– Ишь ты! – хмыкнул викинг. – Ну давай, лети на Битву и добудь там себе титул королевы мира!
На губах у Фелиции опять появилась мечтательная улыбка.
– Я придумала кое-что получше. Только мне нужна твоя помощь… Я открою затычку на Гибралтаре и впущу Атлантику в Средиземноморский бассейн. А ты покажешь, где заложить взрывчатку, чтоб все было наверняка.
У викинга вырвался восхищенный возглас:
– Утопить их всех, как крыс в бочке? Вот это да!
– Стейн! – надрывно крикнула Сьюки.
– Заманчивая перспектива, правда? – самодовольно проговорила Фелиция.
– Нет! – снова закричала Сьюки.
Он прижал ее к себе.
– Не глупи, малышка. За кого ты меня принимаешь? Там ведь люди, в Мюрии. Элизабет, Раймо… и Амери, и два парня, которых схватили вместе с тобой. И даже поганец в золоченых портках. Ему бы под зад коленом – это точно, но не утопить же!
– Эйкен Драм почти наверняка победит Ноданна в Битве и станет королем. Думаешь, он закроет фабрику? Освободит рабов, лишит себя верных подданных? Не смеши меня!
– А остальные, черт возьми!
– Амери, Бурке и Бэзил тяжело ранены – все равно что мертвы. Единственный способ их спасти – завернуть в Кожу. А чего ради тану станут это делать? Они просто заживо сварят их в Реторте – и все дела.
– Но Раймо… Брайан! – протестовал Стейн.
Фелиция засмеялась.
– Они тоже пропащие. Скажем, отжили и отлюбили. Что касается Элизабет, она сможет спастись, если захочет.
Брови Стейна резко сошлись на переносице.
– Но ты должна ее предупредить. Она помогла Сьюки спасти меня. Она отдала нам свой шар.
Маленькая спортсменка отмахнулась.
– Ладно, пошлю ей телепатическое предупреждение, когда все будет на мази и она не сумеет меня остановить.
– Стейн, не смей! Она… она не человек.
– О да, – согласилась девушка, помешивая прутиком угли костра. Шалаш из тлеющих сосновых веток обвалился, подняв сноп оранжевых искр. – Но тану и фирвулаги тоже. Первых море смоет полностью, от вторых останется маленькая управляемая горстка. Свободным людям еще придется воевать с носителями торквесов во всех городах материка. Но, истребив власть имущих, разрушив фабрику, мы хотя бы получим шанс… Вы получите шанс.
Не глядя на жену, Стейн сказал:
– Сьюки… она права.
– Любимый, а как же те люди, что в Мюрии? Они утонут!
Он поморщился.
– Все, с кем мне приходилось иметь дело, были до мозга костей верны тану.
– Но Фелиция хочет убить сотню тысяч живых существ! Ты не можешь помогать ей, Стейн! Не можешь… если я хоть что-то для тебя значу. Она безумна! Она целую неделю была в лапах у Куллукета. Этого достаточно, чтобы… – Сьюки осеклась, закусила губу.
Фелиция осталась невозмутимой.
– Тебя он тоже пытал, дорогая. Ты же не сошла с ума. Она рассказала тебе, Стейн? О допросе, проведенном по приказу королевы? Разве ты не хочешь отомстить мучителям Сьюки?
– Стейн знает обо всем, что сделал Куллукет! – вскричала Сьюки. И вдруг ужас сковал ее: он не знает о…
– А Тагдалу ты не хочешь отомстить, Стейн?
– Королю? – озадаченно переспросил викинг. – А ему-то чего? Он вроде добрый старикашка. Мы славно поохотились на Делбета.
– Не надо, Фелиция! – взмолилась Сьюки. – Не смей!
– Твоя жена скрыла от тебя то, что случилось с ней перед допросом, не так ли, Стейн? Она не хотела, чтобы ты натворил глупостей и чтоб тану… или кто другой… навечно заткнули тебе рот. Спроси Сьюки, откуда королеве стало известно про диверсию.
– Не слушай ее, Стейн! Она лжет!
– Разве я лгу, Сьюки? Оно же все там, у тебя в памяти. Жаль, что на Стейне уже нет торквеса, а то бы я и ему показала. Ты тщательно прячешь эти воспоминания, но я все равно их прочла. В твоем маленьком раболепном подсознании осталась крупица памяти. И ты хочешь передать ее Стейну, поделиться с ним. Одно лишь подозрение, одна возможность… обвинить.
– Пожалуйста, – прошептала Сьюки, – не делай этого со Стейном!
– Обвинить? – Викинг наморщил лоб. – Да как я могу обвинить Сьюки в том, что она выдала планы нападения? Это я не должен был ничего ей говорить. Даже Эйк меня предупреждал. Я виню себя… виню его за то, что…
– Идиот! – прошипела Фелиция. – Да разве за это. За ребенка!
Сьюки спрятала лицо на груди у Стейна и плакала тихо, безнадежно. Руки великана безвольно повисли вдоль ее тела. Он как будто увидел что-то в глубине догорающего костра. Точно бы вспыхнул комочек смолы.
– Король Тагдал, – наконец выговорил Стейн. – Несмотря на обещания Эйкена, и Мейвар, и Дионкета… Он заполучил Сьюки.
– Когда она уже была беременна от тебя. А некоторые женщины в первые недели должны быть особенно осторожны… пока плод хорошо не закрепился. Так что теперь ты знаешь, кто виноват.
Сильные руки обхватили дрожащую фигурку. Стейн не глядел ни на Фелицию, ни на жену. Он уставился в огонь.
– Надо будет произвести разведку с воздуха. Ты можешь направить шар, куда захочешь?
– Конечно.
– Тогда завтра… – Он помолчал и повторил: – Завтра на рассвете.
Элизабет вернулась в комнату без дверей.
Больше ей некуда было идти, не могла же она пассивно ждать, пока потомство до всего докопается и прикончит ее. С момента отправки воздушного шара на нее настроилось слишком много первоклассных экстрасенсов, чтобы удалось как-то иначе сбежать с Авена. А Супруга Корабля со всей очевидной искренностью заявила, что она не в состоянии переправить ее в безопасное место средствами телепортации. Как жаль, сетовала Бреда, что сама Элизабет не сильна в психокинезе!.. Какое-то время Элизабет верила ее оправданиям.
Но потом двуликая лицемерка выдала себя. Ее судьбоносное предвидение
– если б только Элизабет помогла окончательно его прояснить! Кто-то из них
– или обе – должен сыграть свою роль… И если они исследуют это с помощью Единства, то наверняка узнают правду.
Дионкет предлагал ей укрыться в недрах Горы Героев. Но она знала, что даже естественный скальный заслон недостаточен, чтобы скрыть ее от враждебных умов. Ноданн собрал их более сотни и очень тонко скоординировал. Если кто-то из них обнаружит ее во время сна, то ей уже не проснуться.
Только в комнате без дверей она защищена от них. Что до Бреды… против ее назойливости тоже есть способ… Прочь, фальшивое Единство! Прочь, двуликая искусительница с твоим лживым проллепсисом, что ведет к новым злоупотреблениям. Элизабет не приемлет утешения, если за него надо платить ценой ответственности. В такой варварской, чуждой ее метапсихическому уму обстановке она не может брать на себя ответственность. В изгнании человеческие существа всегда будут терпеть поражение от гуманоидов. А она слишком устала, слишком морально издергана, чтобы приговорить себя к ожиданию в шесть миллионов лет.