Мои друзья. Атланта.Вот какова она, настоящая цена. Теперь речь идет уже не только о ней или ее отце.
— Нет — насчет души. И да — насчет договора.
Люцифер сверкнул своими бездонными глазами.
— Чудненько. Не волнуйся, наше соглашение просто нейтрализует договор, который ты заключила с силами добра. Ты даже дольше останешься жить.
И спустя мгновение Принц Тьмы растворился в ослепляющей вспышке света, которую сопроводил чересчур эффектный гром.
Райли изможденно повалилась на постамент статуи. Мучаясь от невыносимой боли в сердце, она с головы до ног оглядела прекрасную статую и задержала взгляд на искаженном гневом лице. Ангел, предавший ее. Она готова была провалиться сквозь землю, но все равно продолжала отчасти верить словам Ори, что он лишь хотел уберечь ее. Как теперь разобраться в том, где правда, а где ложь? И почему посланцы Рая не предупредили ее об опасности?
Райли уже зашла чересчур далеко, чтобы останавливаться. Уже было слишком поздно — она отдалась Падшему и заключила договор лично с Люцифером. Чем больше она размышляла о случившемся, тем больше осознавала, что так или иначе ее ждало поражение, и она была бы вынуждена стать должницей Дьявола. Он предусмотрел все.
Харпер не ошибся. Она угодила в ловушку.
Как и мой отец.
Глава тридцать четвертая
Райли сидела в кресле-качалке на крыльце Бека. Его не было дома, но огромное количество пропущенных звонков на ее мобильном можно было воспринимать как знак, что верзила ее обыскался. Пачка однотипных сообщений была посвящена одной и той же теме: держаться подальше от Ори и срочно приехать к Стюарту.
— Уже поздно…
Она не слышала, чтобы ее телефон звонил прошлой ночью. Наверняка ангел сделал так, чтобы ее никто не мог достать, пока он не покончит с ней. Бек ответил с первого же звонка хриплым, заспанным голосом.
— Райли? Я названивал тебе всю ночь. Где ты была?
— На кладбище. Я ночевала в склепе.
— Тебя там не было. Я все проверил.
Опять ангельские фишки.
— Сейчас это уже неважно, — спокойно сказала она. — Я у тебя дома, на крыльце. — Она сморгнула слезы, прежде чем выдать последнюю фразу. Она далась ей нелегко. — Бек, мне нужна твоя помощь. Тут кое-что произошло.
Он начал суетливо расспрашивать, что стряслось, но она отказывалась отвечать. Они ни за что не станет обсуждать подобное по телефону. Бек продиктовал ей пароль от сигнализации и сказал, где лежит запасной ключ.
— Я буду так скоро, как смогу, — сказал он и повесил трубку.
Выключив сигнализацию, Райли зависла на пороге. Если все произойдет так, как она предполагала, это последний раз, когда она находится в этом доме.
Утреннее солнце заливало радостными лучами деревянный пол. В доме стоял запах цыпленка-гриль: Бек ленился и предпочитал заказывать готовую еду на дом. Райли забралась на диван, свернулась клубком и накрылась вязаным пледом, несмотря на то, что у нее фактически был жар. От пледа пахло одеколоном хозяина: свежий хвойный аромат. Она прижала плед к лицу. Из всех людей, к которым можно обратиться за помощью, Райли выбрала Денвера Бека, а ведь ему такая новость причинит настоящие страдания. Она уже устала бояться, и адреналиновый шок уступил место ноющей боли в животе. Больше ничего не будет, как раньше. Она совершила страшную ошибку, и теперь ей придется разыскивать способ, как жить дальше с таким грузом на душе.
Все это время Бек пытался уберечь ее.
— Он же предупреждал меня. Почему я не послушала?
Потому что именно Ори сказал ей те самые, нужные слова.
Райли заскрипела зубами от досады. Не стоило спихивать все на его суперспособности. Она так нуждалась в чьей-то любви, ей так хотелось, чтобы ее понимали и не корили за каждое принятое решение, что она сама ринулась в опутанную шелковыми перьями ловушку, как в омут с головой. Она могла обвинять во всем ангела — ведь Ори совсем не был невинной жертвой, — но соврала бы самой себе. Она поступила так же, когда Бек вернулся из армии и даже не посмотрел в ее сторону: кинулась к первому попавшемуся парню в попытке забыться. В тот раз у нее остался синяк после выходки Алана. Теперь…
Зачем я вообще это делаю? Я клиническая идиотка?
Почему ей было так важно, чтобы кто-то любил ее и проявлял заботу? Она не могла пожаловаться на холодные отношения в семье. Она прекрасно знала, как о ней пеклись родные и близкие. И тем не менее ждала подобного от первого встречного.
Райли поправила плед, снова почувствовав свежий аромат одеколона. Дело было в том, что существовала еще одна причина, толкнувшая ее в объятия Ори, и не было никакого смысла это отрицать.
Я ревновала.
С того самого момента, как рыжая журналистка появилась на пороге ее дома, любое упоминание о ней заставляло Райли буквально зеленеть от злости. И почти все ее решения несли на себе отпечаток этого разрушительного чувства. Саймон нанес ей глубокую рану, а Жюстина подсыпала туда соли.
Теперь моя жизнь — одна сплошная боль, и мне некого в этом винить, кроме себя.
Она услышала, как на улице хлопнула дверь машины, и затем на крыльце раздались торопливые шаги. Сердце болезненно сжалось — она понимала, что сейчас произойдет. В несколько шагов Бек преодолел расстояние от входной двери до дивана. Опустившись на колени перед ней, он встревожено заглянул ей в глаза.
— Что случилось? Ты заболела? Позвонить Кармеле?
— Нет.
Скоро он будет меня ненавидеть.
— Райли! Скажи, что случилось. Ты бледная как смерть.
Он прикоснулся к ее щеке. Этот нетипичный для него заботливый, нежный жест совершенно выбил ее из колеи. Она сломалась.
Слезы хлынули из ее глаз, и она сжалась сиротливым комком в углу дивана. Он обнял ее и прижал к себе, но от этого стало только хуже. Ори лишил ее множества бесценных вещей, и одной из них была дружба с Беком.
Верзила зашептал ей на ухо всякую утешительную чушь, приговаривая, что все будет хорошо.
Нет, ты еще не знаешь о том, что все будет только хуже.
Наконец она выплакалась и отстранилась от Бека. Он продолжал сидеть рядом, взволнованно глядя ей в лицо. Райли заметила у себя в руке пучок бумажных платков и совершенно не понимала, как они могли там оказаться. Она вытерла слезы, высморкалась и откашлялась.
— Ори…
Бек окаменел.
— Этот выродок? Он обидел тебя, детка? — Когда она ничего не ответила, он продолжил: — Он что, вынудил тебя… — Он осекся, и его взгляд стал страшен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});