Наконец вождь потряс головой.
— Он говорит, нельзя ехать. Ты должен еще полечиться. Дэн понимал, что они не станут задерживать его насильно, но идти против их решения было бы неразумно.
— Я должен идти. Злой человек нанесет вред моей женщине.
— С тобой поедет один наш воин, — ответил вождь.
— Ты — мой брат, ты спас мне жизнь. Без тебя я бы умер. А теперь я постараюсь спасти ее.
Дэн скакал на лошади два часа, потом потерял сознание и упал. Индейцы привезли его обратно в лагерь. Ночью Дэн проснулся и лежал, глядя на звездное небо. Ему казалось, он задохнется — так болела грудь.
— Рэйчел, — тихо шептал он.
Желая остаться в одиночестве, Рэйчел спустилась к ручью и села на пень. Она не могла ни о чем думать, просто сидела, уставившись в одну точку. Была пятница, позднее утро, погода стояла прохладная. Со строительной площадки доносился стук молотков — работники строили фундамент нового дома. Вчера впервые за все время отец, Уилл и Оскар выехали на дальние пастбища, осмотрели землю и стадо.
Рэйчел приложила руку к животу. Она не забеременела от Дэна. Ей хотелось бы иметь от него ребенка — его частицу. Но — не суждено.
Через несколько минут она встала, чтобы приступить к своим обычным делам. Она собиралась испечь пироги.
Когда Рэйчел раскатывала тесто, к ней подошел Эб и сел рядом.
— Нам нужно кое-что купить, собираюсь в город. Поедешь со мной?
— Нет, отец, у меня много дел. Купи сахар, у меня кончаются запасы.
— Рэйчел… — начал отец и испуганно замолчал.
Она повернулась и заметила, что отец смотрит куда-то мимо неё.
— Я вижу дым.
В голосе отца явственно звучала тревога. Рэйчел подняла глаза и увидела на западе над верхушками деревьев серый дым.
— Это пожар, отец! — тихо проговорила она. — Дождя не было уже несколько недель. Это пожар!
Девушку охватил леденящий ужас. Пожар в прерии не щадил ничего, его невозможно было потушить. Сгорали деревья, трава, гибли животные и птицы. Они могут лишиться пастбищ и скота, сгорит новый сарай, вся провизия, все-все…
— Отец, ведь между нами и пожаром — ручей…
Отец стал бить в колокол, потом бросился к сараю. Несколько минут спустя все люди были вооружены лопатами и мешками для земли. Рэйчел бросилась помогать мужчинам тушить огонь, внимательно следя при этом за строящимся домом и сараем.
Поднялся ветер. Искры перелетали с одного дерева на другое. Мгновенно вспыхнула трава, огонь промчался по открытому участку позади деревьев. Искры взметнулись высоко в небо. Мужчины рыли траншеи, забрасывали землей горящую траву, чтобы не дать огню двигаться дальше.
Джош работал наравне с мужчинами. Рэйчел намочила мешок в ручье и побежала обратно. Аби тоже мужественно боролась с пожаром, а малышка Лисси стояла в стороне и смотрела на все происходящее широко открытыми, испуганными глазами.
Вокруг Рэйчел бушевало пламя, ей было нестерпимо жарко. Языки огня плясали совсем рядом. Она размахивала мешком, сбивала пламя, пока не заболели плечи.
Работники суетились повсюду, забрасывали огонь землей. Рэйчел встряхнула руками и продолжила работу. Руки жгло, на ладонях уже появились волдыри от грубой ткани мешка. Ветер усилился. Люди рассыпались цепочкой, огонь гудел, с треском поглощая деревья и кусты.
К вечеру ветер утих и переменил направление. Пожар начал стихать.
Измученная, с пересохшим горлом, Рэйчел вошла в воду ручья. Надо было бы взять ведро и принести воды для всех. Она поднялась и пошла к фургону.
Перед ней метнулась тень, девушка отступила. Лэйман Маккиссак схватил ее и зажал ей рот рукой.
Глава двадцать четвертая
— Вот ты и попалась, тигрица. Теперь ты моя. Я чертовски долго ждал этого момента. — Лэйман грубо схватил девушку.
Разъяренная Рэйчел попыталась укусить Маккиссака. Тогда он снял с шеи платок и заткнул ей им рот.
На ее лице еще не высохли слезы по пропавшему Дэну. Она вцепилась ногтями в насильника, но Маккиссак успел схватить ее за руки и сжать их так, что девушка поморщилась от боли.
Крепко держа Рэйчел, он понес ее через деревья к своей лошади.
— Я дождался. Мы устроили пожар, и я улучил удобный момент, чтобы застать тебя одну. Ведь ты все равно не в состоянии бороться со мной и победить. Твоему отцу пора бы это понять. Я надеялся взять себе и твою младшую сестричку. Но мы ее не дождались. Мне нужна только ты.
Тщетно Рэйчел пыталась вырваться. Лэйман только смеялся над ее слабыми движениями.
— Давай, трепыхайся. Мне это даже нравится. Скоро выбьешься из сил. Ты все равно проиграла.
Он посадил Рэйчел на лошадь перед собой и оглянулся через плечо.
— Горит, как в преисподней!
Он засмеялся и поскакал вперед, крепко держа Рэйчел. Она не могла даже пошевелить руками, оказавшись совершенно беспомощной. Кляп душил ее, а Лэйман только смеялся. Они подъехали к сараю и, к своему ужасу, она увидела множество людей Маккиссака. Они спешились и ждали команды главаря.
Рэйчел опять стала вырываться.
— Ну, давай, попробуй вырваться. А лучше посмотри на свой драгоценный сарай. Он такой большой и красивый, жаль, что ты не увидишь, как он сгорит дотла, нам надо спешить. Ну-ка, ребята, бросайте в него факел, пусть сгорит к чертовой матери! — распорядился он. Потом повернул лошадь, и Рэйчел увидела еще двоих бандитов около фургона. Она закричала, но кляп превратил крик в мычание. Лэйман засмеялся.
— А теперь мы спалим твой фургон. Все превратится в пепел и дым. Я тебя предупреждал.
Он подъехал к одному из своих людей.
— Давай, поджигай этот чертов фургон.
Бандит чиркнул спичкой, поджег факел. Огонь ярко вспыхнул. Громила размахнулся и швырнул факел в фургон. Рэйчел с ужасом вздохнула, подумав о том немногом, что оставалось у нее после путешествия из Миссисипи.
Но ничто не могло сравниться с тем, что он сделал с Дэном. Рэйчел закрыла глаза. Лэйман встряхнул ее.
— Смотри, черт подери, смотри, как горит твой фургон! Рэйчел повернула голову и посмотрела негодяю в глаза!
Если бы у нее в руках был револьвер, она с радостью застрелила бы его.
— А теперь я расскажу, что я сделал с твоим краснокожим выродком. Он сдох в прерии, заживо съеденный стервятниками и койотами. Я оставил его пригвожденным к земле, и даже миска с водой у него есть, только вот дотянуться до нее он не сможет…
От этих слов в голове Рэйчел помутилось сознание, все поплыло перед глазами.
— Что, не нравится? Он умирал долго и мучительно. А перед тем мы с ним покатались: я на лошади, а он — на конце веревки, животом по всем кустам, камням и пригоркам.