Барон хитро усмехнулся, развернул пергамент и начал читать вслух, выделяя интонацией наиболее, по его разумению, смешные места.
– «Я, Конан Канах, волею богов и людей король и законный владыка трона Аквилонского… ну, дальше куча титулов, даже королевство Пограничное записали зачем-то Аквилонии в протекторат, невежи… сим посланием обращаюсь к любому из полководцев королевства Зингарского, в чьи руки сия депеша передана будет, но лишь к тому, что облечен королевой Чабелой достаточной властью, дабы полномочно выступать от лица государства своего. Полагая, со всеми на то основаниями, что княжество Рабирийское есть земли вольные под рукою ничьей иной, кроме как единственно своего правителя, и никто более, ни Зингара, ни Аргос или же Аквилония прав на земли сии предъявлять не должны, а тем паче не должны захватывать упомянутое княжество воинской силою, кровь проливать и бесчинства творить в чужих границах… предлагаю прибыть для переговоров в то место, где ныне я по собственной воле пребываю, а именно в магическую школу «Сломанный меч», что на берегу озера Синрет, в место, каковое мой проводник в точности укажет, и прибыть столь быстро, как только будет сие возможно. Писано в день такой-то…» – вот ведь мудрилы! Вроде как аквилонский король письмо мне написал, а? Пребывающий в Рабирах, каково? Рожна ли Аквилонцу в здешних лесах! Пергамент точно конем пожеванный, ни печати, ни…
Сауселье поднял глаза на собеседника, ожидая, что тот, без сомнения, разделит его веселье по поводу остроумной выходки некоего гвардейского грамотея – и осекся.
Глава тайной службы молча смотрел на него, и глаза у Нороньи были бешеные.
– Когда вам принесли это письмо, барон? – очень тихо спросил конфидент.
– Так я же сказал, – сам того не заметив, тысячник тоже перешел на шепот. – Как раз после обеда, я в шатре…
– И что вы сделали? – не меняя тона, перебил Норонья.
– Э, с полусотником? Так ведь… Шутка-то неумная и отдает пораженческими настроениями… Наорал немножко, для порядка, да и послал в те края, куда Око Митры не заглядывает…
Норонья, оскалившись, перегнулся через стол и ловко выхватил письмо из жирных баронских пальцев. Пару мгновений он вглядывался в ровно выведенные строчки и, особенно в размашистую подпись. Потом рявкнул неожиданно мощно:
– Баррос! Вивер! Эй, кто-нибудь! – В дверном проеме мгновенно замаячили встревоженные телохранители. – Его светлость графа Спарру и советника Астарака ко мне, живо! А вы, любезный барон, извольте выйти, и немедля. Ну, что смотришь? Пошел вон!
– Да как вы смеете!.. – затряс щеками оскорбленный Сауселье.
– Я сказал, вон! В те самые края, куда не заглядывает Око Митры! Проваливай, дурак!
Глава третья. Венец Лесов
Вечер 18 дня Второй летней луны.
– …С чего это тебе взбрело в голову, будто я собираюсь уезжать? То есть в Тарантию мне, конечно, нужно позарез, только кто здесь будет наводить порядок? Ты, что ли? Ты одолел Проклятие Рабиров, спас своих ненаглядных гулей – ну, честь тебе и хвала. А теперь вспомни о том, что им нужно где-то жить. И еще подумай, ладно ли им будет после стольких лет свободы отойти к Зингаре. Полоумный Блейри был прав только в одном: если дела будут идти так и дальше, к концу года не останется никакого Лесного княжества. Будет Рабирийская провинция королевства Зингарского. Хочешь этого? Нет? Тогда не путайся под ногами, ладно? Лучше пришли сюда… да, позови Конни и того парня, что заправляет в рабирийском отряде – у меня для него есть одно поручение.
Как ни странно, полученный от аквилонского короля совет «не путаться под ногами» ничуть не задел одноглазого чародея. Хасти сам признавал, что, как только люди начинают рассуждать о политических хитросплетениях, он довольно быстро перестает понимать, что именно они имеют в виду. Все его прежние попытки вмешаться в человеческие распри редко заканчивались успехом. Потому магик сделал то, о чем его просили: выбрался из красно-зеленого шатра, окликнул наследника аквилонского престола, сидевшего поблизости на траве в обществе баронеты Монброн, и огляделся в поисках Йестига Уэльвы. Рабириец только что вернулся от ворот «Сломанного меча», раздраженно бросив:
– Уехали. Надеюсь, больше не вернутся. А чего нужно человеческому королю от меня?
– Похоже, отец пошел на поправку и у него опять какой-то сногсшибательный план, – со вздохом пояснил Коннахар. – Раз он начал всеми командовать, то покоя больше не ждите. Айлэ, спаси меня, если что, ладно? Скажи отцу, что ему вредно волноваться…
– Сам говори, – не очень-то вежливо посоветовала девица Монброн.
Замысел правителя Трона Льва пока выглядел чрезвычайно простым. От Йестига требовалось разослать по округе несколько групп своих подчиненных, состоящих из двух-трех стрелков. Лазутчикам вменялось в обязанность только одно – разыскать ближайший зингарский отряд и постараться доставить к Школе старшего над вояками. Желательно обойтись без засад, стрельбы из-за кустов и потерь, как среди людей, так и среди рабирийцев. Начинать поиски нужно как можно скорее, лучше всего прямо сегодня, до наступления темноты. Если не повезет – повторим попытку завтра, но зингарцы в «Сломанном мече» необходимы позарез. Подумав, Йестиг сказал, что десяток его стрелков может отправиться и пошарить по окрестностям Синрета прямо хоть сейчас, но он не уверен, что при встрече с так необходимыми зингарцами удастся решить дело миром. Впрочем, он попытается…
Задача Конни оказалась проще и сложнее одновременно. Его отец желал составить письмо, причем заверенное каким-либо из символов королевской власти Аквилонии. Пергамент, чернила и перья без труда нашлись в доме Хасти, но с печатями дело обстояло труднее. Свое кольцо наследника престола с вензелем и малой короной принц безнадежно потерял – то ли еще в сумятице лагеря на Рунеле, то ли после, в Цитадели. Уезжая из Пограничья, Конан предусмотрительно захватил с собой малую походную печать, но оставил ее в Токлау, передав на хранение Пуантенцу – в конце концов, кто мог предположить, что во время краткой поездки через Забытые Холмы королю Аквилонии придется подписывать какие-либо важные документы?
– Может, ограничимся твоей или моей своеручной росписью? – предложил Конни, выполнявший должность писца. – Кому, собственно, ты собираешься отправлять послание?
– Хрен его знает, – честно ответствовал правитель Трона Льва. – Но думаю так: в Лесах околачивается целая зингарская армия, стало быть, кто-то должен ею командовать. Представления не имею, кого бы из своих вояк Чабела могла отрядить для такого дела, так что просто отпишем кому-нибудь, обладающему властью. Потребуем, причем настойчиво, дабы он срочно прибыл для переговоров. Не мы к ним, но они к нам – так оно будет правильнее… Хасти желчью изойдет, вопя, что его любимую школу превратили в коллегию по улаживанию запутанных дел Рабиров. В конце концов, раз Забытый Край пока еще официально не признан чьим-либо владением, я имею полное право здесь находиться и призывать к своему походному трону представителя соседнего государства… Сын, я ничего не перепутал?