неожиданных открытий.
Сегодня, например, на него с подоконника падал цветочный горшок, лишь в последнюю секунду внезапно изменивший траекторию полёта. Потом был перевёрнутый горячий чайник, острый ножик на кухне и двухчасовые поиски ребёнка, вдруг исчезнувшего с радаров всех троих воспитателей в замкнутом пространстве дома. Так что к моменту моего возвращения из города Пат истерично заявил, что он больше не может, Ба сослалась на головную боль, а Жанна просто отрубилась на кровати.
– Ну вот, одни мы с тобой остались, – продолжаю вещать я чудо-ребёнку, внимающему с необычайной серьёзностью. – А знаешь, сынок, давай я поделюсь с тобой жизненным опытом.
Я уселся в кресло, удерживая Ала перед собой столбиком, и продолжил.
– На свете много важных вещей, сын, но некоторые из них важнее прочих, ибо дают возможность радостно заниматься остальными. И самая главная задача любого мужчины – найти свою, правильную женщину… да… – я задумался ненадолго. – И что в этой связи я хочу тебе сказать, сынок – не будь, как я! Не трать своё время, начиная поиски с блестящих красоток, столь сильно увлечённых собой, что на тебя им банально не хватит времени. Ну, сначала, конечно, стоит поступить учиться. И профиль вообще не важен, образование ты когда-нибудь и потом получишь, так что выбирать надо тот ВУЗ, где много девочек. И вот тут не повторяй моих ошибок, выбери сразу самую скромную девчонку и, быть может, тебе повезёт, как и мне. И в твоей жизни тоже будет смысл.
– Макс, – сквозь сон бормочет Жанна, переворачиваясь на бок и зевая. – С кем ты разговариваешь?
– С Алексом, – говорю и предвкушаю. Вот сейчас начнётся. Ну, вот, вот… Сейчас!
– Макс, ему же только шесть месяцев, – котёнок снова сладко зевает и утыкается носом в подушку.
– А-а… И-и-ах-ха, – обиженно начинает Лекс и крутит головёнкой, на которой уже появились настоящие чёрные волоски. Я уже говорил, сын всегда очень чутко реагирует на маму, которая сейчас так неосмотрительно обнаружила себя, подав голос. Испортила всю маскировку.
– И-и-и-а-а-а-а, – с надрывом заходится Алекс, и я его понимаю – он же слышал, она не спала, ну, и как так? Самому иной раз хочется так же.
Рот Алекса изгибается грустной скобкой, а личико морщится под градом воистину крокодильих слёз.
– Ну ладно, иди сюда, – зовёт нас… нет, это она Ала зовёт, мама. – Макс, давай его сюда.
Я опускаю сына на кровать возле Жанны, которая уже расстегнула ворот домашнего свободного платья, обнажив одну грудь. Алекс жадно впивается ртом в её розовый сосок, а я отворачиваюсь, мучаясь ревностью от этой вопиющей несправедливости. Как-никак, я познакомился с ней первым! Нет, даже подумать боюсь её снова коснуться, слишком сильны ещё воспоминания о событиях шестимесячной давности. А вот Ал не боится, поэтому… как там говорят? Дорогу смелым!
– Пока вы кушаете, я схожу, вымоюсь, – предупреждаю жену, вытаскивая из шкафа полотенце. Да, они уже объявили мне сразу по приезду, что стопили сегодня баню, и все втроём намылись.
Выхожу из дома в задумчивости, быстро прохожу по тропинке между сугробов к маленькой старой баньке.
Тогда, шесть месяцев назад, наша семья почти раскололась. Из-за взаимного непонимания и обид. После чудесного, но местами ужасного возвращения Жанны я не был уверен, что мы сможем остаться вместе, сохранить нас.
Как оказалось, о том, что тенебрис является по ночам, знали и Ба, и Пат. Промолчали, но выделили мне ночные часы для дежурства. Так и не понял, на что они рассчитывали? Что мы благополучно изувечим друг друга, может, даже убьём? Ну, на Пата долго злиться я не смог, это всё равно, что злиться на самого себя, но с Ба не разговаривал больше месяца. Могла бы хоть объяснить, что под влиянием мощного стресса от родов и просто потому, что пришло время, организм Жанны переродился, но не совсем правильно, с частичной утратой самосознания (то есть, котёнок напрочь забыла, что она человек). Я потом узнал, что такое взросление у тенебрисов называется «войти в полную силу». Но про ребёнка помнила, и именно инстинкт матери вернул её в дом. И эти двое знали, видели, как я мучаюсь, и молчали. Нет, я зря простил обоих…
Я с ума сходил от того, что мог её убить. Ясно, что выбора у меня, по сути, не было, она бы разорвала мне горло, но я ударил Жанну, будучи в сущности. Мог и убить, и покалечить. Нам просто повезло, что всё обернулось просто обмороком.
Жанна же винила себя. В очередной раз меняя мне повязки на плече и левой руке, она чуть не плакала при виде страшных ран.
– Почему ты не залечишь эти стрёмные царапины? – на третью перевязку спросил мысленно Пат с осуждением.
– Тихо ты, – цыкнул я на него. Как ему объяснить, что мне нужно, чтобы она меня касалась… хотя бы так. Ведь взаимное чувство вины делало пропасть между нами всё глубже.
Через месяц этой адской жизни мы поговорили. Вот просто сели втроём за стол и выорали друг другу всё, что накипело. Пата тоже звали, но он отказался. Он вообще какие-то неправильные выводы для себя сделал, снова стал звать меня на «вы» и «господин»… Болезнь прошла спустя примерно пару месяцев.
И всё, вроде, вернулось на круги своя, всё, кроме нас с Жанной. Я продолжаю спать на диване, потому что на моём месте спит теперь Алекс. Это очень удобно, потому что так Жанне не надо вставать ночью. Да и вообще, я больше не собираюсь… просто не вынесу этого всего снова. Не хочу, чтобы ей было так плохо. Так что вопрос с сексом придётся решать как-то иначе. Возможно, найти кого-то, лучше за деньги. О чём тут вообще говорить? Даже смешно. У меня ж и не встанет ни на кого теперь, кроме неё.
Задумавшись, неторопливо разделся, набрал в тазик тёплой воды. За эти месяцы уже привык к бане, но всё равно жарко, так что я сильно горячей водой не моюсь.
– Макс, – слышу я тихое от двери. Жанна! Она зачем здесь? Пугаюсь, как девственник, даже хочется чем-то прикрыться. Но тело немедленно реагирует на голос любимой, и я старательно отворачиваюсь, пряча срам, как говорит Ба.
– Я считаю, пришла пора поговорить, – продолжает она, а я думаю – разве может быть начало ужаснее? Именно после таких разговоров двое, чаще всего, разбегаются навсегда.
– Я всё ждала, что ты сам поднимешь эту тему, но ты молчишь. Ты зачастил в город… У тебя кто-то появился? – я слышу, что Жанна подошла сзади совсем