огороде, ходить за скотиной и целыми днями стоять у плиты? А я еще хочу почитать книжку (а иногда и сама чего-нибудь пописать), посмотреть хорошую передачу по телику (среди обилия мусора и дряни там иногда все-таки проскальзывает что-то хорошее), да мало ли чего еще хочется. Жизнь больше работы.
Спать ложусь сердитая и на матушку, и на весь белый свет…
А ночью… В ночной тишине, в сознании, подсознании ли, в самой ли душе – опять начинает скрестись, как малый котенок в дверь, сомнение. И причиной тому некстати (или все-таки кстати?) припомнившийся матушкин рассказ, очередной из бесчисленных рассказов про войну:
– У тяти рукавица была – с лопату величиной, как и его рука. Этой рукавицей нас пугали, когда мы не слушались. Не помню уж, часто ли она пускалась в ход, но один раз он ее ко мне приложил. Мама послала меня отнести долг – десяток яичек. Завязала их в узелок, я и пошла. А соседский мальчишка взял да ударил по узелку. Яйца разбились. Не соседа – меня тятя варежкой угостил: зачем не сберегла, донести не сумела?
– И это из-за десятка яиц? Но ведь дедушка, кажется, не был жадным.
– А при чем тут жадность? Яйца в войну на вес золота были. Ничего ведь не ели досыта: хлеб с лебедой, и того не вдоволь, похлебка пустая, картошка – и та к весне кончалась. Ходили в поле мерзлую, из-под снега, собирать. А тут курочка вдруг яичко снесет… Для ребятишек это было такое лакомство, что и сказать нельзя. А польза для здоровья какая.
Опять эта война… сколько можно?! Хотя… только ли в войне тут дело? Может, дело-то еще в том, что мы действительно обленились, стараясь купить в магазине готовую еду и еще больше стараясь не думать о ее качестве? А качество это такое, что – не отсюда ли многие наши болезни и недомогания?
Ох, матушка, матушка, не даешь ты мне спокойно уснуть… и велишь что-то еще вспомнить…
Нет, не велишь – это я сама уже вспомнить хочу. Точнее – себе напомнить, потому что забыть сколько ни пыталась – не получается.
В тот раз я приехала в родительский дом осенью, причем поздней. Все уже было убрано и на полях, и в нашем огороде. Пожухла трава, почти осыпались листья с деревьев. С самого утра небо было хмурое, мрачное. Сестра уехала в город, а ты пошла на улицу – кормить своих ненаглядных курочек. Давно уже нет в хозяйстве коровы, поросенка (не стало папки – и не под силу стало их держать), но с курочками расставаться ты никак не хотела. Я пеку оладьи и удивляюсь: что-то долго тебя нет со двора.
Но вот открывается дверь. Ты заходишь и протягиваешь ко мне ладонь. А на ладони – пять синих слив:
– Вот, последненькие, видать.
Я стою в недоумении: да что же это такое? Вот пойду в магазин, куплю и яблок, и груш. Что эти жалкие пять слив?
Так я подумала тогда. А сейчас, этой бессонной ночью, меня вдруг пронзает: да ведь эти синенькие сливы – как те военные яички. Ничего уже нет в огороде, а матушка нашла, чем угостить дочку.
Сумеем ли мы так же, если – не приведи господи – вдруг придется?..