Читать интересную книгу Хронография - Феофан исповедник

л. м. 6304, р. х. 804.

При Михаиле царе римском 1 год.

В сем году месяца октября 2-го числа, индиктиона 5, в пятый день недели в первом часу, благочестивейший Михаил юный царедворец на гипподроме провозглашен был царем от всего сената и от всех легионов. Ставракий, услышав о провозглашении его, тотчас остриг себе волосы, надел монашеское платье из рук Симеона монаха, родственника своего, и долго вопиял к патриарху, который пришедши во дворец с царем Михаилом и с сестрою его много просили его не огорчаться происшедшим, ибо это сделано не по злоумышлению, но из отчаяния к жизни его. Ставракий, зараженный хитростью отцовскою, прервавши речь его, сказал: ты не найдешь лучшего друга. В четвертом часу дня Михаил коронован патриархом Никифором на возвышении в великой церкви, от чего произошла общая радость, и он подарил патриарху пятьдесят литр золота, и церковнослужителям двадцать пять. Как человек великодушный и не сребролюбивый, он утешил, наградил всех обиженных любостяжанием Никифора, и подарками привлек к себе расположение сената и войска. 12 числа того же месяца коронована Прокопия, царица, в зале Августея, подарила сенат великими подарками. Женам убитых в Болгарии провинциальных воинов подарил он пять талантов золота, обогатил супругу Ставракия, вступившую в монастырь, равно и родственников ее, которые при Никифоре жили в жалком состоянии; для них обратил он в монастырь знаменитый дом называемый Ефаика, где похоронили Ставракия. Он обогатил всех патрициев, сенаторов, архиереев, иереев, монахов, военных и нищих, как в царствующем граде, так и в самых провинциях, так что все безмерные сокровища, собранные сребролюбием Никифора, от которого он и погиб, в несколько дней исчезли. При многих отличных и прекрасных качествах, как государь благочестивый и православный он огорчался расколами святой церкви, под какими бы видами они ни происходили, благословными или неблагословными, он не переставал просить святейшего патриарха и всех которые могли содействовать общему миру, в том числе и Феодора, игумена Студийского, Платона и Иосифа епископа Фессалоникского, брата Феодора, которые томились в жестоком заключении, и хотел их соединить с настоятелями той обители, в чем {363} и успел. Он послал к Карлу, королю французскому, посольство о мире и женитьбе сына своего Феофилакта, и Никифор святейший патриарх послал соборное послание к святейшему папе Римскому. До этого времени не позволял ему писать Никифор царь. 25 числа декабря месяца, 5 индиктиона, Михаил пресвелейший царь короновал своего сына Феофилакта царем при священнодействии Никифора патриарха на возвышенности в великой церкви в пятый день недели и принес олтарю драгоценные украшения, состоящие в золотых с драгоценными камнями сосудах, в покровах древней работы по багрянцу золотом шитых, блистательных и украшенных чудными святыми изображениями. Он подарил патриарху 25 литров золота и священнослужителям сто литров и светло праздновал, как святой праздник, так и коронование своего сына. Подвигаемый великою ревностью к Богу благочестивейший царь, по внушению святейшего патриарха Никифора и прочих благочестивых мужей, объявил смертную казнь манихеям, павликианам, афинганам во Фригии и Ликаонии, но был удержан от этого другими советниками под предлогом покаяния, но погрязшие в этом заблуждении никогда не могут раскаяться. Они положили правилом, что иереям не позволительно произносить смертный приговор против нечестивых, и в этом они поступили совершенно противно священному писанию. Если Петр, глава апостолов за одну ложь умертвил Анания и Сапфиру, если Павел великий громко вопиет, что делающие сие достойны смерти, и это за один плотский грех, то не противятся ли им те, которые освобождают от меча людей и исполненных всякой нечистоты душевной и телесной, и служителей диавола? Но благочестивый царь Михаил не мало из них предал мечу. Ставракий между тем разболелся ранами от полученного в спину удара, так что по причине зловония никто не мог приблизиться к нему, и умер 11-го января месяца, 5 индиктиона, мнимо царствовавши два месяца и шесть дней. 14 же числа мая месяца случилось великое солнечное затмение, продолжавшееся три часа с половиною от восьмого часа до одиннадцатаго. 17 числа июня месяца Михаил царь отправился в поход против болгар, и его сопровождала Прокопия до Цулы. В это время Круммос, вождь болгар, осадою взял Девельтос, и предавшихся ему жителей с епископом переселил в другое место, и воины особенно опсикийское и фракийское недовольные злонамеренными внушениями советников царских обратились к возмущению и ругательствам, но царь усмирил их подарками и советами заставил молчать. Болга-{364}ры между тем, узнав о возмущении войск, и что они страшась войны, и военного порядка бесчинствуют, более устремились к Фракии и Македонии, и христиане Анхиалос и Верои бежали, хотя никто не гнал их. Поселенцы жившие в Никее, в крепости Проватон, и в других крепостях как-то в Филиппополисе, Филиппах и Стромоне, пользуясь сим случаем, возвратились в свои родные страны. Это был Божий гнев, обличающий безумие Никифора, и ниспровергший все его мнимо-великия дела, которыми он хвалился. Но оставя злые мнения многих и усиливающиеся богопротивные ереси павликианов, и афинганов и тетрадитов – не хочу говорить о прелюбодействах и блуде, о развращении и клятвопреступлениях, о братоненавидении и корыстолюбии и о прочих беззакониях,– они растворили уста против божественных досточтимых икон, против монашеского образа, ублажали Константина богомерзкого и несчастного, одержавшего блистательные победы над болгарами, как безбожно говорят сии погибшие, по своему благочестию. Они в самой столице вооружались на истребление православной веры, после вселенского собора хотели увеченные душою возвесть на престол слепых, без помощи Божьей и ночью украсть сынов Константина Богоборца, которые находились под стражею на острове Панормос, и представить их войску; но Господь постыдился их и возбудил благочестивейшего Михаила к исследованию истины. Без лицемерия говоривши к войску о православной вере, он возвратился в царствующий град. Приняв мудрое намерение он усмирил многих нововводителей немногими ударами, и сослал их и слепых сынов Константина в Афузию, а у одного из заблудших, у лжепустынника и чародея Николая Екзакионита, который расколол и поносил нечестиво икону пресвятой Богородицы, приказал отрезать язык, и этот умер душею и телом. Другого Николая, единомышленного с ними, который показал раскаяние, приказал водить пред народом, и всенародно каяться в своем нечестии, и потом послал его в монастырь, чтоб он не жил по своей воле. На совете с воинами в Магнаувре, он объявил правила своего мнения благочестивого касательно Бога. Афинганов, лишив имения, послал в изгнание под распоряжение Леона военачальника восточных стран. В августе месяце, 5 индиктиона, Фефиф напал войною на христиан. Леон вступив с ним в сражение одержал знаменитую победу, побил две тысячи их, взяв их коней и оружие. Муамед старший сын Аарона, получив власть над своим народом и сразившись с братом своим Авделласом, был по-{365}бежден во внутренней Персии: но убежавши в Багдад, овладел им. В Дамаске владел другой тиран; Египет и Африку разделили между собою два тирана, Палестину захватил иной разбойник.

л. м. 6305, р. х. 805.

В сем году Круммос, вождь болгаров, отправил посольство к царю Михаилу о мире чрез Даргамира, желая утвердить договор постановленный при Феодосии сыне Адраминтина и Германе патриархе с Комерсием, который тогда был повелителем Болгарии. В том договоре границею между обеими землями назначен Милеон Фракийский; положено давать платья и красных кож ценою на тридцать литров золота, а сверх того с обеих сторон возвратить взаимно беглецов, хотя бы они были злоумышленники против своих правительств; торгующим с обеих сторон выставлять свои товары за подписью и с печатями и вносить в общественные отчеты; он написал также угрозу царю: если ты не поспешишь утвердить мира, то по твоему же определению пойду осадою против Мезимврии. Царь, получивши такое предложение, по внушению худых советников не принял мира. Из ложного благочестия, а более по невежеству глупые советователи утверждали, что не надлежало выдавать переметчиков, и в свидетельство приводили Евангельское слово Господа: приходящего ко Мне Я не изжену. В половине октября месяца Круммос окружил Мезимврию с машинами и осадными орудиями, которые устроять научился по поводу Никифора, разорителя христиан. Во время похода своего он принял одного аравитянина, принявшего крещение, весьма опытного в механике, и поставил его в Адрианополе, впрочем не сделавши ему по достоинству никакого воздаяния, ни благодеяния, но и жалованье ему уменьшил, и когда тот начал жаловаться, жестоко высек его. Обиженный пришел в отчаянье, убежал к болгарам и научил их всякому устроению военных машин. Крумма осадил город и поелику не было ему сопротивления, а городу помощи, по причине какого-то усыпления, целый месяц продолжавши осаду, наконец взял его. 1-го числа ноября месяца царь, призвав патриарха, в сих тесных обстоятельствах советовался о мире. Здесь присутствовали митрополиты Никейский и Кирикский, и прежние глупые советователи. Патриарх, митрополиты и сам царь предпочитали мир, но злые советники с Феодором, игуменом Студийским, отвергали его говоря: с нарушением божественной заповеди не должно желать {366} мира: ибо приходящего ко Мне; не изжену, сказал Господь, они не знали, что говорили и к чему клонились приведенные слова. Во-первых, если б и никто не перебегал к нам, то заключением мира мы могли бы сохранить внутри двора находящихся, которых теперь выдали; во-вторых, если и перебежали некоторые немногие, несмотря на то надлежало бы лучше пещись о спасении большого числа особенно своих соплеменников, нежели обогащаться неверным и неизвестным. Богу приятнее, чтобы спасались многие, нежели немногие; но подвергать опасности большую часть для малой прибыли есть крайнее безумие. Притом, не пекущийся о домашних своих по апостолу Павлу отвергается от веры и хуже неверного судится. Где же теперь: с ненавидящими мира бех мирен; или эти советники были умнее Павла и Давида? Кто теперь умнее Германа триблаженного, если б не по (гибельному), душегубительному своему мнению воспротивились миру злые глупые советники? Это случилось 1-го числа месяца ноября, как уже сказано. 4 числа того же месяца видна была комета в виде двух блестящих соединенных, лун, и опять разделившихся на разные виды, и представляла образ человека без головы. На другой день пришло к нам печальное известие о взятии Мезимврии и наполнило всех унынием от ожидания еще больших несчастий. Неприятели нашли в сем городе изобилие всего необходимого для продовольствия жителей, и в тоже время взяли Делвет, и нашли в них тридцать шесть медных сифонов и не малое количество морского извергаемого огня и множество золота и серебра. В том же году многие из Палестины и Сирии христиане, монахи и мирские прибыли в Кипр избегая чрезмерного озлобления от аравитян, ибо в Сирии, Египте, и Африке, и во всех странах подвластных им возникло совершенное безначалие, убийства, грабежи, прелюбодейства, неистовства и всякие богомерзкие дела соделываемы были сим богоотверженным народом и в селах, и в городах, и во святом граде Христа Бога нашего достопочитаемые места святого воскресения, лобного места и прочие подверглись осквернению; равным образом опустошены и в пустынях знаменитые лавры святого Харитона и святого Саввы и прочие монастыри и церкви. Жители их частью потерпели мученическую смерть, частью прибыли в Кипр, отсюда в Византию, где благочестивый царь Михаил и святейший патриарх Никифор приняли их дружелюбно, и для приходящих подарили в городе знаменитый монастырь оставшимся же в Кипре монахам и мирским послали талант золота, и приложили об них всевозможное попе-{367}чение. Михаил был ко всем добр и снисходителен, но в управлении государственных дел неискусен, рабски предан Феоктисту магистру и прочим начальникам. В феврале месяце два христианина, бежавшие из Болгарии, донесли царю, что Круммос умышляет сделать внезапное вторжение во Фракию. 15 числа того месяца царь выступил из города и по Промыслу Божию Круммос возвратился без успеха и с немалою потерею воинов. Царь, пришедши в Адрианополь и устроивши в нем порядок, с радостью возвратился в столицу, вошедши в обитель святого Тарасия, и совершивши поминовение его с царицею Прокопиею, поставил над святым гробом его балдахин ценою в девяносто пять литров. После взятия Мезимврии царь отказал Круммосу в мире, и собравши войско из всех легионов, до весны приказал отправиться во Фракию; но ропот был всеобщий; особенно роптали каппадокиане и армяне. Царь сам с легионами выступил в мае месяце и Прокопия сопровождала его до Водопровода близ Ираклии. Войско негодуя на сие обратилось к злословию и ругательству против Михаила. 4 числа мая месяца случилось солнечное затмение, когда солнце по наблюдениям стояло на двенадцатой степени Тавра, войско пришло в великий страх. Царь с военачальниками и войсками производил движения по Фракии, но не приближался к Мезимврии, не предпринимал ничего другого к истреблению врагов, но просто полагался на пустые слова своих неопытных в войне советников, которые уверяли, что неприятель не осмеливается выйти против него и засел в своей земле. Но многочисленность соплеменных была жесточае варварского нападения; они, нуждаясь в необходимых потребностях, мучили жителей грабежами и нападениями. В начале июня месяца Круммос, вождь болгаров выступил с своими войсками, и не без страха взирал на многочисленность христиан. Он остановился лагерем в Версиникии в тридцати милях от царского лагеря, и Леон, патриций и вождь восточных сил, Иоанн патриций и вождь Македонии, и Аплакис, слишком желавшие сразиться с неприятелем, удержаны были царем по внушению злых его советников. Между тем, когда в Константинополе архиерей совершал служение во храме святых Апостолов, некоторые злочестивые из проклятой ереси богоненавистного Константина сняли с петлей врата в царские гробницы; народ по великому стечению и тесноте не обращал на то внимания, и вдруг с великим шумом отворили их, будто по какому-то божественному чудодействию; потом ворвались туда, припали к гробу заблудшего, призывали его, а не Бога; восстань, говорили они, и помоги {368} погибающему государству; потому распространили молву, что он восстал верхом, и пошел воевать против болгаров, тот, который живет с демонами в тартаре. Градоначальник схватил их, и они сначала лгали, что врата к гробницам сами собою отворились; но предстоя пред судилищем градоначальника, и колеблясь в показаниях до пыток открыли все свое злоухищренное дело; градоначальник, наказавши их, как следовало, водил их всенародно и заставил рассказывать вину своего наказания. Изобретатель всякого зла диавол внушал войскам, чтоб они не себя обвиняли за грехи свои, но православную, отцами переданную веру монахов, которые составляют училище божественной философии. Многие из сих сквернословящих по наружности только были христиане, а по сущности павликиане, которые, не смея явно открыть свое учение, под сим предлогом обманывали простаков, ублажали Константина иудейски мудрствовавшего, как пророка и победителя и принимали его злое учение к ниспровержению воплощенного домостроительства Господа нашего Иисуса Христа. 22 июня месяца христиане и болгары недалеко от Адрианополя устроились к сражению, от которого христиане сильно поколебались страхом, и враги такое преимущество одержали, что после первого удара увидели христиан бегущими. Круммос удивился этому, почитал случившееся какою-либо засадою, и удерживал несколько времени своих от преследования. Но увидевши беспорядочное бегство, преследовал, побил великое множество воинов, взял обоз и с ним великую добычу. Царь, увлеченный бегущими возвратился в город, проклинал и воинов и начальников их и поклялся сложить с себя корону царскую, и это сообщил он Леону патрицию военачальнику восточных стран, мужу благочестивому, храбрейшему, ко всему способному, который мог править царством; но Леон не соглашался принять царство, и царь, оставя его предводителем легионов, 24 июня прибыл в царствующий град с намерением сложить с себя власть, избрать другого царя, в чем не соглашались с ним его супруга и чиновники. Но Никифор святейший патриарх одобрил это намерение, и ручался за спасение его и детей его, если таким образом передаст он кому-либо власть свою. Военачальники и войско, узнавши о бегстве царя, и не имея надежды чтоб он царствовал над ними, посоветовались между собою и просили Леона военачальника восточных стран помочь общему делу и принять на себя благоустройство христиан. Он несколько времени усильно отказывался, представляя себе и трудное состояние дел, и страшные набеги варваров, и со-{369}храняя к царям данную присягу право без злоумышления. Но видя, что враг приступает к самому городу, написал и утвердил пред Никифором патриархом свое православное исповедание веры, прося молитв его и благословения к принятию царства. И взошедши на трибунал пред городом признан был и военачальниками и от воинов законнейшим царем римским, и в половине дня чрез златые врата вошел в Константинополь и занял дворец. Между тем Михаил, услышав о провозглашении его, с Прокопиею своею супругою и с детьми прибегнул в молитвенный дом у площади, и все они остригшись возложили на себя монашеские одежды. 11 числа июля месяца, шестого индиктиона, во второй день недели, наутро венчан был Леон патриархом Никифором на возвышенности в великой церкви, и приказал охранять днем и ночью градские стены; сам везде присутствовал, всех ободрял и советовал быть благонадежными, ибо Господь скоро сотворит чудеса заступлением пречистой Богородицы и всех святых и не попустит совершенно постыдиться за множество наших беззаконий. Круммос между тем, этот новый Сеннахирим, напыщенный своею победою, оставил брата своего с войском его осаждать Адрианополь, чрез шесть дней самодержавия Леона, приступил с силою, с конями к царствующему граду, обошел его пред стенами от Влахерн до златых врат, развивая свои войска, совершил свои скверные, демонские жертвоприношения на лугу у златых врат пред морем и просил царя вколотить свое копье у сих врат, но царь не согласился и Круммос возвратился в свой шатер. Удивившись стенам градским и удивительному устройству в царском войске, он видел невозможность осадить город, и обратился к переговорам; сначала он старался узнать расположение жителей. Царь, пользуясь сим случаем, хотел убить его копьем: но за множество наших беззаконий, он не привел этого в исполнение по неспособности тех, на которых возложено сие дело; они хотя и ударили его, но не причинили смертного удара, и этот злодей, пришедши еще в большее неистовство послал отряд к святому Маманту, сжег здесь дворец и положивши на колесницы медного льва с ристалища Идрийского дракона и мраморы изящнейшие, возвратился с сею добычею, осадил Адрианополь и взял его.