Выстрелы прекратились, но не сразу. Одна из последних пуль попала мне в руку. От острой обжигающей боли у меня потемнело в глазах. Потеряв равновесие, я упала, приложившись головой о какую-то корягу. Казалось, что это конец. Но настойчивый голос разума прорывался сквозь вязкую завесу боли. К горлу подступила тошнота. Меня сразу же кинуло в жар.
Плохо осознавая, что происходит, я нашла в себе силы, чтобы встать на ноги и даже смогла бежать, хоть и получалось это даже хуже, чем у столетней старушки.
Пролесок стал еще более редким. Впереди был спуск, а за ним опять чреда деревьев. Надо бежать.
Не знаю, на что я рассчитывала, но упрямая воля заставляла меня подыматься, когда я спотыкалась, и идти дальше. Я уже не видела, куда иду. Мне казалось, что я убегала от Свободных еще пару часов, но на деле они настигли меня за пару минут.
Уже чувствуя их шаги за спиной, я сделала последнее усилие и… спуск оказался слишком крутым. Я катилась кубарем, даже не способная как-то сгруппироваться. Ногу парализовала острая боль. Я попыталась встать, но не смогла.
Свободные, преодолев спуск куда аккуратнее, окружили мое безвольно распластавшееся на траве тело и нацелили на меня оружие. Как будто я могла им что-то противопоставить.
Оттолкнув одного из стрелявших, Свободный в традиционной черной форме, опустился около мена колени и принялся щупать пульс и заглядывать мне глаза. Убрав с грязного лица мои налипшие волосы, он спросил:
— Живая? Куда же ты бежала?
Но я не спешила отвечать не его вопросы. Да я и сама не знала, куда бежала и на что рассчитывала.
Свободные чем-то туго перетянули мне рану на руке, ощупали ногу и, видимо, решив, что буду жива, маг в черном взял меня на руки и аккуратно понес обратно к особняку.
Я то приходила в сознание, то падала обратно в темноту. Мне казалось, что я в невесомости, не чувствовала ни ног ни рук, как будто тело отреклось от них, устав терпеть невыносимую боль.
Боль вернулась вместе с резким запахом нашатыря. Свет ударил в глаза, заставив тут же зажмуриться.
Я лежала на жесткой кровати в какой-то светлой комнате практически без мебели. Старичок с облысевшей на макушке шевелюрой ходил вокруг меня, как шаман, что-то бурча себе под нос и тыча мне в лицо вонючей ваткой. Когда шаман закончил, он подошел к все это время безмолвно стоявшему у двери Свободному, что-то тихо пробубнил и, взяв со стола свой айболитовский чемоданчик, ушел.
Мне захотелось опять провалиться в спокойную теплую темноту, но удача больше не хотела со мной знаться. Боль был настолько сильной, что мне хотелось саму себя придушить, но даже мысль о движении причиняла страдания.
Свободный все так же неподвижно стоял у дверей, разглядывая меня, как чучело неандертальца в краеведческом музее, и я бы отдала вторую ногу или руку за то, чтобы только вмазать ему хорошенько.
Словно прочитав мои мысли, парень улыбнулся. На вид он был немногим старше меня. Достаточно высокий, но самооценка его была еще выше. Ученик Златана. Девять нашивок. Не дурно.
Улыбка переросла в открытое веселье. У меня не было сил сказать ему все, что я на тот момент о нем думала, но, казалось, он понял меня без слов.
— Просто у тебя такой вид решительный. — объяснился парень, хотя его и не спрашивали.
Я прошипела ему пожелание всего наилучшего, вкратце пояснив, куда ему следует прогуляться, но он еще сильнее расхохотался. Посчитав что-то на пальцах, он решил продолжить разговор:
— Всего пятый месяц в общине, а такие перемены в тебе. Правду говорят, магия нас меняет. Была как запуганный воробей, а сейчас уже как коршун.
Я напрягла мозги, стараясь припомнить, откуда он мог меня знать несколько месяцев назад, но боль отвлекала и не давала думать ни о чем другом, кроме как о ней.
— Ты меня скорее всего не помнишь. Я приходил к вам в общину вместе со Златаном, когда он приглашал тебя сотрудничать.
Я даже не стала напрягаться, чтобы вспоминать. Еще не хватало всех златановских шестерок помнить.
Вероятно, Свободный нашел бы каким еще воспоминаниями со мной поделиться, но в дверь постучали, и вошедшая девушка что-то тихо сказала Свободному, но мне не удалось расслышать.
— Прямо в таком состоянии? — удивился Свободный.
Девушка кивнула:
— Сказали, что срочно.
Свободный чертыхнулся себе под нос, снова взял меня на руки, не обращая особого внимания на мои не слишком убедительные протесты, и потащил в одному ему известном направлении.
— Куда ты меня прешь?
— Обедать, по-видимому.
— Что?
Будь моя воля, я бы снова провалилась в обморок. Если оборотню-Деяну не удалось приволочь меня на обед к «Великим магам», то у этого хлопца есть все шансы.
Я попыталась вырваться, но лишь себе сделала больнее. Маг на мои тщетные рывки вообще не обратил никакого внимания.
Он приволок меня к огромной двустворчатой двери, украшенной резьбой и переливающейся перламутром. Дежурившие у входа слуги открыли нам двери, за которыми находился зал.
Великие Маги сидели за длинным прямым столом, накрытым белыми с золотым скатертями и буквально ломившимся от еды. Теперь ясно для кото столько готовили на кухне. Я впервые увидела их всех вместе. В одном месте восемь Великих Магов собирались крайне редко.
Свободные прервали свой разговор, опустили вилки и ножи, и с интересом уставились на меня. Златан указал на стул, одиноко стоявший на противоположенной стороне стола, и послушный ученик аккуратно, как будто я была из хрусталя, опустил меня на него.
— Кирилл, иди займись своими делами. — спокойно приказал Великий маг, и Свободный покорно вышел из зала.
— Вот она какая, твоя Аля. — противно растянув свои лоснящиеся от жира губы в улыбке, прокомментировал мое появления один из магов. Его темные волосы были зализаны назад, свободная льняная белая рубашка резко контрастировала с его смуглой кожей, лицо покрывала плохо выбритая щетина. Маленькие черные глаза нагло сверлили во мне дырку. На запястье мага я разглядела татуировку в виде молнии. Индус. Рассказывая о Свободных, Лазарь не стал особо задерживаться на его персоне, просто сказав, что с этим человеком лучше не связываться.
Рядом с ним сидел худой высокий мужчина с высокими скулами и раскосыми глазами. Это Сонат. На его запястье должен был быть нарисован дракон, но мужчина держал руки под столом, не давая мне разглядеть татуировку. Говорят, что он лучше всех видит в окружающих Дар и вообще большой специалист по части чужих мозгов. На вид он был немногим старше меня, даже не скажешь, что парень разменял уже третье столетие.
Рядом с телепатом сидел чернокожий маг в пестром халате. Он пристально смотрела на меня, покручивая в руках столовую вилку. На его запястье был нарисован павлин. Значит, это Камал — самая темная лошадка в этой компании, и дело тут не в цвете кожи. Он никогда не ввязывался в междоусобицы, которые не были редкостью между Великими Магами, ничего ни с кем не делил, а спокойно сидел в своем доме на Мысе Доброй Надежды и не спешил просвещать окружающих в свои дела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});