Джилли привезла с собой из Колорадо три больших коробки ксерокопий документов.
— Оригиналы хранятся в архиве, — объяснила она за ужином в первый свой вечер в Уорбруке, когда за большим столом собралась вся семья. В одной из коробок лежали письма, которыми обменивались Валентина с Парфенией. Джилли скопировала их для Джареда.
Пока она пересказывала содержание писем, описывая, как молодые женщины тосковали в разлуке и делились своими надеждами, Джаред разглядывал ее. Нежная, хрупкая Джилли заметно отличалась от остальных Таггертов, крупных, тяжеловесных увальней с грубыми чертами.
— Она похожа на свою бабушку с материнской стороны, — шепнула Кейл, занимавшая место рядом с Джаредом. — А может, она существо с другой планеты.
Джаред не удержался от смеха. Изящная, тоненькая Джилли, сидевшая между своими грузными, неповоротливыми братьями, на их фоне действительно казалась неземным созданием.
Убедившись, что ее слушают, Кейл продолжила:
— Как, по-твоему, выглядит ее планета? Наверное, похожа на кремовый торт, вся розовая, сливочная?
— Думаю, она напоминает Нантакет с его туманами и закатами над шелковой гладью океана, с его согретым солнцем песком и домами, посеревшими от времени, — немедленно отозвался Джаред.
Кейл на мгновение прищурилась, потом обратилась к мужу, сидевшему по другую сторону стола:
— Дорогой, мне нужна твоя чековая книжка.
— Да? — оживился Кейн. В глазах его вспыхнул интерес. — Что ты собралась купить?
— Дом на Нантакете.
Кейн перевел взгляд с жены на Джареда и обратно.
— Дай-ка угадаю. Должно быть, с этим домом связана какая-то невероятная история.
— Возможно, — кивнула Кейл, после чего раздался взрыв смеха. Все знали, что Кейл обожает легенды.
Вечером накануне отъезда Джаред с Джилли сидели на качелях в саду. С первой же встречи Джареду показалось, что Джилли кого-то ему напоминает. Сначала он подумал о Тоби — обеих женщин отличала сдержанная элегантность. Но заметив за ужином, как Джилли держит вилку — зубцами вниз, на европейский манер, — он вдруг понял, что она чем-то похожа на Кена. Наблюдая за ее жестами, слушая тихий, ровный голос, он то и дело ловил себя на мысли, что эта женщина буквально создана для Кена. Его так и подмывало позвонить на Нантакет и сказать Кену, что он нашел ему спутницу жизни. Но Джаред знал: это верный способ все испортить, поэтому поделился своими мыслями только с Аликс. Последний вечер он провел с Джилли, слушая ее рассказ о письмах.
— После первой поездки на Нантакет Парфения вернулась домой в Мэн, и ее переписка с кузиной возобновилась. Теперь они писали друг другу о мужчинах, которых полюбили. Парфения отдала свое сердце школьному учителю, а Валентина…
— Капитану Калебу, — произнес Джаред. — Но что же с ней случилось?
— Нам известно об этом не больше вашего. Когда Валентина пропала, Парфения была уже замужем за учителем Кендриксом и жила на Нантакете, так что кузины не переписывались. Один из предков Монтгомери написал домой, что после исчезновения Валентины трое мужчин, ее родственников, приехали на остров в надежде ее отыскать. Они встретили пару рыбаков, которые уверяли, будто отвезли ее на Кейп-Код, но дальше след ее теряется. Домой в Мэн она так и не вернулась. После смерти Парфении ее переписку с кузиной отослали в Уорбрук. Я внимательно прочла все письма, но ни одно из них не проливает света на тайну исчезновения Валентины.
Джаред нахмурился.
— Мне говорили… что никто не видел, как Валентина покидала остров.
— Возможно, родственники умолчали о том, что им удалось узнать. Женщина, оставившая своего ребенка, вызвала бы всеобщее осуждение, неудивительно, что ее родня предпочла скрыть правду. К тому же все это произошло так давно. У тебя сохранились какие-нибудь документы?
Угадав по голосу Джилли, что ей хотелось бы увидеть семейный архив, Джаред решил воспользоваться моментом:
— У меня их видимо-невидимо. В моей семье никогда ничего не выбрасывают. У нас пять домов, и все они битком набиты пожелтевшими старыми бумагами, письмами и тетрадями.
— Звучит восхитительно.
— Вот и Аликс так говорит. — Джаред улыбнулся, надеясь, что рыбка заглотнула крючок. — Почему бы тебе не поехать со мной на Нантакет и не провести остаток лета, разбирая бумажные залежи?
— Это совершенно невозможно, — начала было Джилли, но потом вздохнула: — С другой стороны, дети скоро покинут дом, а я почти закончила разбирать семейные архивы. Боюсь, у меня тяжелый случай «синдрома пустого гнезда». — Она решительно вскинула голову. — На самом деле я бы с радостью поехала с тобой на Нантакет. Мне, наверное, нужно забронировать номер в гостинице?
— У меня в доме достаточно места. Ты можешь оставаться, сколько пожелаешь.
— Но вам с Аликс, конечно, хотелось бы уединения, — с сомнением проговорила Джилли.
— Мы предпочитаем проводить время в приятной компании, — возразил Джаред, думая о Кене.
Джилли прищурилась, испытующе глядя на Джареда.
— Я недостаточно хорошо тебя знаю, но этот огонек в глазах мне знаком. У нас, Таггертов, в таких случаях говорят: «Монтгомери что-то замыслил, будь настороже».
Джаред расхохотался так громко, что его, должно быть, услышали даже в дальней части дома.
— Значит ли это, что ты не готова к небольшому приключению?
Джилли улыбнулась.
— Я одна вырастила двоих детей, оставшихся сиротами в трехлетнем возрасте, и всю свою жизнь копаюсь в старых бумагах. Сказать по правде, если бы какой-нибудь пират предложил мне отправиться в плавание на его корабле, я скорее всего согласилась бы. В котором часу мы уезжаем?
— Хорошо бы тронуться в путь завтра на рассвете. Для тебя это не слишком рано? Нам потребуется пять часов, чтобы добраться до Хайанниса. Я попрошу одного приятеля доставить на остров витраж, который повезу с собой, так что мы сможем налегке успеть на полуденный скоростной паром.
— Я буду готова к четырем часам утра.
— Вот такие девушки, как ты, мне по вкусу.
— Меня едва ли можно назвать девушкой, но спасибо за комплимент.
Остаток вечера Джаред провел, помогая Джилли укладывать вещи. Вернее, наблюдая, как женщины мечутся, собирая ее в дорогу. Потом он смотрел вместе с мужчинами спортивную передачу по телевизору. Женщины появлялись одна за другой, чтобы отпустить какую-нибудь реплику.
Жена Майкла призналась, что очень рада дружбе, неожиданно возникшей между Джаредом и Джилли.
— Из всех Таггертов она самая милая.
— Для этого больших усилий не требуется, — ехидно заметил один из Монтгомери, и Таггерты швырнули в него попкорном.