— Эй, кто-нибудь из присутствующих возил доктора Гудуэдера на птичке в город?
Ответом были лишь отрицательные возгласы и недовольное бормотание. Эф сообразил, что с момента возвращения он больше не видел тех двоих мужчин.
— Могу предположить, что они исчезли навсегда.
— Быть такого не может, — сказал агент Леш. — Нам приказано оставаться на местах в ожидании дальнейших указаний.
Это выглядело совсем уже плохо. Эф снова взглянул на фотографии в рамках.
— Вы сумели вывезти семью из города?
— А мы и не живем в городе. Слишком дорого. Я каждый день езжу сюда на машине из Джерси. Но — так и есть: детей мы отправили. Школа закрылась, поэтому жена отвезла их в дом нашего друга на озере Киннелон.
«Не очень далеко», — подумал Эф.
— Мои тоже уехали, — сказал он. Эф наклонился вперед — насколько позволили наручники и столовый нож, спрятанный на бедре. — Послушайте, агент Леш, — зашептал он, пытаясь войти в доверие к этому человеку. — Все, что сейчас происходит… Я знаю, это походит на хаос, вроде как полнейший беспорядок. Но это не так. Понимаете? Не так. Это тщательно спланированное, согласованное наступление. А сегодня… сегодня все переходит в решающую стадию. Я по-прежнему не знаю в точности, что, где и как, но знаю, когда. Именно сегодня. И мы — вы и я, мы оба — должны выбраться отсюда.
Агент Леш моргнул дважды.
— Доктор Гудуэдер, вы под арестом. Вы стреляли в человека, среди бела дня, на глазах десятков свидетелей, и вы давно уже предстали бы перед федеральным судом, если бы не это безумие вокруг и если бы большинство правительственных учреждений не были закрыты. Поэтому вы никуда не будете выбираться, а из-за вас и я. Но вернемся к делу — что вы можете сказать вот об этом?
Агент Леш показал Эфу стопку распечаток. Каждая представляла собой фотографию некоего знака, протравленного на стене или окне здания, — везде одно и то же граффито: шестиногое изображение, похожее на жука.
— Это Бостон, — сказал агент Леш, перекладывая листок сверху в низ пачки. — Этот из Питтсбурга. Вот этот снимок сделан в пригороде Кливленда. Вот Атланта. А вот Портленд, штат Орегон, — отсюда до него пять тысяч километров.
— Не могу сказать наверняка, — ответил Эф, — но, по-моему, это нечто вроде кода. Они не сообщаются между собой посредством речи. Им требуется какая-то другая языковая система. Они метят свою территорию, метят свое продвижение… что-то в этом роде.
— А этот жучий рисунок?
— Понимаю. Это почти как… Вы слышали об автоматическом письме? О мозге, работающем в режиме подсознания? Видите ли, они все соединены между собой на экстрасенсорном уровне. Я не понимаю этого, зато знаю теперь, что такой уровень существует. И, полагаю, как у любого другого могучего разума, у этого интеллекта есть сегмент подсознания — вот оттуда эти штуки и выплескиваются… почти артистически. Оно, подсознание, словно бы самовыражается. Вы уже знаете, что этот, так сказать, базисный рисунок — один и тот же — нацарапан на зданиях по всей стране. Думаю, подобными художествами охвачена уже половина мира.
Агент Леш бросил стопку распечаток на стол, схватился обеими руками за шею и принялся ее массировать.
— Серебро, говорите? Ультрафиолетовое излучение? Солнечный свет?
— Проверьте пистолет, который был у меня. Он ведь где-то здесь, правильно? Проверьте пули. Там чистое серебро. Не потому что Палмер вампир. Он не вампир… Пока еще не вампир. Но это оружие было мне дано…
— Да-да. Продолжайте. Дано — кем? Я хотел бы знать, откуда вам известны все эти вещи…
В зале погас свет. Гудение в вентиляционных отверстиях, откуда поступал теплый воздух, стихло. Все агенты в своих закутках недовольно застонали.
— Что, опять? — сказал агент Леш, поднимаясь на ноги.
Помигав, включилось аварийное освещение; над дверями снова зажглись знаки «Выход»; пробудились потолочные световые панели — к жизни вернулась лишь пятая или шестая их часть, и горели они теперь вполовину, а то и в четверть силы.
— Прекрасно! — воскликнул агент Леш, снимая фонарик с крючка в верхней части перегородки, отделявшей его от соседнего закутка.
Над головами завыли динамики — это включилась пожарная сигнализация.
— Ага! — вскричал агент Леш. — Час от часу не легче!
Эф услышал, как где-то в здании раздался вопль.
— Эй! — заорал Эф, дергая за поручень, к которому его приковали. — Освободите меня! Они идут за нами!
— Вот так? — спросил агент Леш, оставаясь на месте и прислушиваясь, не будет ли новых криков. — Значит, идут за нами?
Треск, затем шум, как если бы кто-то вышиб дверь.
— За мной, — поправился Эф. — Мой пистолет. Вы должны достать его.
Агент Леш обратился в слух. Затем сделал шаг от стола и расстегнул свою кобуру.
— Нет! Это не сработает! Серебро в моем пистолете! Неужели вы не понимаете? Идите и возьмите его!..
Выстрелы. Всего этажом ниже.
— Вот срань-то! — Агент Леш направился к выходу, вытаскивая свой ствол.
Эф выругался и переключил внимание на металлический поручень и наручники. Обеими руками он изо всех сил рванул штангу — никакого эффекта.
Эф проехался наручником сначала до одного конца штанги, потом до другого, пытаясь найти какое-нибудь слабое место, однако болты, крепящие поручень, были толстые и глубоко уходили в стену. Он изо всей силы пнул штангу — никакого результата.
Эф услышал еще один вопль — теперь уже гораздо ближе — и серию выстрелов. Он попытался встать, но сумел выпрямиться только на три четверти своего роста. В ярости Эф попытался завалить всю стену.
Теперь выстрелы звучали уже в самом операционном зале. Перегородки закутков не позволяли видеть, что там творится. Все, что доносилось до Эфа, это отблески дульного пламени и визг агентов.
Эф полез за пояс штанов, чтобы достать серебряный нож. В руке он казался совсем маленьким по сравнению с тем, как выглядел в пентхаусе Палмера. Эф зажал тупой край ножа под углом между скамьей и стеной, а затем резко и сильно рванул рукоятку. Часть лезвия отломилась, и в результате получился короткий, но острый клинок, напоминающий тюремную заточку.
Вампирская тварь взлетела на перегородку между закутками и скрючилась там, балансируя на всех четырех конечностях. В сумраке плохо освещенного зала она казалась совсем маленькой. Тварь диковато поводила головой, словно бы выискивая что-то. Вглядывалась, не видя. Принюхивалась, не чуя.
Лицо ее повернулось к Эфу, и он понял: цель захвачена.
Проворно и грациозно, совсем по-кошачьи тварь спрыгнула с перегородки на пол. Эф поразился, насколько черными были глаза этого вампирского дитяти — такой цвет бывает в основании колбы перегоревшей лампочки. Лицо «щупальца» было слегка отвернуто в сторону, его незрячие глаза смотрели мимо Эфа, — и тем не менее тварь каким-то образом видела доктора Гудуэдера, в этом он был уверен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});