Покровительством Ястреба.
Даже члены Совета были теперь с ним, приблизившись настолько, что их можно было услышать в реве толпы, но не настолько, чтобы он мог до них дотянуться. Он доброжелательно улыбнулся и одобрительно кивнул. Они теперь принадлежали ему, все они.
И он мог с ними делать все, что захочет.
За исключением одного, который быстро растаял в темноте.
* * *Айслинн Крэй тихо сидела в полумраке своей тюрьмы, прислушиваясь к звукам, эхом разносившимся снаружи. Даже из–под земли, из подвальной кладовки и за толстыми стенами и тяжелой деревянной дверью, она смогла услышать шум. Она стала сознавать происходившее ранее, наверное, несколько часов назад, голоса проходящих там, где она сидела, со временем становившиеся все сильнее и числом, и громкостью. Какое–то собрание происходило прямо перед зданием, в котором она была заперта. Ее интересовало, имело ли оно какое–нибудь отношение к ее тюремному заключению. Призвал ли Пог к ее освобождению? Собрались ли люди, чтобы услышать его решение и самим вынести вердикт по поводу ее участи?
Сказать это было невозможно. Поскольку звуки слышались не у нее над головой — не было ни скрипа половиц, ни топота сапог — она поняла, что все происходило снаружи здания. Время шло и звуки то вырастали, то стихали, пока несколько секунд назад не прорвались серией резких всплесков.
Случилось что–то неожиданное и дикое, ибо в один миг коллективный голос толпы взорвался таким ревом, что она в ответ вскочила на ноги. Она поспешила к двери и попыталась прислушаться сквозь щели в косяке. Она постучала по двери и позвала стражников, чтобы узнать у них, что происходит, но никто не отозвался. Она долго кричала, но все было напрасно. Поникшая, она снова прошлась по комнате и села на свое место. Она была во власти своих похитителей и почти не верила, что даже мужу удастся ее спасти.
Пог, пожалуйста, помоги мне, молча прошептала она. Не бросай меня.
Как бы в ответ на ее мольбу, она услышала какое–то движение по ту сторону двери. Шарканье сапог, шорох у двери, открытие замка, тихий скрип дерева и металла, когда дверь распахнулась.
Она быстро отодвинулась назад, совершенно не представляя, кто это был.
— Пог? — тихо спросила она.
— Айслинн? — прошептал голос.
— Брики!
Она почувствовала безмерное облегчение. Он уехал несколько дней назад в Холд-Фаст-Кроссинг, почти сразу после ее встречи со старьевщиком, чтобы узнать, что стало с Адрианом Эсселлином, и много раз с тех пор — особенно после того, как ее заперли в этой кладовке — она желала, чтобы она никогда не отпускала его.
Маленький человек быстро прошел в дверь и закрыл ее за собой. Он был весь покрыт пылью, а его черные волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза.
— Шшшш, потише. Я кое–что дал стражнику, чтобы он уснул, но у него поблизости могут находиться друзья. С вами все в порядке?
— Теперь, когда ты здесь, да. Когда ты вернулся?
— Меньше двух часов назад. Успел, чтобы увидеть жителей поселка безголовыми цыплятами и услышать, как их охватывает безумие. О чем они думают, запирая вас тут, обвиняя вас в побеге Тролля?
Она покачала головой:
— Если бы я знала, я бы тебе рассказала. Я спала в своей кровати, а в следующий момент меня бросают в эту комнату и обвиняют чуть ли не всех грехах. Я только вчера вечером встречалась с Погом. До этого он не приходил, считая, что я изменила ему. Но он был сам не свой. Во всяком случае, пока мы не разговорились. Сейчас он уже пришел в себя. Он пообещал, что у меня будет возможность лицезреть моих обвинителей.
— Я бы не стал на это рассчитывать, Айслинн. — Маленький человек оглянулся на дверь, словно кого–то ожидая. — С тех пор, как вы с ним поговорили, все стало гораздо хуже. Настолько, что я решил, что должен как можно скорее вытащить вас отсюда.
— Но я должна дать Погу шанс узнать…
— У Пога Крэя больше нет шансов. Он лежит мертвый на центральной площади, его кости переломаны чем–то, что выглядит как Серафик, но скорее всего им не является.
— Скил Эйл убил его?
— Переделанный Скил Эйл или существо, которое выглядит, как Скил Эйл. Я видел, как он поднял вашего мужа, будто тот был сделан из соломы, и бросил его на двадцать футов по воздуху в ствол дерева. Серафик мог воспользоваться кое–какой небольшой магией, но никак не такой мощной.
— Кто же тогда?
— Старьевщик, полагаю.
— Тот старик?
— Он больше, чем старик или простой старьевщик. Я почувствовал что–то странное в нем в тот момент, когда мы встретились. Он нечто большее, чем кажется, и не представляет ничего хорошего. Он нашел способ сделать Скила Эйла своей собственностью, готовым инструментом в своих планах, какими бы они ни были. Теперь Эйл утверждает, что разговаривал с призраком Ястреба. Он говорит, что юноша вернулся и хочет, чтобы все покинули долину, чтобы они пришли в какое–то новое, далекое место, где станут жить. Безумие.
— Покинуть долину! Мы должны это остановить!
— Прекрасный порыв, но абсолютно лишенный здравого смысла. Что мы должны делать, Айслинн, так это убраться отсюда и найти помощь где–нибудь еще. У меня есть и другие новости, из–за которых мы еще больше не можем здесь оставаться. Эсселлин не придет. По–видимому, у него есть сомнения о целесообразности ввязываться в нашу борьбу. Именно так он это видит, как мне сказали — как нашу борьбу. Он гордый человек с толикой мужества, но, по всеобщему мнению, также и глупец. После гибели Сидера, он считает, что свободен от своего обещания. Он думает, что лучше остаться дома и защищать свою собственную землю, чем спешить к нам на помощь. Полагаю, он не считает, что нас стоит спасать. Когда–то я думал о нем лучше, как, наверное, и Сидер. Мы оба ошибались.
Айслинн была ошеломлена:
— Он вот так просто бросил нас? Он не послал ни одного своего солдата?
Брики покачал своей головой:
— Пора идти. Нам нужно убраться отсюда прежде, чем новый и улучшенный Скил Эйл надумает послать кого–нибудь разделаться с вами. Теперь у него нет причин сохранять вам жизнь. Люди теперь его, воющие на луну, как дикие звери, впитавшие дух речи своего нового лидера. В связи с гибелью Пога, он управляет всеми ими, и у вас больше нет защиты от всего, что он решит с вами сделать. Пойдем.
Он взял ее за руку и направился к двери. Она не возражала против его действий и не сопротивлялась, чтобы убрать свою руку. Она едва могла заставить себя трезво мыслить в свете этих последних известий — Пог мертв, Эсселлин не придет, люди ее поселка — те люди, которых она знала всю жизнь — доведены до отчаяния и безумия, что может плохо кончиться для всех, кто в это вовлечен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});