С пассажиром за спиной путь домой занял больше времени, чем обычно. Митч вцепился в нее мертвой хваткой и всю дорогу ругался сквозь зубы, но сумел подстроиться под ритм движения.
Когда мотоцикл подкатил к маленькому бревенчатому домику, агент с трудом выбрался из седла. Пятна крови на его футболке выглядели еще страшнее. София отбросила в сторону шлем и защитный жилет, оставила мотоцикл возле гаража и повела гостя в дом.
Комната была обставлена вполне традиционно — удобные кресла, прикрытая узорчатым пледом кушетка, фальшивая медвежья шкура и фотографии животных на стенах.
— Садитесь, пока не свалились с ног. — София подвела мужчину к кушетке.
— Может быть, стоит зажечь свет или вам отключили электричество за неуплату? — с раздражением спросил он.
Девушка прикрыла глаза, собираясь с силами перед неприятным разговором. Если бы можно было найти телефон в другом месте, она бы никогда не привезла федерала к себе домой.
— Я не переношу яркий свет, — сказала она, справившись с нервами.
— Не переносите свет? Как вампиры? — Недовольство в его голосе сменилось тревогой.
«Не пошутить про вампиров он, конечно, не мог, — вздохнула София. — Теперь опять придется рассказывать сказки».
— Прошу прощения, что не объяснила сразу. Это все потому, что я мало общаюсь с людьми.
Она не любила врать, но только полный идиот может поверить в такую правду. И она завела свою обычную песню:
— У меня очень редкое заболевание — врожденная эритро-поэтическая протопорфирия, или сокращенно ВЭП. Яркий свет убивает мои красные кровяные клетки, и мне приходится прятаться от него. Поэтому я и живу в глуши, без телевизора, компьютера и…
Она хотела добавить «без человеческого общения», но решила, что это прозвучит жалостливо.
К удивлению девушки, ее история сильно встревожила гостя.
— А что вы делаете, когда встает солнце?
«Ложусь в фамильный склеп».
— Днем я обычно сплю.
Лицо мужчины приобрело странное, болезненное выражение. Возможно, он подыскивает слова сочувствия или ободрения, которые Софии абсолютно не нужны. Прежде чем Митч открыл рот, она заговорила о другом:
— В гостевой комнате есть лампа и телефон. В ванной комнате тоже можно включать свет. Звоните, куда вам нужно, и займитесь наконец вашей раной, пока она не загноилась.
— Сначала звонок. — Он поднялся с кушетки, но тут же остановился. — Где мы находимся?
— Штат Северная Каролина, к северу от Охотничьего ручья.
— Северная Каролина? — Митч почесал опухший от удара затылок. — Я подумать не мог, что забрался так далеко. Сколько отсюда до Ноксвилла?
— Сто тридцать миль.
— Ничего себе! — Он задумался. — У вашего дома есть адрес?
— Я могу назвать координаты для GPS. Подойдет?
— Конечно. Я просто хочу понять, где они находятся, — пробормотал он больше для себя, чем для нее.
— Ваши… друзья?
— Да.
София догадалась, что Митч не помнит, как его везли к дому.
— Это далеко отсюда, но я могу показать место на карте, — предложила она, но только еще больше расстроила гостя.
— Хорошо, — неуверенно согласился он. — Так где телефон?
Она взяла его за руку и повела в полной темноте в гостевую комнату на втором этаже. Здесь же располагались кухня и ванная комната. Сама София жила внизу.
Она вложила в одну руку Митча беспроводной телефон, а другую поднесла к выключателю лампы.
— Не включайте свет, пока не услышите, как захлопнулась дверь. Я пока определю координаты для GPS.
— Спасибо, — отозвался он с секундным опозданием.
Эта заминка насторожила Софию, но она решила не придираться по пустякам. Парню и так сегодня досталось. Она уже подходила к двери, когда Митч щелкнул выключателем. Ослепительная белизна окружила девушку. Она оступилась и больно ударилась о кресло.
— Зачем вы это сделали? — удивилась она, пытаясь нащупать дорогу.
«Где же эта проклятая дверь?»
Свет был слишком ярок, и София даже не пыталась уйти в невидимость.
Вместо ответа, Митч ухватил ее за запястья и прижал к стене.
— Отпустите меня!
Волна гнева захлестнула ее. «Вот ведь идиотка! Даже не проверила его документы». Девушка попыталась ударить его ногой, но промахнулась. Митч навалился на нее, не позволяя повторить попытку.
— Вы ведь не видите меня, правда? — Он словно бы не спрашивал, а обвинял ее в этом.
— Выключите свет!
— Эд приказал вам инсценировать мой побег. Зачем это ему понадобилось?
— Идите к черту! Мне никто ничего не приказывал.
— Хватит врать! Как только я увидел ваши глаза, то сразу подумал, что вы одна из них. Но все-таки сомневался до тех пор, пока вы не признались, что не общаетесь с людьми.
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
— Я уже сказал — вы одна из этих. На кого вы работаете?
— Ну конечно, федерального агента не проведешь. — София едва справлялась с душившей ее яростью. — Вы правы, я работаю на эту банду и похитила вас только для того, чтобы завести подальше от базы и убить. — Она дернулась и ударилась затылком о стену. — О черт! Я оставила свой пистолет в другой комнате.
— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — упрямо твердил он. — Ваше так называемое ночное зрение противоречит законам физики. Меня специально готовили для участия в ночных операциях. Здесь недостаточно света даже для приборов ночного видения. Но вы все прекрасно видите, зато слепнете при ярком свете. Так все-таки на кого вы работаете?
София попыталась освободиться, но мужчина крепко ее держал. Он не клюнул на приманку из научных терминов, не поверил ни одному слову о редком заболевании. Он все про нее знает. Да, она не только различает цвета в темноте, но и может читать. Чем темнее вокруг, тем острее становится ее зрение. София родилась с этими странными способностями, и, насколько ей известно, таких людей на земле очень мало.
— Отвечайте сейчас, или мне придется арестовать вас и допросить официально.
Девушка представила себя в незнакомом месте, ослепленную и беспомощную, и ей стало по-настоящему страшно. Она потому и поселилась в глуши, что не хотела оказаться в подобном положении. В безвыходном положении, черт побери!
— Я ни на кого не работаю. И не хочу ни на кого работать. Поэтому и убежала так далеко от цивилизации.
Он ненадолго задумался.
— Значит, вы здесь прячетесь?
— Как вы догадались, Холмс?
— От кого? — по-прежнему недоверчиво спросил Митч.
— От всех!
Если бы отец дожил до этого дня, он был бы ужасно недоволен. Дочь только что свела на нет все его усилия, все попытки спрятать ее от государственных служб. София никогда не забудет тот день, когда домой впервые заявились федералы. Они назвали ее «особенным ребенком» и хотели забрать в специальную школу, где обучают будущих агентов. Отец пообещал, что сам привезет ее. Вместо этого они пустились в бега. Когда София спросила отца, что было нужно этим людям, он ответил, что федералы собирались научить ее шпионить, незаметно подкрадываться к жертвам, брать в заложники, убивать.