Вся установка и распределение по коре полушария раздражи тельных и тормозных состояний, происшедших в определенный период под влиянием внешних и внутренних раздражений, при однообразной, повторяющейся обстановке все более фиксируют ся, совершаясь все легче и автоматичнее. Таким образом полу чается в коре динамический стереотип (системность), поддерж ка которого составляет все меньший и меньший нервный труд; стереотип же становится косным, часто трудноизменяемым, труднопреодолеваемым новой обстановкой, новыми раздражени ями. Всякая первоначальная установка стереотипа есть, в зави симости от сложности системы раздражений, значительный и часто чрезвычайный труд.
Изучение условных рефлексов у массы собак постепенно вы двинуло вопрос о разных нервных системах отдельных живот ных, и наконец получились основания систематизировать не рвные системы по некоторым их основным чертам. Таких черт оказалось три: сила основных нервных процессов (раздражитель ного и тормозного), уравновешенность их между собой и подвиж ность этих процессов. Действительные комбинации этих тре черт представились в виде четырех более или менее резко выра женных типов нервной системы. По силе животные разделились на сильных и слабых; сильные по уравновешенности процес сов — на уравновешенных и неуравновешенных, и уравновешен ные сильные — на подвижных и инертных. И это приблизитель но совпадает с классической систематизацией темпераментов. Таким образом, оказываются сильные, но неуравновешенные животные с обоими сильными процессами, но с преобладанием раздражительного процесса над тормозным — возбудимый безу держный тип, холерики, по Гиппократу. Далее, сильные, впол не уравновешенные, притом инертные животные — спокойный медлительный тип, по Гиппократу — флегматики. Потом, силь ные вполне уравновешенные, притом лабильные — очень живой, подвижной тип, по Гиппократу — сангвиники. И, наконец, сла бый тип животных, всего более подходящих к гиппократовским меланхоликам; преобладающая и общая черта и х— легкая тор мозимость как в силу внутреннего торможения, постоянно сла бого и легко иррадиирующего, так в особенности и внешнего под влиянием всяческих, даже незначительных посторонних вне шних раздражений. В остальном это менее однообразный тип, чем все другие; это — то животные с обоими одинаково слабыми процессами, то преимущественно с чрезвычайно слабыми тор мозными, то суетливые, беспрерывно озирающиеся, то, наобо рот, постоянно останавливающиеся, как бы застывающие животные. Основание этой неоднообразности, конечно, то, что живот ные слабого типа, так же как и животные сильных типов, раз личаются между собой по другим чертам, кроме силы нервны процессов. Но преобладающая и чрезвычайная слабость то одного тормозного, то обоих процессов уничтожает жизненное значение вариаций по остальным чертам. Постоянная и сильная тормози мость делает всех этих животных одинаково инвалидами.
Итак, тип есть прирожденный конституциональный вид не рвной деятельности животного — генотип. Но так как животное со дня рождения подвергается разнообразнейшим влияниям окружающей обстановки, на которые оно неизбежно должно отвечать определенными деятельностями, часто закрепляющи мися, наконец, на всю жизнь, то окончательная наличная не рвная деятельность животного есть сплав из черт типа и изме нений, обусловленных внешней средой, — фенотип, характер. Все изложенное, очевидно, представляет бесспорный физиоло гический материал, т.е. объективно воспроизведенную нормаль ную физиологическую работу высшего отдела центральной не рвной системы; с изучения нормальной работы и надо начинать, и действительно обычно начинается физиологическое изучение каждой части животного организма. Это, однако, не мешает не которым физиологам до сих пор считать сообщенные факты не относящимися к физиологии. Нередкий случай рутины в науке!
Нетрудно описанную физиологическую работу высшего отде ла головного мозга животного привести в естественную и непо средственную связь с явлениями нашего субъективного мира на многих его пунктах.
Условная связь, как уже указано выше, есть, очевидно, то, что мы называем ассоциацией по одновременности. Генерализация условной связи отвечает тому, что зовется ассоциацией по сход ству. Синтез и анализ условных рефлексов (ассоциации) — в сущности те же основные процессы нашей умственной работы. При сосредоточенном думании, при увлечении каким-нибудь делом мы не видим и не слышим, что около нас происходит, — явная отрицательная индукция. Кто отделил бы в безусловны сложнейших рефлексах (инстинктах) физиологическое, сомати ческое от психического, т.е. от переживаний могучих эмоций голода, полового влечения, гнева и т.д.?! Наши чувства прият ного, неприятного, легкости, трудности, радости, мучения, тор жества, отчаяния и т.д. связаны то с переходом сильнейши инстинктов и их раздражителей в соответствующие эффектор ные акты, то с их задерживанием, со всеми вариациями либо легкого, либо затруднительного протекания нервных процессов, происходящих в больших полушариях, как это видно на соба ках, решающих или не могущих решить нервные задачи разны степеней трудности. Наши контрастные переживания есть, ко нечно, явления взаимной индукции. При иррадиировавшем воз буждении мы говорим и делаем то, чего в спокойном состоянии не допустили бы. Очевидно, волна возбуждения превратила тор можение некоторых пунктов в положительный процесс. Силь ное падение памяти настоящего — обычное явление при нор мальной старости — есть возрастное понижение подвижности специально раздражительного процесса, его инертность. И т.д., и т.д.
В развивающемся животном мире на фазе человека произош ла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельнос ти. Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только раздражениями и следами их в больши полушариях, непосредственно приходящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представления от окружающей внешней среды, как общеприрод ной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это — первая сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специаль но нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигна лом первых сигналов. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности, и поэтому мы постоянно должны помнить это, чтобы не исказить наши отно шения к действительности. С другой стороны, именно слово сде лало нас людьми, о чем, конечно, здесь подробнее говорить не приходится. Однако не подлежит сомнению, что основные зако ны, установленные в работе первой сигнальной системы, долж ны также управлять и второй, потому что эта работа все той же нервной ткани.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});