Читать интересную книгу Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Сборник

— Мы все тебя прекрасно поняли, как и всегда. Расходимся парни, и начинаем уже свою игру.

Дождавшись когда остальные семь человек, именуемые себя Хранители (Стервятник, Гидра, Операри, Иллюзион, Блиц, Вазэр, Сирена) вслед за Титаном скроются за горизонтом, Деметрий, еще раз окинув взглядом пустыню, небольшой участок, которой в скором времени должен был стать ареной, обратился к своим двум помощникам техникам.

— Займитесь периметром. Размеры как обычно. Для начала установим маскировку, установим автоматизированные системы, а потом начнем выстраивать ими основу. Вообщем, все как и всегда. Посмотрим, что у них получится. И все таки в этот раз, я бы поставил на Иллюзиона.

— Вот только предмет для игры ему достался не из лучших. Что он сможет сделать? Если бы Иллюзион мог дать игроку своего хамелеона, тогда другое дело, а спрут…

— Он умеет находить стоящих игроков с сильной волей и характером. А в правильных руках и спрут будет смертелен.

— У остальных парней предметы для игры, все же, помощнее будут. Человек мало что решает на арене. В конце останется сильнейший, а не тот, кто сможет научится управлять, бесполезным для битвы, предметом.

— И все же, я остаюсь при своем мнении. В конце увидим. И начинайте уже раскидывать периметр, а то кто знает, кого еще занесет сюда. Чем быстрее сделаем, тем меньше вероятность, что кто-то из людей наткнется на нас.

Глава вторая. Незримый бог

Израиль, Земля обетованная

Посередине мира находилась страна Израиль, Иерусалим находился посередине страны, храм — посередине Иерусалима, святая святых — посередине храма, пуп земли. Согласно ветхозаветному преданию бог называет Моисею свое имя. В иудаизме запрещается произносить имя господа всуе. Имя Ягве, произносилось первосвященником раз в году, и тайна звучания имени передавалась устно по старшей линии первосвященнического рода. Запрет на произнесение этого имени был наложен с 3 века до н. э., и вместо него стало употребляться имя Адонай (Господь). Позже гласные звуки имени Адонай были включены в священный тетраграмматон, откуда возникло традиционное произношение этого имени как Иегова.

До времен царя Давида, Ягве странствовал — то он был в палатке, то в чьей-нибудь хижине. Царь Давид решил построить ему дом. Он купил издревле святую гору Сион. Однако он заложил лишь фундамент: построить сам храм ему не было дано, ибо он во многих битвах пролил слишком много крови. Только сын его, Соломон, удостоился завершить святое дело. Семь лет строил он храм. И за это время ни один из рабочих не умер, ни один даже не заболел, ни один инструмент не поломался. Так как для священного здания нельзя было употреблять железо, то бог послал царю чудесного червя-камнееда, называвшегося Шамир — червь расщеплял камни. Нередко они сами ложились на свои места, без участия человека.

Яростно и свято сиял жертвенный алтарь, рядом с ним сосуд для омовения священников, медное море, покоившееся на двенадцати быках. В преддверии вздымались к небу два странных дерева из бронзы, называвшихся Яхин и Боаз. Внутри стены были обшиты кедром, пол выложен кипарисовыми досками, так что остов здания и камни оказались совершенно скрытыми. У каждой стены стояло пять золотых подсвечников и столы для хлебов предложения. А в святая святых, скрытые занавесом от всех, высились гигантские крылатые люди, херувимы, высеченные из дерева дикой оливы, с недвижным взглядом жутких птичьих голов. Распростертыми огромными позолоченными крыльями осеняли они ковчег Ягве, сопровождавший евреев через великую пустыню. Больше четырехсот лет простоял этот дом, пока царь Навуходоносор не разрушил его и не перетащил священную утварь в Вавилон.

Вернувшись из вавилонского плена, евреи построили новый храм. Но в сравнении с первым он казался убогим. Пока не появился великий царь по имени Ирод I, прозванный Великим, и не начал, на восемнадцатом году своего царствования, невиданное дотоле дело — перестройка храма Господня. Он желал расширить его объемы, и увеличить его высоту.

С помощью многих тысяч рабочих он расширил холм, на котором стояло здание, подвел под него фундамент в виде тройной террасы и вложил в дело строительства так много искусства и труда, что храм стал считаться бесспорно прекраснейшим зданием Азии, а многие почитали его и лучшим в мире. Мир — это глазное яблоко, говорили в Иерусалиме, белок его — море, роговая оболочка — земля, зрачок — Иерусалим, отражение же, появляющееся в зрачке, — это Иерусалимский храм.

Ни кисть художника, ни резец скульптора не стремились украсить его. Производимое им впечатление зависело исключительно от гармонии его громадных пропорций и от благородства материалов. Со всех сторон его окружили огромные двойные залы, они служили защитой от дождя и от солнечного зноя, в них толпился народ. Самым красивым из этих залов был выложенный плитами зал заседаний Великого Совета. Здесь же находилась и синагога, множество лавок, помещения для продажи жертвенных животных, для священных и неосвещенных благовоний, большая бойня, дальше шли банки менял.

Каменная ограда отделяла священные помещения храма от прочих. Повсюду виднелись грозные надписи по-гречески и по-латыни, гласившие, что неиудею запрещается идти дальше под страхом смерти и казни. Все ограниченнее становился круг тех, кто имел право идти дальше. Священные дворы были закрыты для больных, а также для калек и тех, кто пробыл долгое время возле трупов. Женщинам доступ разрешался только в один-единственный большой зал. Внутренние дворы предназначались лишь для священников, и притом лишь для тех из них, кто не имел ни одного телесного порока.

Белый и золотой висел над городом храм на своих террасах. Издали он казался покрытым снегом холмом. Его крыши ощетинились острыми золотыми шипами, чтобы птицы не оскверняли его своим пометом. Дворы и залы были искусно выложены мозаикой. Повсюду террасы, ворота, колонны, большей частью из мрамора, многие из них, покрытые золотом и серебром или благороднейшим металлом — коринфской бронзой, которая образовалась во время коринфского пожара из сплавившихся драгоценных металлов. Над вратами, ведущими в священный зал, Ирод велел прибить эмблему Израиля, виноградную гроздь. Пышно выделялась она, вся из золота, каждая виноградина — в рост человека.

Художественные произведения, украшавшие внутренность храма, пользовались мировой известностью. Семисвечник, чьи огни символизировали семь планет: Солнце, Луну, Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер и Сатурн. Затем стол с двенадцатью хлебами предложения — они символизировали знаки зодиака и годовой кругооборот. Сосуд с тринадцатью видами курений, добытых в море, в необитаемой пустыне и в населенных землях, в знак того, что все от бога и для бога.

А в самых недрах, в укромном месте, под землей, лежали сокровища храма, государственная казна, значительная часть золота и драгоценностей всего мира. Хранилось здесь также и облачение первосвященника, священный нагрудник, драгоценные камни, золотой обруч, с именем Ягве, на нем. Долго спорили между собой Рим и Иерусалим по поводу этого облачения, пока наконец его не укрыла в своих недрах сокровищница храма, и немало крови было пролито при этом споре.

В центре храма, опять-таки за пурпурным занавесом, — святая святых. Там было темно и пусто, и только из пустого пола вздымался необтесанный камень — обломок скалы Шетия, камень, на котором в Соломоновском храме стоял ковчег Завета.

Здесь, как утверждали евреи, обитает Ягве. Никто не смел сюда входить. Только один раз в году, в день примирения Ягве со своим народом, первосвященник входил в святая святых. В тот день евреи всего земного круга постились, залы и дворы храма были набиты людьми. Они ждали, когда первосвященник назовет Ягве по имени. Ибо Ягве нельзя было называть по имени, уже одна попытка сделать это должна была караться смертью. И только в один этот день первосвященник называл бога по имени. Немногим удавалось услышать его имя, когда оно исходило из уст первосвященника, но всем казалось, что они слышат его, и сотни тысяч коленей обрушивались на плиты храма.

Немало ходило в мире слухов и сплетен о том, что скрыто за завесой святая святых. Иудеи заявляли, что Ягве невидим и незрим, поэтому не существует и его изображения. Но мир не хотел верить, что в святая святых попросту пусто. Если какому-то богу приносятся жертвы, то там есть какой-то бог, зримый через свое изображение. Наверное, там находился и бог Ягве, и эти жадные евреи только скрывают его, чтобы другие народы у них его не украли и не присвоили себе. Враги евреев, и прежде всего насмешливые и просвещенные греки, уверяли, что на самом деле в святая святых поклоняются ослиной голове. Однако насмешки не действовали. И трезвые, умные римляне, и мрачные, невежественные варвары — все умолкали и задумывались, когда речь заходила о иудейском боге, и то жуткое и невидимое, что находилось в святая святых, продолжало оставаться невидимым и страшным.