Читать интересную книгу И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Иван Павлов

Кроме выяснения механизма неврозов физиологическое изу чение высшей нервной деятельности дает ключ к пониманию некоторых сторон и явлений в картинах психозов. Прежде все го остановимся на некоторых формах бреда, именно на вариации бреда преследования, на том, что Пьер Жане называет «чувства ми овладения», и на «инверсии» Кречмера. Больного преследу ет именно то, чего он особенно желает избежать: он хочет иметь свои тайные мысли, а ему неодолимо кажется, что они постоян но открываются, узнаются другими; ему хочется быть одному, а его мучит неотступная мысль, хотя бы он в действительности и находился в комнате один, что в ней все же ктото есть, и т.д. — чувства овладения, по Жане. У Кречмера две девушки, придя в пору половой зрелости и получив влечение к определенным муж чинам, однако, подавляли в себе это влечение по некоторым мо тивам. В силу этого у них сначала развилась навязчивость: к и мучительному горю, им казалось, что на лице их видно половое возбуждение и все обращают на это внимание, а им была очень дорога их половая чистота, неприкосновенность. А затем сразу одной неотступно стало казаться, и даже ощущалось ею, что в ней находится и двигается, добираясь до рта, половой искуси тель — змей, соблазнивший Еву в раю, а другой, что она бере менна. Это последнее явление Кречмер и называет инверсией. Оно в отношении механизма, очевидно, тождественно с чувством овладения. Это патологическое субъективное переживание мож но без натяжки понять как физиологическое явление ультра парадоксальной фазы. Представление о половой неприкосновен ности как сильнейшее положительное раздражение на фоне тормозного, подавленного состояния, в котором находились обе девушки, превратилось в столь же сильное противоположное отрицательное представление, доходившее до степени ощуще ния, у одной — в представление о нахождении в ее теле полово го соблазнителя, а у другой — в представление о беременности как результат полового сношения. То же и у больного с чувством овладения. Сильное положительное представление «я один» превращается при тех же условиях в такое же противополож ное — «около меня всегда ктото».

В опытах с условными рефлексами при разных трудных и патологических состояниях нервной системы часто приходится наблюдать, что временное торможение ведет к временному улучшению этих состояний, а у одной собаки отмечено два раза яр кое кататоническое состояние, повлекшее за собой резкое улуч шение хронического упорного нервного заболевания, почти воз врат к норме, на несколько последовательных дней. Вообще надо сказать, что при экспериментальных заболеваниях нервной си стемы почти постоянно выступают отдельные явления гипноза, и это дает право принимать, что это — нормальный прием физио логической борьбы против болезнетворного агента. Поэтому ка татоническую форму, или фазу шизофрении, сплошь состоящую из гипнотических симптомов, можно понимать как физиологи ческое охранительное торможение, ограничивающее или совсем исключающее работу заболевшего мозга, которому, вследствие действия какого-то, пока неизвестного, вредного агента, угрожа ла опасность серьезного нарушения или окончательного разру шения. Медицина в случае почти всех болезней хорошо знает, что первая терапевтическая мера — покой подвергшегося забо леванию органа. Что такое понимание механизма кататонии при шизофрении отвечает действительности, убедительно доказывается тем, что только эта форма шизофрении представляет доволь но значительный процент возврата к норме, несмотря иногда на многогодовое (двадцать лет) продолжение кататонического состо яния. С этой точки зрения являются прямо вредоносными вся ческие попытки действовать на кататоников возбуждающими приемами и средствами. Наоборот, надо ждать очень значитель ного увеличения процента выздоровления, если к физиологиче скому покою посредством торможения присоединить нарочитый внешний покой таких больных, а не содержать их среди беспре рывных и сильных раздражений окружающей обстановки, сре ди других более или менее беспокойных больных.

При изучении условных рефлексов кроме общего заболевания коры многократно наблюдались чрезвычайно интересные случаи также экспериментально и функционально произведенного за болевания отдельных очень дробных пунктов коры. Пусть имеется собака с системой разнообразных рефлексов и между ними условными рефлексами на разные звуки: тон, шум, удары мет ронома, звонок и т.д. — и больным может быть сделан только один из пунктов приложения этих условных раздражителей, а остальные останутся здоровыми. Патологическое состояние изо лированного пункта коры производится теми же приемами, ко торые описаны выше как болезнетворные. Заболевание прояв ляется в различных формах, в различных степенях. Самое легкое изменение этого пункта выражается в его хроническом гипнотическом состоянии: на этом пункте вместо нормальной связи величины эффекта раздражения с физической силой раздражи теля появляются уравнительная и парадоксальная фазы. И это на основании вышесказанного можно было бы толковать как физиологическую предупредительную меру при трудном состо янии пункта. При дальнейшем развитии болезненного состояния раздражитель совсем не дает положительного эффекта, а всегда вызывает только торможение. Это в одних случаях. В други х— совершенно наоборот. Положительный рефлекс делается необыч но устойчивым: он медленнее угасает, чем нормальные, менее поддается последовательному торможению от других тормозны условных раздражителей, он часто резко выступает по величи не среди всех остальных условных рефлексов, чего раньше, до заболевания, не было. Значит, раздражительный процесс данно го пункта стал хронически болезненноинертным. Раздражение патологического пункта то остается индифферентным для пун ктов остальных раздражителей, то к этому пункту нельзя при коснуться его раздражителем, без того чтобы не расстроилась так или иначе вся система рефлексов. Есть основание принимать, что при заболевании изолированных пунктов, когда в больном пун кте преобладает то тормозной процесс, то раздражительный, механизм болезненного состояния состоит именно в нарушении равновесия между противоположными процессами: слабнет зна чительно и преимущественно то один, то другой процесс. В слу чае патологической инертности раздражительного процесса имеется факт, что бром (усиливающий тормозной процесс) часто с успехом ее устраняет.

Едва ли может считаться фантастическим следующее заклю чение. Если, как очевидно прямо, стереотипия, итерация и пер северация имеют свое естественное основание в патологической инертности раздражительного процесса разных двигательны клеток, то и механизм навязчивого невроза и параной должен быть тот же. Дело идет только о других клетках или группах их, связанных с нашими ощущениями и представлениями. Таким образом, только один ряд ощущений и представлений, связан ных с больными клетками, делается ненормально устойчивым и не поддается задерживающему влиянию других многочислен ных ощущений и представлений, более соответствующих дей ствительности благодаря здоровому состоянию их клеток. Сле дующий факт, который наблюдался много раз при изучении патологических условных рефлексов и который имеет явное отношение к человеческим неврозам и психозам, — это циркулярность в нервной деятельности. Нарушенная нервная деятель ность представлялась более или менее правильно колеблющей ся. То шла полоса чрезвычайно ослабленной деятельности (условные рефлексы были хаотичны, часто исчезали совсем или были минимальны), а затем как бы самопроизвольно, без види мых причин после нескольких недель или месяцев наступал больший или меньший или даже совершенный возврат к норме, сменявшийся потом опять полосой патологической деятельнос ти. То в циркулярности чередовались периоды ослабленной де ятельности с ненормально повышенной. Нельзя не видеть в эти колебаниях аналогии с циклотимией и маниакальнодепрессив ным психозом. Всего естественнее было бы свести эту патологи ческую периодичность на нарушение нормальных отношений между раздражительным и тормозным процессами, что касается их взаимодействия. Так как противоположные процессы не ограничивали друг друга в должное время и в должной мере, а действовали независимо друг от друга и чрезмерно, то результат их работы доходил до крайности — и только тогда наступала смена одного другим. Таким образом, получалась другая, имен но чрезвычайно утрированная периодичность: недельная и ме сячная вместо короткой, и потому совершенно легкой, суточной периодичности. Наконец, нельзя не упомянуть о факте, обнару жившемся до сих пор в исключительно сильной форме, правда, только у одной собаки. Это — чрезвычайная взрывчатость раз дражительного процесса. Некоторые отдельные или все услов ные раздражители давали стремительнейший и чрезмерный эффект (как двигательный, так и секреторный), но быстро обры вающийся еще в течение действия раздражителя: и собака при подкреплении пищевого рефлекса еды уже не брала. Очевидно, дело в сильной патологической лабильности раздражительного процесса, что соответствует раздражительной слабости челове ческой клиники. Случаи слабой формы этого явления нередки у собак при некоторых условиях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});