Читать интересную книгу Анализ личности - Вильгельм Райх

Я полагаю, что опираясь на мышление и способ собственной жизни, каждая сторона может указывать на что-то верное. Нам необходимо выйти из этого порочного круга, чтобы понять дьявола, появляющегося в повседневной жизни и в мире шизофрении.

Дело в том, что шизофреник, в среднем, более честен, чем человек нормальный, если принять прямоту выражений за индикатор честности. Каждый хороший психиатр знает, что шизофреник патологически честен. Он также, как обычно говорят, адекватно воспринимает действительность. Шизофреник видит лицемерие и не скрывает этого. У него отличное понимание эмоциональной действительности в отличие от человека нормального. Я подчеркиваю, что именно из-за этой открытости человек нормальный так сильно ненавидит шизофреника.

Объективная действительность превосходства шизофренического суждения проявляет себя на практике. Когда мы хотим постичь истину общественных событий, мы изучаем Ибсена и Ницше (которые оба сошли с ума), а не записки какого-нибудь хорошо адаптированного дипломата или резолюции конгрессов Коммунистической партии. Мы обнаруживаем неустойчивый характер и загадочность оргонной энергии в изумительных картинах Ван-Гога, а не в работах каких-нибудь хорошо адаптированных его современников. Мы обнаруживаем основные характеристики жизни в картинах Гогена. И Ван-Гог и Гоген закончили жизнь психически больными. Когда мы хотим узнать что-нибудь о человеческих эмоциях и глубоких человеческих ощущениях, мы, биопсихиатры, прибегаем к шизофренику, а не к человеку нормальному, потому что шизофреник откровенно говорит нам то, что он думает и как он чувствует, в то время как человек нормальный не говорит нам ничего вообще, заставляя нас годами докапываться до его внутреннего мира, пока он не почувствует себя готовым открыть его. Таким образом, мое утверждение, что шизофреник более честен, чем человек нормальный, является вполне корректным.

Печально, но есть и другая сторона медали. Если человек нормальный на самом деле настолько нормален, насколько он претендует им быть, если он заявляет, что самореализация и истина являются величайшими целями развития индивидуальности и общественной жизни, тогда у него было бы больше возможностей и желания открывать себя для себя и тогда его врач был бы <сумасшедшим человеком>. Должно быть, что-то фундаментально не так устроено в структуре человека нормального, если от него так тяжело добиться истины. Хорошо приспособленные аналитики заявляют, что так и должно быть, ибо в противном случае человек нормальный не смог бы выдержать все эмоциональные нагрузки и примириться с человеческой участью. Мы не можем основывать улучшение условий жизни на более широком знании души человека и одновременно защищать его нежелание открывать себя. Мы или стремимся к расширению наших знаний о человеке и осуждаем основную уклончивую позицию человека нормального, или защищаем эту позицию и игнорируем задачу понимания человеческого разума. Другой альтернативы нет.

Для того чтобы понять человека нормального и его оппонента - шизофреника, мы должны выйти за пределы структуры мышления обоих. Человек нормальный всецело блокирует восприятие основных оргонотических функций путем жесткой защиты; у шизофреника, наоборот, защита почти полностью отсутствует и биосистема наполняется глубокими ощущениями из биофизического ядра, с которыми она не может справиться. Поэтому понятно, что у защищенного человека нормального развиваются опасения, когда он чувствует, что ему угрожают открытия оргонной биофизики, в то время как шизофреник понимает их легко и мгновенно и чувствует себя втянутым в них. По той же причине мистики, которые по структуре близки к шизофреникам, обычно понимают оргономические факты, в то время как жесткий механицист смотрит с высокомерным пренебрежением на все научные дела в сфере эмоций и называет их антинаучными.

Я предлагаю изучить относящиеся к делу детали этих важных человеческих функций посредством конкретного случая параноидной шизофрении. Это передаст изображение царства дьявола намного лучше, чем любая теоретическая абстракция психиатрической клинической практики.

Экспериментальный мир шизофрении безграничен и так богат разновидностями, что мы должны ограничиться только теми деталями, которые имеют отношение к нашей главной теме: как шизофреник проявляет свою биофизическую сущность? Почему его собственное <я> распадается таким типичным образом?

Я собираюсь представить хронологию случаев параноидной шизофрении. Клинический психиатр поймет, что мне приходится описывать эти случаи так, чтобы не была установлена личность больного, а типичные механизмы болезни, однако, были бы представлены достаточно четко.

Вспоминая первый случай шизофрении, который я лечил экспериментально с помощью с оргонной терапии, могу сказать, что я подошел к этому случаю с некоторыми общими теоретическими гипотезами, которые были получены из моего предыдущего опыта:

1. Психоаналитическая организация психических функций согласно трем большим сферам - эго, супер-эго и ид - должна резко отличаться от биофизической организации функций всего организма согласно функциональным сферам биоэнергетической сущности (плазма-система), периферии (поверхность кожи) и энергетического органного поля вне поверхности тела. Эти две теоретические структуры описывают различные природные сферы различным способом. Имеется только одна точка соприкосновения двух теоретических схем, т. е. ид психоаналитической теории, где заканчивается сфера психологии и начинается то, что в биопсихике выше психологии.

2. Наиболее эффективный терапевтический подход к любому эмоциональному (= биофизическому) заболеванию есть изъятие биоэнергии из биопатических симптомов. Для того чтобы устранить психоневротические или психические симптомы, не нужно и даже вредно углубляться во все детали бесконечного числа патологических разветвлений; открытие сущности биосистемы и установление сбалансированной энергетической экономии автоматически приведут к исчезновению симптомов, поскольку, с энергетической точки зрения, они - результат беспорядочного метаболизма энергии в биосистеме.

3. Большая опасность возникает у невротиков, так же как и у психически больных, когда защита начинает распадаться. Требуется предельная осторожность и искусство терапевта, чтобы руководить этим процессом. Следовательно, оргонная терапия должна проводиться хорошо обученными врачами.

Я, конечно же, хорошо знал, что у пациентки, о которой речь пойдет ниже, могло ухудшиться состояние здоровья, когда ее зашита окончательно распадется. Но шанс, что она выдержит процедуру, был достаточно велик, чтобы оправдать эксперимент. Пациентка лечилась в психиатрических клиниках несколько раз в течение долгих лет. Диагноз был <шизофрения>, и, согласно отчетам, ей становилось все хуже и хуже. Окончательный полный упадок сил был неизбежен; следовательно, риск в данном случае был оправданным.

Пациентка, 32-летняя ирландская девушка, была привезена ко мне своими родственниками, которые услышали о моем новом медицинском подходе к биопатии. Я сообщил им о большой опасности стремительного упадка сил. Они были готовы рискнуть и подписать согласие на процедуры. Я также предупредил их о риске внезапной вспышки разрушительности. Так как я был хорошо знаком с проявлениями, предшествующими разрушительному приступу, я был почти уверен, что смогу вовремя предотвратить опасность. Итак, я предпринял эксперимент вне клиники при строгом условии, что медсестра или родственница должна всегда находиться рядом с пациенткой и что при первом же признаке волнения и разрушительных тенденций пациентка должна быть помещена в клинику. Следующим условием было то, что пациентка должна регулярно посещать своего личного врача-психиатра и что клиникой, в которой пациентка лечилась, должны быть предприняты все необходимые меры для ее быстрой госпитализации в случае развития кризиса. Я также постоянно поддерживал связь с лечащим пациентку психиатром.

Такие предосторожности необходимы, если кто-либо хочет вылечить шизофреника вне клиники. Конечно, лучше было бы предпочесть клинику, которая проводит экспериментальную оргонотерапию внутри собственных стен. Но, к сожалению, психиатрические клиники, за небольшим исключением, не склонны беспокоиться о новых обнадеживающих методах лечения шизофрении. Шоковая терапия не требует слишком больших усилий и быстро меняет поведение шизофреника, да и психически больных слишком много, а врачей не хватает. В психиатрических клиниках нет времени для обширного и глубоко эффективного исследования. Я понимаю это отношение, хотя не могу мириться с этим. Известно, что психиатрические клиники в действительности представляют собой тюрьмы для психически больных, с плохим медицинским обслуживанием, недостаточными фондами, причем в большинстве клиник не проводятся никакие научные исследования. Кроме того, некоторые медицинские администраторы отказываются рассматривать любую серьезную попытку улучшить условия содержания пациентов. Иногда они даже с неприкрытой враждебностью встречают подобные попытки.