаковал, быстро и резко. Хин успел отступить, парировал секущий удар, уклонился, нырнув всем телом вправо, от укола в плечо. Увидев, как жадно блеснул чужой клинок, подставил свой, защищаясь, и тотчас сморщился от резкой боли в запястьях. Пальцы не удержали оружие, и то с гулким звоном упало на каменный пол залы.
— Между прочим, — негромко заметил Сил'ан, — я не делаю ничего, что не под силу оказалось бы мечнику-весену.
Одезри отёр рукавом лоб.
— Конечно, — пробормотал он себе под нос.
— Не пытайся вести длинный меч быстро, — разочарованным тоном заговорил Келеф, отплывая в сторону. — Чтобы он шёл хорошо, направляй его спокойно. Провёл удар вниз — подними меч наверх; атакуешь вбок — так и возвращай. Широко отставляй локти, движение должно быть мощным!
Хин поджал губы, наклонился и поднял оружие.
— Нападай, — велел Сил'ан.
Молодой мужчина взмахнул мечом, намереваясь сначала полоснуть противника по рукам, а потом разрубить, как вдруг в голове зазвенело, а щёку обожгло. Одезри споткнулся и остановился, с недоумением убрал оружие и провёл рукой по лицу.
— По-настоящему я бы ударил кулаком и сломал тебе нос, — прозвучало за спиной. — Юный герой, если хочешь, я признаюсь, зачем всё это.
Хин обернулся. Келеф вложил мечи в ножны, те коротко, возмущённо звякнули.
— Сам угадаешь? — Сил'ан пытливо взглянул на человека из под ресниц.
— Уже не месть, я полагаю.
— И никогда не было. Повторю сначала то, что ты уже слышал: когда в твоих руках меч, ты должен стремиться к победе. Парируешь ли удар, наносишь его, делаешь выпад, отбиваешь клинок или касаешься атакующего меча противника, твоя цель — сразить его тем же движением. Достигай цели! Если будешь думать только о блокировании ударов, выпадах и касаниях, ты не сможешь достать врага. Твоя защита — часть твоей атаки, так должно быть, — Келеф выдержал паузу. — Ты только защищаешься. Даже когда атакуешь — защищаешься. Научись требовать, бороться, желать и добиваться своего, юный герой! Перестань подчиняться! Неужели ты не понимаешь: я готов воспринимать тебя как равного. Я хочу этого!
Он посмотрел человеку в глаза и, словно не найдя того, что искал, довершил:
— Только ты не хочешь.
Не дожидаясь ответа мужчины, растерянного и возмущённого, уан грациозно повернулся и под недовольный шорох шлейфа выплыл в коридор.
Они лежали рядом на траве, голубоватой и сочной. Деревья, обступавшие поляну, лишь недавно пробудились от зимнего сна. И человек, и Сил'ан чувствовали, как течёт от корней к ветвям сок жизни, питает набухающие почки. Жизнь, как и смерть, источала сладкий аромат, только не удушающий, а едва уловимый, волнующий, приятный — честно приоткрывала завесу тайны для всех, кто способен был понять.
Лёгкий ветер ласкал лицо и тело, нежно перебирал волосы. Хин улыбался, когда невероятно длинные чёрные пряди едва ощутимо касались его кожи. Он и Келеф смотрели в небо — через сплетение ветвей оно напоминало причудливую мозаику — и то гадали, на что похожи облака для другого, то рассказывали истории, поочерёдно фразу за фразой, подхватывая и дополняя общие фантазии.
Потом Сил'ан умолк, а Хин повернулся на бок, приподнялся, опираясь на локоть.
— Повинюсь тебе в одной глупости, — с лукавой улыбкой выговорил он. — Спустя некоторое время после знакомства с Паркой, я задумался о том, какую женщину хотел бы видеть рядом с собой.
— Это не глупость, — одними губами произнёс Келеф, по-прежнему глядя в затуманенную высь.
— Я же ещё не описал её, — шире улыбнулся Хин. Отвёл взгляд от белого лица и нарисованных на нём ярких, навсегда памятных черт. — У неё длинные светлые волосы, прямые. Глаза ласковые, может, немного тревожные. Доверчивые. Движения плавные, но… не такие, как у тебя — за ними нет могущества, силы и угрозы, только ласка, тепло, любовь. Она никогда не убивала, не жаждала власти или сокровищ, не задумывалась, зачем живёт. Ей известны ответы на мои вечные вопросы, она сама — ответ. Я нужен ей: моя защита, моя поддержка, моя нежность.
Ни грубости, ни злости не будет в наших речах и прикосновениях. Мы придём к реке посмотреть на резвящихся красных рыб, она зачерпнёт воду ладонями, и в горсти отразится Солнце. Мы будем лежать на траве, провожать глазами облака и рассказывать о фантазиях — я научу её видеть красоту мира, слышать его мелодию, как ты меня научил. Теперь скажи: не глупость?
Сил'ан закрыл глаза.
— Скажи мне, — вновь попросил молодой мужчина.
Келеф отвернулся и сказал с тихим сожалением:
— Ты не будешь счастлив, милый мой герой.
Трёхтысячная армия, которую весены назвали бы коротко — квинтой, совершала марш-бросок к Хураи, бывшему граничному укреплению владения Парвы-уана, дальше всего выдававшемуся на восток. За два дня летни позволили себе всего три недолгих привала, а походное охранение с наследником во главе держало себя в постоянной готовности, чтобы в случае внезапного нападения быстро развернуться к противнику и создать благоприятные условия для вступления в бой главных сил.
На рассвете разведка, высланная вперёд, доложила, что за недавно проложенной дорогой, соединившей укрепление и старую крепость, движутся войска противника, и на подступах к поселению уже завязалось сражение с защитниками Хураи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});