— Не теряй веры, друг. Наступит день, когда рабства не будет, и вы с Джесси станете свободными.
Джордж приподнял подбородок и ободряюще улыбнулся, хотя по его щекам текли слезы. В ту же секунду Блейк услышал свист плетки и почувствовал, как металлический наконечник впился ему в спину. Второй удар пришелся по ране на боку. Тело Блейка вздрагивало от каждого удара, но он не произносил ни звука, не сводя глаз с Джорджа.
Да, теперь Блейк понимал, что такое наказание плетьми. Сейчас он находился на месте Джорджа. Блейк поклялся себе, что если ему удастся выжить, он продолжит борьбу против рабства, даже если это будет означать участие в войне.
К тому времени, когда Вест передал хлыст Бичеру, Блейк уже потерял счет ударам. Он чувствовал, как кровь течет по его телу, насквозь пропитывая трико. Казалось, на его коже не осталось целого места, но Бичеру было все равно.
— Ублюдок! — зло прорычал он и, размахнувшись, ударил Блейка по ногам, оставив на них кровавый след.
Спасительная потеря сознания прекратила, наконец, страдания Блейка. Он уже не слышал рыданий Джорджа и мольбы Джесси остановить истязание.
Вест приказал Джесси вернуться в дом, а Джорджа отвести на поле, затем сделал Бичеру знак остановиться и отвязать Блейка.
— Положи его на повозку, — обратился Вест к Теду Вильсону. — Накрой как следует, чтобы никто не заметил, что ты везешь. Отправляйся через границу, сбрось Хастингса в Канзасе и выстрели ему в голову. Это будет похоже на нападение бандитов. И обязательно удостоверься, что он мертв.
— Хастингс уже не выживет после этого наказания, — зло усмехнулся Бичер, склонившись над неподвижным телом Блейка, чтобы взглянуть на него в последний раз. — Думаю, Вильсону не придется стрелять: Хастингс потерял столько крови, что вряд теперь придет в себя.
— Когда дело касается Блейка Хастингса, я должен быть твердо уверен в его смерти, — возразил Вест. — Он чертовски упрям.
Несколько мужчин подняли Блейка, оттащили к повозке и швырнули туда, забросав грязной соломой, перемешанной даже с навозом. Затем Вильсон запряг двух лошадей и взобрался на сиденье, не забыв прихватить с собой ружье.
— Ты знаешь, что нужно делать, — сказал ему Вест. — Да, сэр. Вест кивнул и закурил сигарету.
— Ты хороший исполнительный человек, Вильсон. Когда вернешься и доложишь, что дело сделано, тебя будет ждать хорошая награда. Ты сможешь купить жене и детям все, что им нужно. Только не рассказывай, как заработал эти деньги. Чем меньше они будут знать, тем меньше станут переживать. Кроме того, они могут и осудить тебя. Запомни также, что это… касается не тебя одного. Это война, Вильсон, а такие люди, как Блейк Хастингс, — наши враги.
С этими словами Вест хлестнул одну из лошадей. Животное дернулось вперед, потянув за собой вторую лошадь. Вильсон также подстегнул их вожжами, и повозка выкатилась из амбара.
Джордж приостановился и с тоской посмотрел ей вслед. Он знал, что в повозке — Блейк, что его ждет смерть. Слезы текли по лицу Джорджа. Ему пришлось вытереть их предплечьем, так как руки все еще были связаны. Вместе с этой повозкой исчезала последняя надежда, что его могут найти и помочь. Кроме того, в ней увозили на смерть лучшего друга Джорджа. Отец Блейка отдал свою жизнь в борьбе за уничтожение рабства. Теперь сын пошел по его стопам, так же как и Саманта не свернула с дороги своих родителей.
Джордж оглянулся на дом хозяина. Джесси по-прежнему принадлежала Весту, но он мог в любое время продать ее. И тогда след любимой снова потеряется. Господи, как она была прекрасна сегодня утром, и какое страдание читалось у нее на лице! Только такой зверь как Вест мог заставить женщину смотреть на то, что делали с Блейком. Джордж хорошо помнил собственную боль и унижение, когда его наказывали плетьми. Джесси и тогда присутствовала при этом. Но в ее глазах Джордж прочитал, что такие люди как Вест могут погубить тело, но не в силах покорить душу, и это помогло выдержать наказание. Джордж пытался взглядом внушить подобную мысль Блейку, когда того избивали плетьми. Нельзя убить дух свободы. Такие люди, как Вест, только укрепляют его в душах рабов и в сердцах тех, кто рискует собственной жизнью, чтобы помочь им.
Один из охранников снял с рук Джорджа цепь и приказал:
— Приступай снова к работе, ниггер.
Джордж поднял мотыгу, бросив взгляд в ту сторону, куда уехала повозка с Блейком, но она уже скрылась из вида.
Тед Вильсон проехал уже несколько миль, нервничая все больше от того, что в повозке, прикрытое соломой лежало окровавленное тело беспомощного мужчины. Тед давно работал на Веста, и тот хорошо платил ему, но еще ни разу не приказывал вот так хладнокровно убить безоружного человека. В последнее время у Теда стали возникать сомнения в правильности того, что они делали, а выражение глаз Блейка Хастингса утром, перед расправой, его слова о жене и ребенке, который скоро должен родиться, только усилили их.
Жена Вильсона знала о его участии в рейдах, и ей это очень не нравилось. До сих пор Вильсону приходилось лишь разрушать дома аболиционистов, губить их посевы и урожай. Ему казалось, что они поступают правильно. В конце концов, разве можно освобождать рабов? Негры пока не способны жить самостоятельно, они привыкли, чтобы о них заботились, всем обеспечивали. Кроме того, у ниггеров нет ни образования, ни профессии. Несомненно, многие тут же начнут воровать, убивать, насиловать. По крайней мере, так считают такие люди, как Ник Вест.
Но не все было так просто. Жена Вильсона, например, дружила с несколькими неграми и утверждала, что это самые прекрасные люди, которых она когда-либо знала. Да и Джесси Марч казалась умной и доброй женщиной, несмотря на то, что была любовницей Веста. Вильсон до сих пор не мог забыть искреннюю боль и печаль в глазах Джорджа Фридома, когда тот смотрел на Блейка Хастингса. Взгляд, которым обменялись эти два человека, говорил о настоящей дружбе и глубоком уважении.
Между тем лошади въехали на вершину холма, и Вильсон остановил повозку, окинув внимательным взглядом тянувшуюся до горизонта степь. В этой безлюдной прерии вряд ли можно встретить человека, который бы знал его, да и вообще маловероятно наткнуться на кого-то. До границы оставалось три или четыре мили. Как только они пересекут ее, Вильсон сбросит Хастингса.
Он снова тронул лошадей, молча молясь, чтобы Блейк сам умер, не доехав до места, и ему бы не пришлось брать грех на душу. Правда, Вильсон чувствовал себя немного виноватым, что не оказал Хастингсу никакой помощи, но у него не хватало смелости сделать это. Если бы он дал пленнику возможность выжить, его собственная семья пострадала бы от гнева Ника Веста.