class="p1">– Жить буду, – выпалил Дан.
И только после этого я обратил внимание на ругань позади себя.
– Кто тебя просил лезть?! Я сама должна разобраться с Фарадеем!
– Да ты однажды кони двинешь из-за своей вендетты!
Этот голос.
Меня парализовало. Я не верил своим ушам, сердце замерло. Ошибка, нет, не может быть, просто галлюцинация от удара по голове. Медленно, растягивая мгновения, я обернулся к Саре и ошеломленно посмотрел на стоявшего рядом с ней человека. Вид неопрятный, растрепанные черные волосы. Без ран, цел и невредим.
Но я же видел…
– Стефано! – окликнул его Дан, продолжая удерживать кровоточащую руку. – Подсоби с лечением!
Стефан оторвался от перепалки с Сарой и обернулся. На плече его мундир был порван и темнел от засохшей крови. Как раз туда его ударили лезвием, а значит, мне не почудилось. Я задержал изумленный взор на его лбу, куда выстрелила Ария. Но там не нашлось ни шрама, ни даже крови. Невозможно. Стефан ведь был мертв…
Стеф быстро подошел к нам, на ходу швыряя Дану манипуляцию. Сара захромала следом. Темный эфир прожег ее штанину в колене, и кожа в месте ранения неприятно почернела.
– Заткни фонтан на руке, – бросил Водолей Дану и начал осматривать Фри. Потом зло чертыхнулся. – Ты-то жить будешь, обойдешься шрамом, а вот с ней дело плохо. Заряд был сильный. – Стеф послал в небо синий сигнал. – Мемора придет с минуты на минуту.
Он ни разу не посмотрел на меня, а я продолжал таращиться на него как на призрака, пока он осторожно восстанавливал Фри с помощью манипуляционного круга.
Внезапно я вышел из ступора, будто кто-то вновь запустил время.
– Ты же…
– Заткнись, – ровно проворчал Стефан, не отвлекаясь.
– Но я видел!..
Он метнул в меня озлобленный взгляд, который говорил, что если я скажу еще хоть слово, то он выпустит в меня всю обойму.
Я подался вперед, хватая его за руку. Правила гласили, что души не возвращаются.
Но меня обволокла чудовищная метель, и сквозь проступившие от сильного ветра слезы я увидел впереди темный силуэт дерева. Именно от него и доносилось то пробирающее до костей тиканье.
– Да какого хрена ты творишь?! – Стеф сердито вырвался из моей хватки.
Я ничего не понимал. Так и остался сидеть в глубочайшем потрясении. Это был он, без сомнений.
Появление Меморы нас отвлекло. Сплиты подвывали уже совсем рядом, но звезда этих звуков будто и не замечала. Все ее внимание было приковано ко мне.
– Всепроникающий Свет, как я рада, что вы живы, – выдохнула она и, как только я поднялся, положила руки мне на плечи. – С тобой все хорошо? Как Антарес?
– Все отлично, – уклончиво заверил я. – Нам сейчас же нужно отправляться в Соларум. Я кое-что вспомнил. И это нужно проверить.
Ее руки до боли меня сжали.
– Ты вспомнил что-то о Верховном?
– Думаю, да.
Я ощутил странные колебания, исходившие от ее души. Взгляд Меморы переменился, задержался на мне, будто она пыталась прочесть мои мысли. Только после этого она достала транзит. Он переместил нас шестерых на первый этаж Соларума, в темные коридоры с комнатами адъютов.
Стеф огляделся.
– А к Лазарету нельзя было?
Он осторожно поднял Фри и перенес ее на диван неподалеку. После обернулся к Дану.
– Приведи комету.
– Я должна быть рядом с ним, – заявила Сара. – Рядом с Антаресом.
Но Дан вдруг строго на нее посмотрел.
– Ты ходить еле можешь, куда тебе по ступеням? Сделай пару шагов, ни разу не оступившись, тогда и поговорим.
Сара хотела возразить, но не смогла. По ее взмокшему и искаженному от боли лицу я видел, как ей невыносимо опираться на раненую ногу. Она обернулась ко мне и неожиданно протянула мне руку на прощание. Дружеский жест, но я колебался. Мне отлично помнилось, что с ее душой было что-то не так.
Я ответил на рукопожатие и мигом утонул в черноте. Воздух казался густым, как глина, и пахло здесь паленым. Послышался треск. Я оказался посреди ржаного поля. Стояла ночь, но ни луны, ни звезд на небе не было видно. Единственным освещением тут служили костры, горящие в поле тут и там, да и они едва ли что-то освещали. На некоторых колосьях ржи я заметил бумажных журавликов, на каждом из которых стояла цифра. Я нервно огляделся, чувствуя, словно нечто ледяное подкрадывается ко мне со всех сторон.
Эмоции и чувства у нее отсутствовали. Каждый человек, даже самый апатичный, пестрит ими, но в душе Сары все казалось мертвым. И тут я увидел Центр ее души – красно-белый маяк, стоящий в темноте посреди поля. Его было трудно разглядеть – света он не испускал, а просто зловеще нависал над рожью. Неожиданно я услышал шорох. Звук нарастал. В неярком свете костров я увидел, как что-то быстро продвигается сквозь колосья, пуская их волнами. Оно нагоняло, искало меня. Все быстрее и быстрее. Какую-то пугающую секунду казалось, что мне не удастся вовремя выбраться из этой холодной души. Неизвестное было совсем близко, я чувствовал, как подрагивает земля. Ближе, ближе.
И тут все закончилось. Сара убрала руку, а я остался стоять в полном смятении, пытаясь забыть пугающие ощущения и образы. Дан испарился, и Мемора тут же взволнованно посмотрела на меня.
– Так где оно? То, что ты вспомнил.
Я оглядел ее. Мне хотелось, чтобы те воспоминания оказались реальными.
– В Архиве.
Мы немедленно направились к транзитному кругу. Весь путь сердце громыхало у самого горла. Седьмой этаж, ворота Архива. Я сорвался на бег, забыв о боли. Все ответы были там – среди книг. Как обычно. Иначе и быть не могло. Волнение нарастало с каждым шагом. Оно стало нестерпимым, когда я в сопровождении звезды вбежал в огромное величественное помещение.
Достав из кармана лист с памяткой, я снова перечитал нужные строки:
«1/5/13/4/7».
«На всякий случай».
После этого окинул взглядом зал.
– Все пронумеровано, – взволнованно выпалил я, показывая на две стены, в каждой из которых было по семь этажей. – Любую книгу можно найти по пяти цифрам. Это и есть ключ.
Звезда посмотрела на левую сторону.
– Номером один обычно обозначают этот отдел.
Мы метнулись туда. Ноги опережали мои мысли. Пятый этаж. Кровь все громче стучала в висках. Тринадцать – номер ряда шкафов. В этом разделе Архива содержались именно бумажные книги, а не инфоры. Мемора не могла за мной угнаться, я бежал так, словно от этого зависела моя жизнь. Глаза яростно искали цифру 4 на одном из книжных шкафов. И вот он. Полки были тоже пронумерованы. Они оказались огромными,