нападения и дубины для самозащиты… обладающая своего рода лицом, чертами схожим с лицом Человека». В очередном издании своей «Системы природы» (Systema Naturae), вышедшем в 1758 году, Карл фон Линней включил в нее существо, которому дал название
Satyrus tulpii – шимпанзе. (Современное научное название,
Pan troglodytes, не слишком лестное: Пан был мохноногим греческим богом, а троглодитами со времен Аристотеля и Геродота называли некую мифическую расу пещерных жителей.) В 1860-х годах ученые вроде Томаса Генри Гексли и Чарльза Дарвина постулировали, что человек и человекообразные обезьяны связаны близким родством.
В начале 1900-х Вольфганг Кёлер, изучавший поведение шимпанзе в неволе, подвесил на недосягаемой для них высоте связку бананов, а также снабдил их несколькими ящиками и палками. Он описал посетившее их озарение, когда они сообразили, что могут поставить ящики один на другой, а потом сбить бананы палкой. В 1933 году бонобо признали самостоятельным видом. В 1930-х годах было проведено первое непродолжительное изучение поведения диких шимпанзе. В 1961 году Соединенные Штаты взяли четырехлетнего шимпанзе родом из Камеруна – охотники поймали его, вероятно убив мать, – и запустили в космическом корабле на орбиту.
К тому времени эра поведенческих и медицинских лабораторных экспериментов была уже в разгаре. Но только в 1964 году, с появлением в научной печати подробных отчетов Джейн Гудолл, мир понемногу начал получать представление о том, кто же такие шимпанзе и как они живут. В 1960 и 1963 годах соответственно Джейн и японский ученый Тосисада Нисида предприняли первые два долговременных исследования диких шимпанзе; оба они работали в Танзании, в районе озера Танганьика. В 1967 году анализ белков крови доказал, что африканские человекообразные обезьяны – ближайшие современные родственники человека. Многие люди сочли очевидные признаки сходства неубедительными и потребовали более надежных доказательств. А многие другие не приняли никаких доказательств.
Тот простой факт, сообщенный Джейн Гудолл, что восточноафриканские шимпанзе используют палочки для извлечения термитов, совершенно потряс людские представления о человеческой исключительности. Ведь прежде «способность изготавливать орудия труда» считалась, по сути, нашим определением. Но на самом деле о том, что шимпанзе используют орудия, было известно более столетия назад – просто эту новость почему-то проглядели. В 1844 году миссионер, трудившийся в Либерии, сообщал, что дикие шимпанзе колют орехи «камнями, в точности тем способом, как это делают люди»[272]. Не кто иной, как Чарльз Дарвин, писал: «Много раз было говорено, что ни одно из животных не употребляет каких бы то ни было орудий; между тем шимпанзе в естественном состоянии разбивает камнем один из туземных плодов, похожий на грецкий орех»[273]. Но даже и его упоминание было забыто.
Заново открытая Гудолл способность шимпанзе использовать орудия, привлекшая внимание миллионов читателей и зрителей National Geographic, наконец достигла человеческих умов. Наставник Гудолл, Луис Лики, придал ее открытию еще большую значимость, бросив во всеуслышание слова, потрясшие все основы: «Теперь нам придется либо дать новое определение тому, что такое "орудие" и кто такой "человек", либо согласиться, что шимпанзе – человек»[274].
Радикальное высказывание Лики оказалось на редкость открытым и непредвзятым, но в то же время – наивным, ведь теперь нам уже известно о множестве самых разных животных, умеющих создавать и использовать орудия труда[275]: среди них и обезьяны, и каланы, и губаны, не говоря уже о птицах, которые с помощью камней разбивают орехи, моллюсков и яйца с крепкой скорлупой; цапли, привлекающие рыбу приманкой; ткачики и попугаи, вытаскивающие насекомых из укрытий с помощью палочек и способные мастерить (в неволе) инструменты вроде грабель для еды или размягчающие твердую пищу водой и наполняющие водой же емкости, чтобы пища всплыла на поверхность и стала досягаемой для клюва. А ведь есть еще дельфины, которые закрывают морду морскими губками, чтобы уберечься от игл и стрекательных щупалец. Есть даже муравьи, которые используют листья или мягкую древесину, чтобы впитывать жидкую пищу, и осы, которые запечатывают свои жертвы в норках, бросая внутрь камешки, а потом подгоняя их плотнее. И это лишь небольшой перечень примеров.
Большинство шимпанзе добывают термитов, выковыривая их с помощью только одного инструмента. Но шимпанзе, обитающие в месте под названием Гуалуго, заготавливают для этой работы набор из двух инструментов – острой палки потолще, чтобы пробить тоннель термитника, и другой, потоньше, чтобы извлекать ею насекомых. В паре мест шимпанзе используют гибкие тонкие веточки, чтобы засовывать их в скопления муравьев-кочевников (потом они стряхивают рассерженных муравьев с веточки, быстро суют их в рот и сразу начинают жевать, пока те не успели начать кусаться). Другие с помощью палок выкапывают из земли клубни. В одной группе из знаменитого танзанийского национального парка Гомбе молодые шимпанзе даже щекочут друг друга палочками.
Еще шимпанзе пользуются инструментами, чтобы добывать мед[276]. Любовь к меду и умение пользоваться инструментами для его добычи – еще две особенности, которые роднят нас с ними. Когда я в возрасте двадцати с небольшим попал в Кению, мой новый друг-масаи Мозес Оле Кипелиан показал мне, как люди его племени извлекают мед из подземных гнезд безжальных пчел-мелипонин. При этом он пользовался двумя инструментами: крепкой заостренной палкой для копания и более тонкой палочкой. Примерно таким же способом шимпанзе в Булинди, недалеко от Будонго, добывают мед безжальных пчел, которые строят соты под землей: сначала они с помощью палки докапываются до самого гнезда, а затем откладывают ее и берут тонкий гибкий «зонд». Чтобы добраться до пчелиных сот в дуплистых ветвях высоких деревьев, охочие до меда шимпанзе последовательно используют целый набор инструментов, среди которых можно различить киянку, бурав, расширитель и столовый прибор. Сначала они крепкой дубинкой пробивают вход в природный улей, затем с помощью тонких палочек добираются до спрятанных в глубине сот, заполненных медом и личинками, а потом уже вскрывают соты и извлекают мед еще более тонкими веточками. У одного дерева исследователи насчитали около сотни подобных орудий.
Как и люди, шимпанзе из разных мест мастерят разные орудия. Так, местные шимпанзе в лесу Будонго – в отличие от всех прочих – не применяют палочки или другие орудия из дерева для добычи пищи. (Правда, один исследователь отметил исключение из этого правила: «Гвереца, которую они гоняли, упала с дерева на землю. Шимпанзе, находившиеся внизу, поймали ее и придавили к земле небольшим деревцем»[277].) Возможно, это связано с тем, что в Будонго всегда хватает плодов. В 2019 году ученые сообщили о разных культурах изготовления орудий и разных обычаях шимпанзе из северной части Демократической Республики Конго[278]. Эти шимпанзе используют длинные, около метра, веточки-зонды для ловли муравьев-кочевников, короткие – для ловли муравьев других разновидностей и