Читать интересную книгу Том 5. Произведения разных лет - Казимир Малевич

Война войне объявлена, что же это значит<?> Не нужно ли разуметь под войною вскрытие и нарушение покоя, заложенного в мире, не есть ли война войне то, что война должна уничтожить, убить войну, нарушающую покой<?>

Отсюда война — это та болезнь, то <есть> нарушение вечно покойной нормы, которая является неизлечим<ой> никакими медицинскими средствами, <ее можно> только убить.

* * *

Из Магомета: «Все судимые будут переходить через мост, острый, как лезвие, который перекинут через адскую пропасть. Грешники не выдержат этого перехода, потеряют равновесие и полетят в адскую бездну».

* * *

Нужно написать статью о <слв. нрзб.> Нового Искусства к отделению Искусства в свою самостоятельную идеологию, котор<ая> своим существом разнится от Государственных строев и Религиозных культов, свободна от прогресса и культуры, интернациона<льна> и вне агита, находящая<ся> вне политики, классов, наций, и являет<ся> как бы апофеозом человеческих достижен<ий>.

* * *

Многие полагают, что формы производства определяют формы Искусства. Но они совершенно не подозревают того, что их определение исходит из рассуждения точки зрения н<а> производст<во>, и рассматривают все Искусство только с точки производства, но если бы рассмотреть все производст<во> с точки зрения Искусства, то <будет очевидно, что> формы производства будут оформляться Искусством.

* * *

Маркс: «Философы до сих пор объясняли мир, но дело в том, чтобы его изменить»17. Эту мысль можно считать правильной и гениальной, но в действительности эта мысль не так уж гениальна — дело в том, что философы объясняли Мир потому, что Мира изменить, в сущности, нельзя.

Но если бы и можно было его изменить, разрушить, то, во-первых, разрушение шло бы в пользу все же нового Мира, Миросложения, второе — философы через свое объяснение Мира доказывали его нерушимость и не желали его разрушать, не желали грешить, ибо всякое нарушение Мира влечет за собой расстройство и гибель. Изменить Мир никогда не мож<ем>, ибо Мир есть Мир, если же есть измена <изменение>, следовательно, Мира нет.

1924 г.

К. М.

Павлов, очевидно, верующий человек в ум, ум для него <всемогущ,> и через него «всемогущее естествознание» сможет дать человеку полное счастье, выведет его из позора и установит хорошие между людьми отношения18.

Конечно, вера твоя спасет тебя, но верить в ум весьма и весьма опасная вещь в одном случае, в другом, пожалуй, через ум можно дойти до полного его отрицания и достигнуть полной беспредметности. Через Ум Маркс пришел к Мировой революции, которая, с одной стороны, нарушил<а> Мир, с другой — хочет построить Мир.

Христос собирался тоже через ум разъясни<ть> Бога в мировом масштабе, кончилось побоищем.

Ученые через ум тоже пытаются разъяснить научно действительный Мир и наук<у> хотят сделать всемогущей. Из Науки хотят сделать Бога всемогуще<го> и всезнающего. В этом месте и возникают вопросы и восклицания, что есть всё, разъясняется <ли> оно, и может ли быть всё узнаваемое <узнанным>.

Люди и вожди их верят в достижение свободы, в которой <одни> видят благо человеков, другие в свободе видят окончательную цель и смысл жизни человеков. Свобода для них — то царств<о> небесное, которое дает им благо, всю свою веру они не могли построить беспредметно и построили ее в образе женщины как символ<а свободы>, и таким образом по понятию их свобода выражает<ся> в образе женщины, в действительности свободу никто не видел.

То же произошло и с христианами и язычниками, христи<ане> не видели Бога, но верили в него, построили его в образе мужчины с бородой и проч. В Боге ожидают получить рай, и Бог их последняя цель.

Наша революционная современность в начале своей эры обрушилась на все старые памятники, беспощадно уничтожая все то, что не носит печати новой. Но впоследствии революци<я> изменила свой образ правления и стал<а> революционному народу показывать все старое и гнать все то, что несет в себе новый вид изменения.

Раньше, до сравнения целого ряда голов, рисованных художника<ми> Пикассо, Браком и други<ми>, не было как-то ясно их содержание, при сравнении обнаружил<ось> резкое их разделение по содержанию.

Целый ряд голов Пикассо в его геометрическом периоде носит мистичес<кое> содержание, его головы видят только Мир в себе, никогда не выходят наружу и не осязают ни одног<о> элемента своими руками; это полная недвижность внутреннего созерцания всего мира, это вечно лежащий мозг, который переживает в созерцании своем все передвижения мировые, не сдвинувшись с места.

Другой период, Кубистический, представляет собой попытку человека заглянуть во внешний Мир, Мир реальный, даже натуральный.

Эти сдвиги указывают нам, как перестраивается Мир человека в строй, через который можно было бы посмотреть реальный мир; и вот интересно будущее развитие и нынешняя попытка человека удержаться в реальном мире, видеть все движения открытыми глазами и думать, что все идет извне, но не изнутри, что мои глаза никогда не видели бы Мира, когда бы они смотрели только внутрь себя, что все во мне определяется только бытием, вне <меня> лежащим, но ничего не определяется бытием внутренним; внутреннего бытия нет, и есть как бы только вне его это тело Мирное или не Мирное.

И так интересно, чтб победит детей, вышедших из этой внутренней закрытой избы мозга, <с> закрывшими глаза веками. Возможно, что наигравшись вдоволь вовне, человечество опять войдет вовнутрь, и закроет веки глаз, и останется во внутреннем бытии в мистической недвижности.

* * *

Бог не в буре, не в движении, не <во> всяком протесте.

Бог в вечном покое.

Всякое движение идет от Дьявола, который оперирует сознанием, наука тоже от Дьявола, как и всякая попытка проникнуть во что бы то ни было. Поэтому всякое и изображ<ение> тоже от него, и всякая мысль от него, и Разум, и воля, и представление.

Но разгадка Дьявола в том, что он пытается овладеть Богом и поэтому колышет Мир, хочет возмутить его для того, чтобы победить Бога, хочет его нарушить, но из этого ничего не выходит, ибо все его протесты, бури возмущения, разум, воля и представление упокояются и становятся ничем, его «что» растворяется в ничто.

Тело не повинуется Дьяволу, ибо пуля возмущения летит для того, что принести мир телу, лишив его сознания.

И так Дьявол себя бичует и истязует, устанавливая новые идеи и законы, но они все разрушаются Богом, входят в него и упокояются, в Боге ничего не может нарушиться, ибо в нем ничего нет, а то, что мы видим, слышим, ощущаем, чувствуем, — это только различия Бога, скрывшегося во всем, и <он> не познается ничем и не уничтожаем ничем, и Дьяволу только и можно познавать его через свои представления, т. е. видеть его образ как свое представление, но не действительность.

Вот почему народ всегда протестует против всякого новшества, ибо оно вызывает движение, вот почему народ говорит против того, кто хочет победить Бога и увидеть его, народ сохраняет в себе Бога, недвижность и покой — Мир, поэтому он еще и Миром называется.

* * *

Что такое Дьявол, кто его видал<?> Так вот, с моей точки зрения, я вижу, что Дьяво<л> состоит из элементов знания, движения, беспокойства, нарушения. Бог как вечный покой, недвижность, вне знания разума.

Представители Государства, производственного и религиозного культа так сильно убеждены, что Искусство есть то, что должно служить им, что даже построили специальные училища для воспитания художников как людей особой культуры, особой способности для своих целей; воспитывают молодое поколение в духе своем и доказательствах, что они, представители Госуд<арства>, производственного и религиозного культа, — суть та жизнь, для которой нужно Искусство, ибо оно из их причины проистекает, fвоспитывающиеся молодые художники думают, что это так <, и потому> уподобляются тем телятам, которые, вырастая в сарае у хозяина, и в самом деле думают, что вся жизнь их проистекает именно от хозяина, и потому «я должно возить ему и для себя то, чего ему нужно», и утверждают, что «да, без него погибну». Такие телята, конечно, позабыли, что он, человек, вывел их из их собственной культуры и ввел в {свою}.

Так произошло и с Искусством и художниками; когда некоторые из художников забастовали, разбили все предметы и в их произведениях ничего не осталось ни от религиозного культа, ни <от> Госпроизводства, то все телята и художники возмутились, им показалось, что они должны подохнуть, ибо жизнь от них отняли; теленок позабыл, что сено привозится им с полей, а не растет в сарае хозяина, что у Искусства есть своя культур<а>, свои формы, которыми он должен жить.