— Я не сомневаюсь, что титул для нее очень важен, но неужели она пошла ради него на убийство?
— Тристан тоже мог быть заинтересован в устранении Козмо. Так что, возможно, они стали сообщниками.
— Что ж, на сегодняшний день это самое здравое предположение. Но я не стал бы чересчур полагаться на сплетни слуг. Кстати, возможно, через несколько дней меня ожидает еще одна поездка в Лондон.
— Но ты же только что вернулся оттуда? Ты надолго уедешь?
— Я точно не знаю. Честно говоря, мне предстоит операция. Я уже давно об этом подумывал.
— Ты мне ничего об этом не говорил.
— Я не хотел тебя попусту беспокоить.
— Как ты можешь! Ты же знаешь, как меня волнует твое здоровье. Расскажи мне об этой операции.
— Я узнал об одном хирурге и его уникальном новом методе. Возможно, он мне поможет, хотя гарантий никаких нет, и он от меня этого не скрывает.
— Лукас! И ты вот так беспечно об этом говоришь?
— На самом деле я далеко не так беспечен, как кажется. Я встретился с этим доктором, когда проводил разведывательную операцию по поводу пьяного матроса. Так что я одним выстрелом убил двух зайцев.
— И ты сообщаешь мне об этом в последнюю очередь.
— Я подумал, что мне следует предупредить тебя о моем отсутствии, чтобы ты не беспокоилась и не ожидала сообщений вроде «Убийца найден. Приезжай как можно скорее» или чего-нибудь в этом духе.
— Лукас, ты можешь быть серьезнее?
— Ну, хорошо. Дело в том, что мои дела очень плохи. Нога болит все сильнее и сильнее. Этот доктор очень умный и придумал какой-то особенный метод. Новую ногу он мне, увы, не пришьет, но, надеюсь, все же сможет мне помочь. Если все пройдет удачно, я все равно буду немного хромать, но мое состояние значительно улучшится. И… дело в том… что я готов рисковать.
— Лукас, это опасно?
Он медлил с ответом слишком долго.
— О нет, я уже и так калека, что мне еще может угрожать? — попытался отшутиться он, — но…
— Скажи мне правду.
— Если честно, то я и сам не все знаю. Надежда есть… возможно призрачная… но я хочу использовать свой шанс.
— Почему ты сразу мне об этом не сказал? — возмутилась я.
— Я не был уверен, что решусь на эту операцию. Но потом я подумал: «А почему бы и нет?» Вряд ли он может искалечить мою ногу еще сильнее, зато, быть может, он ее вылечит.
— А я тут пристаю к тебе с такой ерундой, когда все твои мысли заняты этим!
— Я искренне тронут твоей заботой, Розетта, — очень серьезно произнес он.
— Но я же тебя очень люблю, как же мне не волноваться?
— Спасибо, Розетта… Я уезжаю через несколько дней.
— Сколько времени все это займет?
— Я точно не знаю. Если все пойдет хорошо, возможно, месяц. Я ложусь в клинику. Она расположена неподалеку от Харли-стрит.
— Мне тебя будет очень не хватать.
— Пообещай мне, что будешь осторожна.
— С расспросами? Конечно, обещаю.
— Постарайся, чтобы они были не чересчур очевидны, и не слишком прислушивайся к сплетням слуг.
— Я обещаю, Лукас. Ты дашь мне адрес клиники?
Он достал из бумажника клочок бумаги и записал на нем адрес.
— Я приеду повидать тебя, — сказала я.
— Мне будет очень приятно.
— Я буду поддерживать связь с Карлтоном. А как он отнесется к твоему отъезду?
— Я не думаю, что мое присутствие его хоть в малой степени утешает. Я не могу вернуть ему Терезу. За него не волнуйся. Он с головой окунулся в работу, и это для него сейчас самое лучшее.
Эта новость омрачила весь день. Легкомысленное отношение к серьезной проблеме вообще было характерной чертой Лукаса. Что это за операция? Насколько она опасна? Я знала, что он мне в этом не сознается.
Мне было очень не по себе.
Мы вышли из «Короля-Моряка» и направились к конюшне.
— Я провожу тебя до Перривейла, — сказал он.
Мы ехали в полном молчании, и скоро (слишком скоро) вдали показались башни Перривейл-корта.
— Ах, Лукас, — вздохнула я, — как жаль, что тебе надо уезжать. Я буду очень по тебе скучать.
— Я буду об этом помнить, — ответил он. — Но я скоро вернусь, и это будет уже совершенно другой Лукас, вот увидишь.
В ответ я только грустно на него посмотрела.
Затем он посерьезнел.
— Но я и в самом деле переживаю о тебе, Розетта. Будь осторожна. Будет лучше всего, если ты не станешь ничего предпринимать до моего возвращения.
— Я обещаю тебе, что буду очень осторожна, — ответила я.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
— Au revoir, Розетта, — произнес он.
* * *
Мне было очень грустно. Свидания с Лукасом значили для меня очень много, поэтому, не успев лишиться их, я почувствовала себя глубоко несчастной. Более того, я очень за него переживала. «Что это за операция такая? — спрашивала я себя. — Не слишком ли он скрытен?»
Я предложила Кейт съездить в Трекорн-манор.
— Это довольно далеко, — добавила я. — Но мы могли бы выехать сразу после завтрака. Почему бы нам не отдохнуть денек от занятий? Разумеется, с позволения твоей мамы.
Кейт очень взволновала эта перспектива, а со стороны леди Перривейл, как я и предвидела, не последовало ни малейших возражений.
Со времени моего приезда в Перривейл я успела превратиться в довольно неплохую наездницу. Теперь расстояние до Трекорна уже не казалось мне большим, а Кейт это уж точно было по силам.
Мне было приятно, что она так обрадовалась предстоящей прогулке.
— А он довольно большой, — заметила она, увидев особняк. — Конечно, не такой, как Перривейл, но тоже ничего.
— Я уверена, что Лоримерам будет очень приятно услышать твое мнение.
— Мы увидим старого Лукаса?
— Нет, его здесь нет.
— Где он?
— В клинике.
— Что такое клиника?
— Что-то вроде больницы.
— Что он там делает?
— Ты же знаешь, он повредил ногу.
— Да, в кораблекрушении. И теперь ему трудно ходить.
— Доктора попытаются ему помочь.
Кейт задумалась.
— С кем же мы тут познакомимся?
— Я надеюсь, что с братом Лукаса, с близнецами и нянюшкой Крокетт.
Мы оставили лошадей в конюшне и направились к дому. Мистер Лоример куда-то уехал, но нянюшке Крокетт немедленно доложили о нашем приезде.
Она поспешно спустилась вниз.
— О, мисс Крэнли, как я рада вас видеть! И мисс Кейт! Какая неожиданность!
— Где близнецы? — спросила Кейт.
— О, им, конечно же, захочется с вами увидеться. Они ведь вас помнят, мисс Крэнли.
— Надеюсь, мне удастся повидаться с мистером Лоримером.
— Он уехал в Лондон.
— Я имею в виду мистера Карлтона.