Тоже <и> художники — рабы идеологических учений. Когда худож<никам> предлагают полную свободу, т. е. живопись или Искусство как таковое, то они не могут себе представить того, что можно делать из Искусства как такового, когда нет содержания, и получается, что они мастера без содержания, поскольку не знают,> что делать из живописи как таковой. Поэтому им как пустотелым организмам вкладывают для обработки ту или иную идею содержания.
* * *
Никаких законов, ведущих к совершенству, не должно быть. Искусство недвижно, ибо совершенно. Искусство не имеет цели и не должно иметь, ибо оно абсолютно.
Наоборот, оно может быть целью всего того, что движется, ибо движется то, что несовершенно.
И если будет двигаться цель, то и то, что к ней движется, не достигнет цели.
Искусство же не было никогда движным.
И если мы ощущали движения в нем, то не знали того, что ощущаем те движения, которые ищут цели, т. е. все, что рассчитывает еще найти благую цель. Искусство же нашло его прежде всего и стало целью всему, ибо все, не преобразившись в нем, не считает себя совершенством.
* * *
Все видоизменения формовые в Искусстве не могут быть движением, понятым как прогресс, ибо Искусство вне цели есть.
Новые виды форм — не совершенство, но только формы, передающие одни и те же ощущения.
Ощущений есть множество, и они остаются неизменными во времени, изменны формы. Отсюда я вижу, что все стили архитектурного Искусства по своей форме разнообразны, но во всех стилях одно остается — ощущение Искусства как неизменное начало и конец во всех видах.
Поэтому совершенно ложное было и есть понимание того, что каждая эпоха имеет свой стиль, который и ограничен эпохой тех или иных жизненных или социальных состояний.
Отсюда общество последующей эпохи нового социального уклада предполагает, что оно создает и новый стиль, вытекающий из его уклада, и прежде времени хоронит в Музейный архив стиль, существовавший в прошлой эпохе, как форму Искусства, закончившегося вместе с эпохой социального уклада.
С другой стороны, художники последующей эпохи, не могущие создать новых форм, подчиняются требуемым целям нового социального уклада, попадают все больше и больше в течение прогрессивной экономической жизни и создают целесообразные доходные дома вместо дворцов Искусства. С другой стороны, у художников, не имеющих новых форм, возникают повторения прошлых форм, выражающих прошлый стиль. Но, попадая в течение прогрессивного индустриализма, <они> привносят в течение формы прошлого, и возникает эклектическая форма здания, не выражающая целиком ни то, ни другое ощущение.
Таким образом, решается судьба прошлого стиля сдачей его в Музейный архив как изжившегося в жизни и перешедшего в плоскость эстетического беспредметного памятника прошлого Искусства.
Но, с моей точки зрения, получается, что ни один стиль нельзя изъять <из> жизни, ибо стиль есть форма выражения известного ощущения.
Ощущение Искусства выражается разными формоотношениями, например, Византийский, Готический, Ассирийский <стили>. Каждый таковой стиль уже как бы закончен, но моя точка зрения другая, а именно — выражения ощущения Византийского и Готического <стилей> можно достигнуть и в последующей эпохе, только нужно прежде всего найти новые формоотношения, которыми и передается то или другое ощущение Искусства.
Таким образом, в ка<кую> бы то ни было эпох<у> мы можем перенести те или другие ощущения прошлого, вызволи<в> их из Музейного Архива.
Анализ спектра, образующего индивидуальную гамму. При работах художников в училище должны быть прежде всего проанализиров<аны> в Институте исследования его гаммы; на<до> установить <уяснить?>, что художники в молодом веке <в> большинстве случаев зависят от воздействия гамм других художников, которая, может быть, остановила индивидуальное развитие субъекта, не исключая, конечно, возможности, что субъект может быть тож<д>ественен по ощущению, но все же как бы субъект ни был тож<д>ествен, все-таки он не будет точ<но совпадать> с воздействующей личностью. На эту неточность нужно обратить особое внимание при исследовании субъекта, поступающего в худож<ественную> школу.
Предполагаю, что найденный индивидуальный элемент может стать той индивидуальной гаммой, которую можно впоследствии развить.
Если мы просмотрим всех художников, произведения которых находятся в музеях, то мы увидим, что таковые можно будет подразделить на категории или группы и <выделить> единицы в группах; обыкновенно каждая личность находится под взаимным воздействием развитие гамм становится в равных усилиях каждой личности, которые изменяют один и тот же мотив в оцвечивании. Но основной лейт-цвет остается.
Единица потому образуется, что она избегла воздействия и нарушила основную лейт-цветовую линию, установив свою.
Молодой художник, будучи под воздействием одной и нередко и под <воздействием> нескольки<х> личност<ей>, тормозит развитие своей индивидуальной гаммы; целый ряд ощущений, перемежевываясь между собою, делают неустойчивость лейт-цветового протекания, тормозят и построение целого произведения, которое остается неразрешенным.
Если молодой художник не сможет выбраться из этого положения, то ему угрожает оставаться на этой посредственной линии всю жизнь.
Личность же, которая сможет в основное лейт-цветное протекание ввести свою индивидуальную окраску темы, становится в ряд той или иной группировки, занимает в ней одно из первых мест (школа).
Так, например, Сезаннистское протекание цвета образовало возле себя целую группу художников, которые, оставляя протекание лейт-цвета, привносят свой мотив.
То же в кубизме и в старых школах.
При обследовании молодого художника необходимо прежде всего установить спектр его и потом спектры воздействующих.
Мол<одой> худ<ожник> пусть сам себе выберет свою палитру, этот выбор и будет спектром, а главный цвет как протекающий можно определить только при исследовании самого произведения.
После этого мы получим полную картину его цветного состоянияю. Имея же в виду спектры воздействующие, можем установить его основную группу категории и школу, к которой он относится. А следовательно, его художественное развитие должно быть развиваемо по существующим методам данной группы школы.
Надпись на рисунке (около 1930 года)*
Только в свободе ощущений
Мы можем находить новые формы.
III. Поэзия (1906 — середина 1920-х годов)
«Всякій вечеръ угаснутъ лучи солнца…»*
Всякій вечеръ угаснуть лучи СолнцаВсякій вечеръ прислуги покроютъ коврами зеленый бугоръВсякій вечеръ прислуги разложат кострыВсякій вечеръ прислуги приносять фрукты и винаВсякій вечеръ прислуги приносят хрустальные кубкиВсякій вечеръ разноцвътным вином наполняются кубкиВсякій вечеръ все ковры усъяны женщинамиВсякій вечеръ разгоряченные мужчины лежат у ногъВсякій вечеръ поднимають налитые кубки хрустальныеВсякій вечеръ мужчины метают золотые в небо огниВсякій вечеръ поют пъсни прощальные лътуВсякій вечеръ с кубками привътствуютъ темнотуВсякій вечеръ разгоряченные пары идут в темные рощиДесять вечеров прощальных отдали они лъту.
(Случайное лъто, проведенное у помещика Романова 1906)
«Скучно попуасы…»*
Скучно попуасы, асѣдачаБилеть 2го класа ПаръАрка.Кухарка поваръ осьКосъ косы скосъПостъ носъ уль улей нульНуль два раза разъ оселокъАероланъ [лавка] поселокъ.
«I ю мане торъ…»*
I ю мане торъ рети кость теонуКорти ре оръ эле же 30 ли моиЮ Ю Ю реоиъ Сили сул по реоннъКаст теронъ корсъАиои си нун преро пругили пустьони рел рел осомъ куешти шесть шесть будери комосНерор ре Миси Суасть коаренеЦАЛЯ ЦЕЛ ОЮНЖА
«Кор ре реж…»*
Кор ре реж жи ме кониканон си ре дуальмило
Природа*
откуда у меня доброе просыпается не ужелиУ тебя природа есть добро ласка.Но ведь из недра твоего живота растет злоубийство все вырастающие убийцыи [ты] знаешь это ибо создаешь [защитный] цвет[То все] несовершенство ибо только когда разделю себя тогда
«Почему из склепа средины моей…»*