И вот, когда его мысли радостно блуждали вокруг предстоящих увлекательных странствий, он услышал, как мать сказала:
— Итак, вместо мистера Берча тебя будет учить мистер Гиббс, и мы с папой уверены, что эта перемена пойдет тебе на пользу.
Берти от неожиданности вздрогнул.
— Мистер Б… Б… Б…
Королева и принц переглянулись: неужели он снова стал заикаться?
Отец нахмурился, глядя на него.
— Любезный барон Штокмар и я разработали для тебя курс уроков. Если ты не понимаешь, что значит для тебя образование и почему мы так о нем беспокоимся, мистер Гиббс объяснит тебе, но работать придется по-настоящему. Время игр кончилось.
— Но мистер Берч… он… он останется? Он не уходит?
— Ах, Берти, — сказала королева, — ты хоть когда-нибудь слушаешь, что тебе говорят? Папа ведь все объяснил. И тебе следует быть благодарным ему за то, что он принимает твои неудачи так близко к сердцу.
— Но… я люблю… мистера Берча. Мистер Берч хороший…
Губы у Берти дрожали. Как объяснить этому истукану, который был ему отцом, и этой бестолковой бесчувственной женщине, которая была ему матерью, что для него значит мистер Берч?
— Да, мы знаем, что мистер Берч хороший. Если бы он таким не был, папа не выбрал бы его тебе в учителя. Но хороший человек — не всегда лучший учитель.
Берти уже не мог говорить. Он предавался собственному горю.
— Я думаю, Берти, — строго сказала королева, — сейчас тебе лучше пойти в свою комнату, а мы увидимся с тобой, когда ты снова возьмешь себя в руки.
Когда Берти ушел, они переглянулись и оба вздохнули.
— О да, — сказала королева, — именно в этом возрасте дисциплина очень необходима.
— Я надеюсь, любезный барон знает, что делает, — сказал принц.
Тем временем Берти лежал на кровати, и тело его сотрясалось от рыданий. Вдруг, перестав рыдать, он привстал и в ярости стал молотить кулаками по подушке… представляя себе, что перед ним холодное, непроницаемое лицо отца.
Когда мистер Берч отправился спать, он обнаружил у себя на подушке записку с ужасным правописанием и оловянного солдатика в форме гвардейца свергнутого французского короля. Берти хотел, чтобы любимый учитель взял его на память. Берти был очень, очень огорчен, что мистера Берча собираются уволить.
Мистер Берч прочитал записку и осторожно убрал ее вместе с игрушкой.
Значит, увольнение. Его воспитание было слишком мягким. Его усилия оценили, знания под сомнение не ставили, но такой уж дурной характер, по мнению родителей, у их ребенка, что выправить его может только строгость.
Мистеру Берчу хотелось протестовать. Принц Уэльский — нормальный мальчик. Ему как раз нужны не суровые придирки, а любовь и понимание. Он и в самом деле не так умен, как его старшая сестра, но у него есть способности, которых нет у нее. Он, конечно, пороха не выдумает, но у него доброе сердце, он любит веселиться. А еще он умеет нравиться людям.
Но разве все это объяснишь королеве и принцу? Они, возможно, знают, как управлять страной (через своих министров), но не знают, как воспитывать ребенка.
Последовали три ужасные недели, пока мистер Гиббс, сменив мистера Берча, входил в новую для него роль. Берти был безутешен и каждый вечер засыпал зареванным; он оставлял записки на подушке мистера Берча и ненавидел мистера Гиббса, который вскоре показал, что его взгляды полностью совпадают со взглядами принца и Штокмара.
Барон побеседовал с мистером Гиббсом в присутствии Альберта. Были перечислены недостатки Берти: дикий и неуправляемый нрав, леность, несерьезность; иногда он начинает заикаться, хотя в последнее время все реже, а когда к нему обращаются, имеет обыкновение опускать голову и смотреть себе под ноги. По мнению барона, излечить от этих недугов могут только упорная работа и трость. Барон не критиковал мистера Берча, мужа весьма ученого, но ведь методы его слишком уж мягкие — все это хорошо, вероятно, когда имеешь дело с умным ребенком, как, скажем, старшая дочь королевы, но с таким негодником, как принц Уэльский, они обречены на провал.
Мистер Берч уехал, и принц Уэльский смотрел, как он уезжает, насколько ему позволяли слезы и запотевшее от его дыхания стекло.
В утешение мистер Берч сказал ему напоследок, что пройдет немного времени, и он навсегда оставит комнату для занятий: ничто ведь не длится вечно.
Карета уехала. Чувство безутешности осталось. Берти сотрясался от рыданий, к которым присоединился и Альфред; он тоже любил мистера Берча, и горе Берти было также горем Альфреда.
Первым долгом мистера Гиббса было растолковать принцу, какая перед ними стоит серьезная задача. Прежде всего работа, работа и работа, потому что однажды может так случиться, что его мать умрет и он станет королем. Его слова озадачили Берти. Мать королева, а отец не король. Как это понять?
В жутком трио, состоявшем из отца, матери и мистера Гиббса, мать, правда, наименее опасна. Вообще-то временами она могла быть совсем другой. Когда она смеялась, обнажая при этом десны, он забывал, что она на их стороне. Она любила игры, а в играх они так веселились! Но приходил этот скучный папа и все портил: начинал нудить, что они делают не то или не так, как надо, и тогда Берти, из-за одного только его присутствия, напрочь забывал свою роль.
Однажды, гуляя близ Букингемского дворца с мамой, когда она была в хорошем настроении, он спросил:
— Мама, а как ты стала королевой?
А она любила рассказывать о своей семье.
— Видишь ли, мой дед Георг III имел нескольких сыновей. У старшего из них, моего дяди Георга, ставшего Георгом IV, была дочь Шарлотта. Она могла стать королевой, если бы не умерла, поэтому, когда Георг IV скончался, королем стал его брат Вильгельм IV. Вильгельм не обзавелся наследниками, а следующим по старшинству сыном деда был мой отец.
Берти понимающе кивнул.
— А твой дорогой папа и я, — продолжала она, — сочетались браком, и ты наш старший сын. Так что в один прекрасный день ты станешь королем. Надеюсь, это ты понимаешь?
— Да, я так и думал, но…
— Не стесняйся, Берти, спрашивай, если чего-то не понимаешь.
— А может у вас с папой быть другой суверен?
— Что ты имеешь в виду?
— Можете вы сказать, кто это будет?
— Этого сказать никто не в состоянии. А вообще — следующий по линии наследования.
— А я всегда думал, что Вики станет королевой, а не я королем.
— Нет. Если есть мальчик, королем становится он.
— Но, если вы с папой так любите Вики, почему вам не сделать королевой ее?
Виктория озадаченно и встревоженно взглянула на Берти, но по его глазам поняла, что он действительно ничего не понимает, и на душе у нее стало как-то неспокойно.