Ганна внезапно облизнула пересохшие губы.
— Можете ли вы объяснить мне хоть что-нибудь? — спросила она. — Быть может, я смогу дать совет, сели вы неповинны в злых кознях. В Дулу я — влиятельная персона.
Микли явно не рассчитывал иметь с ней дело, но взял на себя роль оратора. Должно быть, придется восхититься его импровизацией.
— Моя повесть менее чем приятна, моя госпожа. Речь идет о государственных тайнах. Наверное, вы будете исполнять при допросе роль переводчика и поэтому сумеете заметить все различия. Конечно, я хочу поблагодарить вас за благородное предложение, но поверьте, всем нам следует стараться обдумать свои слова, прежде чем приступать к признаниям. Начнем, например, с Тераи и Ваироа, — бросил он через плечо. — У вас, маураев, есть агенты разведки среди всех пяти наций. И мне известны многие из них. Если я назову их имена, солдатаи предпримут известные меры, и ваша служба немедленно испытает множество неудобств. Но я не сделаю этого… я буду соблюдать профессиональную этику, но коль и вы будете делать то же самое. Пусть заинтересованные правительства спокойно уладят дела между собой. — И добавил, обращаясь к Ганне:
— Надеюсь, что я не шокировал вас, моя госпожа.
— Ox нет, — ответила она тусклым голосом.
«Конечно же, маураи завели среди нас шпионов. Они хотят знать, наверное, что мы не ударились в авантюризм, и геанство не вывернется из-под контроля».
— А что касается вас, Иерн и Плик, — продолжил Микли, — не в ваших интересах высказывать сейчас все, что вы думаете, если вы рассчитываете на поддержку Лож и наконец репатриацию… Впрочем, достопочтимая Ганна, Иерн может поведать вам много интересного о своей жизни… из того, что не является секретом в Домене; он может рассказать вам и о недавнем заговоре… вы, вероятно, уже слышали о нем. Плик займет нас песней-другой. Особенно если вы пообещаете ему спиртное. Так что будем друзьями.
Все сдались — в различной манере. Маураи пошептались и умолкли. Иерн воздержался от описания своей дороги по этим лесам, но весьма романтическими красками живописал свои прежние испытания. Ганне докучало его антигеанство, но она терпела; не зная ничего о геанстве, молодой человек был способен многому научиться; и притом, бесспорно, он терпел от геанцев самую настоящую несправедливость. Увы, одна принадлежность к геанству не делала человека ни мудрым, ни честным.
Подобно религии (в прямом смысле этого слова) — для большинства верных оно представляло определенное сочетание мифов, обрядов и фраз.
Поколения, быть может, столетия, должны миновать, прежде чем геанство сделается чем-то большим для человечества. Но что тысячелетия для Жизненной Силы?
…А тем временем Плик наконец завел песню, которую представил под названием «Искусство правления», но аритмичная и дикая, Ганне она не понравилась…
…А теперь вождь тех, кто захватил власть, Заключит землю в оковы своих обычаев, Дабы не было больше войны против его воли, И запрещает ложные eepoвания.
Но исчез принц, что вел нас По бесконечным дорогам ночи, И мы приветствуем юное солнце разума, И благодарим наших владык за свет.
Словно клинки, которые доставали отцы наши из ножен, Воют ветры, вторя волчьему вою, Хлысты молний полосуют тучи, Под раскаты, о которых в старину пели ведьмы, На холмах собирает оружие темная сила, И вновь зажигает зловещее пламя, И закон древний изгнан, собирают войска партизаны.
Так вернется наш принц!
***
Борс Ливович Харсов, майор полка «Синей Звезды» и магистр префектуры Дулу, откинулся назад. Его мериканское кресло потрескивало. Он поглядел через стол на сидевших на скамье перед ним, покрутил ус, тронул расшитый воротник рубашки и без всякой радости проговорил:
— Ваши повести не стыкуются, и ни в одной из них не слышно истины.
— Сэр, — заторопился Микли Карст, — я ограничился только тем, что позволяет мне долг. Повторяю, мы доставляли Таленса Иерна Ферлея в свою страну, где ему предоставлено политическое убежище, когда эти маураи догнали наш самолет и напали на нас. В столкновении наши обе машины погибли, и нам пришлось пешком выходить к цивилизации.
— Да-да, но где же ваша спутница?
За грязными окнами в косом луче света плясали пылинки. В кабинете было душно. Четверо вооруженных охранников стояли возле стены.
— Она у нас лесная дева, не любит городов. Побоялась ареста.
— Концы с концами не сходятся, вы сами все понимаете. — Борс яростно посмотрел на Иерна и Плика. — Что вы можете добавить?
Ганна Уанговна перевела вопрос. Ответ аэрогена был еще короче, чем перевод.
— Никаких комментариев, сэр.
— А что вы можете сказать, представители Маурайской Федерации? — настаивал Боре, воспользовавшись англишем, как и прежде.
— Карст лжет, — огрызнулся Тераи Лоханнасо. — Простите меня, сэр, я не могу сказать более. Он нарушил закон, совершил преступление настолько большое, что — я не сомневаюсь — ваши власти признают: мы имели право преследовать его. Но подробности в настоящее время я могу предоставить лишь дипломатическим представителям Федерации.
— Мы пошлем за ними, — обещал Борс, — но вы должны проявить терпение.
У нас в Красной нет совершенных радиопередатчиков. Мы люди бедные, электроника нам не по карману, не говоря о релейных мачтах, а о телефонной сети нечего и думать. Завтра я отправлю курьера. Вы можете послать с ним письмо, с которым я должен сперва ознакомиться. В это время года Господин обычно отдыхает… Чиновники и послы тоже, суд закрыт. Я слыхал, что маурайский легат любит рыбачить в тихих озерах.
Быть может, потребуется неделя или более того, чтобы отыскать вашу представительницу, а потом еще придется добираться сюда.
— Я могу подождать, — произнес рослый маурай с мрачным удовлетворением.
«Как любопытно, — отметила Ганна, — Микли Карст и Иерн тоже были довольны. Северянин, должно быть, предвидел задержку; ясно было, что он хорошо знаком с законами и обычаями Красной. Как и почему?»
Борс обратился к нему:
— Ближайший консул Союза находится в Джинии[80], не так уж далеко отсюда.
Вы можете написать вашему послу в Миньятонку, если угодно.
— Это бесполезно, сэр, — выпалил Карст, — что может кто-либо из них сказать в мою защиту? Может быть, лучше я дам вам адрес в Союзе и Домене, куда вы можете написать. Ответ покажет, что мы с моей спутницей действовали на законных основаниях.
— На это потребуется значительное время.
Карст улыбнулся и, подражая голосу Лоханнасо, проговорил:
— Я могу подождать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});