Читать интересную книгу Спартанский лев - Виктор Поротников

   — Владыка, когда ты ещё собирался в поход на Элладу, я рассказывал тебе о нравах лакедемонян. Помнится, твои вельможи подняли меня на смех, когда я сказал, что спартанцы в любом случае вступят с тобой в войну, едва ты придёшь на землю Эллады. Повторяю то же самое и теперь. Леонид и его люди пришли сюда сражаться.

   — У лакедемонян в обычае перед смертельной битвой заботиться о волосах. Знай же, царь, если ты одолеешь Леонида и его воинов, а также прочих его сограждан, оставшихся в Спарте, то уже ни один народ в Элладе не дерзнёт поднять на тебя руку.

Ксеркс слушал с большим недоверием.

   — О чём ты говоришь, Демарат! — воскликнул царь царей. — Как при такой малочисленности войско Леонида будет сражаться с моими полчищами?

   — Повелитель! Поступи со мной, как со лжецом, если не будет так, как я тебе говорю, — упрямо промолвил Демарат.

Тогда Ксеркс попросил Демарата, чтобы тот рассказал про Леонида. Что он за человек? Из какого рода?

Демарат поведал всё без утайки о царском роде Агиадов, родоначальником которого был один из потомков Геракла — Агис, сын Эврисфена. Поведал Демарат и о том, что самыми прославленными царями из рода Агиадов доныне считались Анаксандрид, отец Леонида, и Клеомен, его старший брат. Оба воевали непрестанно всю свою жизнь и не знали поражений в битвах.

   — Леониду не выпало на долю водить спартанцев в сражение столь часто, как это делали его отец и брат, но это не означает, что он неопытен в военном деле. Воинскую закалку Леонид получил, когда ходил в походы под началом Клеомена. Я был близко знаком с Леонидом, когда жил в Спарте. Этот человек сколь храбр, столь и осмотрителен. Нет таких лишений, которые могут ослабить его тело и надломить волю. Он благороден и честолюбив. Но если кого-то излишнее честолюбие может толкнуть на подлость, то Леонид никогда не поступится благородством и честностью ради сомнительной славы. Даже в его имени есть что-то от царственного благородства, ведь Леонид означает буквально «потомок льва».

   — Почему его так назвали? — полюбопытствовал Ксеркс.

   — Всё очень просто, повелитель, — ответил Демарат. — В Спарте часто кого-то из сыновей называют в честь деда с отцовской или материнской стороны. Вот и Леонида назвали в честь деда, которого звали Леонт, что значит «лев».

В ожидании прибытия к берегам Малиды своего флота Ксеркс вновь отправил посла к эллинам. На этот раз в Анфелу прибыл Мардоний, горевший желанием увидеть вблизи неустрашимых спартанцев.

Леонид, узнав, что с ним желает разговаривать вельможа, женатый на сестре Ксеркса, не стал уклоняться от встречи. Он взял с собой Агафона, который свободно говорил по-персидски.

Мардоний, увидев более чем скромное одеяние спартанского царя, надменно приподнял подбородок.

«У эллинов и цари одеваются не богаче собственных слуг!» — презрительно подумал он, приняв Агафона за обычного толмача и не догадываясь, что тот, по сути дела, является правой рукой Леонида.

   — Устами непобедимого и богоподобного царя Ксеркса приказываю тебе: сдавай оружие! — промолвил Мардоний сразу после обмена приветствиями.

Агафон быстро переводил сказанное на греческий.

   — Коль Ксеркс и впрямь подобен богу, то пусть придёт и возьмёт наше оружие, — ответил Леонид. — Если сможет.

Желая устрашить его, Мардоний горделиво произнёс:

   — Численность наших войск не поддаётся счету. Наши стрелы затмят от вас солнце!

   — Тогда мы будем сражаться в тени, — не задумываясь, промолвил Леонид.

Переводя эти слова на персидский, Агафон невольно улыбнулся. Остроумный ответ царя ему очень понравился.

Мардоний пристально вглядывался в загорелое лицо Леонида с высоким лбом, над которым кудрявились светлые локоны, выбиваясь из-под царской диадемы. Прямой нос словно олицетворял непреклонную суровость нрава, а во взгляде больших светло-голубых глаз сквозили твёрдая воля и неколебимое спокойствие. Короткая борода спартанского царя была заметно светлее его длинных, ниспадающих до плеч, волос. Усов у Леонида не было. Взгляд Мардония скользнул по его статной мускулистой фигуре. На царе был короткий хитон, сверху наброшен красный плащ. Чувствовалось, что царь лакедемонян не только силён, но и ловок. Чувствовалось также, что в прошлом этот царь-воитель повидал немало опасностей, от которых явно не бегал.

Мардоний невольно заговорил с Леонидом уже без прежней надменности.

   — Царь, перейдя на сторону Ксеркса, ты можешь стать единоличным правителем всей Эллады. Ксеркс уважает лакедемонян за их мужество. Подумай, царь. По-моему, твоей храбрости не хватает только истинного величия. Покорившись Ксерксу, ты возвысишься над всеми эллинами.

Возникла пауза, во время которой Мардоний напряжённо ждал, что скажет Леонид.

   — Так что мне передать Ксерксу?

   — Передай, что скоро он будет уважать лакедемонян ещё больше.

По возвращении в лагерь Леонид сказал Сперхию:

   — Теперь мне понятно, почему Булис в таком восторге от персидских одежд и причёсок. Если даже мужчины облачаются в столь изысканные одежды, то с какой же тогда роскошью одеваются знатные персиянки? Ведь женщинам природой уготовано покорять мужские сердца внешней прелестью.

   — Роскошью одежд азиатские женщины, конечно, превосходят гречанок, однако уступают им телесным совершенством, — ответил Сперхий.

   — А откуда ты знаешь про наготу персиянок? — с усмешкой спросил Агафон.

Беседа происходила возле костра.

   — Не зря же Сперхий так долго гостил у Гидарна, который, по слухам, имеет множество наложниц, не считая законных жён, — улыбнулся Леонид, подмигнув Агафону. — Булис рассказывал Клеомброту, как Гидарн соблазнял его и Сперхия своими рабынями, желая влезть в доверие. В доверие к Булису Гидарн, похоже, влез. А вот Сперхию нагота персиянок почему-то не понравилась. Почему?

   — Когда я был в Азии, мне снилась Дафна почти каждую ночь. Она-то и запрещала ложиться в постель с рабынями Гидарна, — то ли шутя, то ли всерьёз ответил Сперхий, глядя на огонь.

-— Но ты всё же рассмотрел наготу азиаток, — сказал Агафон, желал припереть друга к стенке. — Не нагими же разгуливают рабыни во дворце у Гидарна.

   — Разгуливают не нагими, — кивнул Сперхий, — зато танцуют в одних набедренных повязках. А у знатных персов ни одно застолье без танцующих рабынь не обходится.

   — А-а! — понимающе протянул Агафон. И со вздохом добавил: — Везёт же кому-то! А я чуть головы но лишился, когда в Сардах угодил в руки персов.

   — Скоро, друг мой, ты рассчитаешься с варварами за каждый удар плети, полученный в плену, — сказал Леонид.

* * *

Выслушав Мардония, Ксеркс разгневался. Царя царей разозлили не столько смелые ответы Леонида, сколько уважение, с каким отзывался о спартанце Мардоний.

   — Хватит твердить мне про бесстрашие Леонида, про несгибаемое мужество спартанцев! Сначала Гидарн плёл про возможность договориться с Леонидом миром. Потом Демарат разглагольствовал про честолюбие и благородство Леонида, сравнивая его со львом. Теперь являешься ты и рассказываешь о несговорчивости Леонида, как будто эта несговорчивость и есть подтверждение неслыханного бесстрашия. Мне смешно и противно тебя слушать, Мардоний! Завтра я возьму Леонида в плен, посажу в клетку и стану показывать этого спартанского льва своему войску.

   — Владыка, не лучше ли дождаться прихода наших кораблей, — сказал Мардоний, — тогда можно было бы окружить отряд Леонида, перебросив по морю часть войска в Локриду Эпикнемидскую.

   — Сколько можно ждать! — зло спросил Ксеркс. — Я стою у этого прохода уже четыре дня. Больше я не намерен медлить, дабы безумцы, собравшиеся у Фермопил, не подумали, будто моё войско из страха перед ними не двигается с места.

...Стояло раннее утро. Над болотами в низинах стоял туман. На горизонте, над морем и между очертаниями гор, поднималась клочковатая дымка, подсвеченная розовым цветом в той стороне, где всходило солнце. В разрывах облаков ярко синело небо. Было безветренно и тихо. В эллинском стане ещё все спали. Лишь редкие фигуры часовых маячили на гребне древней фокейской стены.

Внезапно тишину прорезал протяжный грозный вой. То загудели боевые персидские трубы. В эллинский лагерь прибежали дозорные из селения Анфела с известием, что персы сплошным потоком двигаются от западной теснины к Фермопилам.

Боевые трубы эллинов сыграли тревогу. Леонид, собрав военачальников, коротко объяснил им, каким тактическим маневром он намерен встретить полчища варваров. Никто не спорил, не пытался возражать, ибо в надвигавшейся опасности предводители эллинских отрядов утратили всякую строптивость, более того, многие пребывали в растерянности. Военачальники, видя холодное спокойствие Леонида, прониклись невольным уважением к нему и уповали на то, что военное искусство спартанцев позволит небольшому эллинскому войску продержаться против намного превосходящего врага хотя бы несколько часов. О дальнейшем старались не думать. Кто-то рассчитывал, что, быть может, подоспеет помощь из Ахайи или Этолии. Кто-то уповал на древнюю фокейскую стену как на последнюю возможность задержать варваров.