Читать интересную книгу Красный сад - Элис Хоффман

Может, людей охватила подозрительность, когда они встретили чужаков, а может, это разрослась тревога, возникшая, когда узнали о пропаже ребенка, но шепот сомнения стал громче. Кто-то заметил вслух: какое странное совпадение, ребенок пропал вскоре после появления торговцев лошадьми. Те дали согласие, чтобы их телеги обыскали. Блэкуэлльцы не проявляли той деликатности, с которой осматривали жилища своих соседей. Одеяла, набитые сеном матрасы, одежда, горшки и кастрюли — все полетело в снег. Торговцы лошадьми стояли плечом к плечу, разговаривая на никому не понятном языке. Женщины и дети тихо сидели вокруг костра, принесли даже спящих младенцев. Мэри увидела Соню, которая каждый день приходила к ним в дом убираться и готовить. За Сонины колени уцепились трое детишек. Мэри удивилась. Она не знала, что у Сони есть дети. Мэри подошла к Соне и села рядом на лавочку, сделанную из дуба. Поблизости вились две или три собаки, а в ящике, устланном старым тряпьем, лежали щенята.

— Мне очень жалко, что твоя сестра потерялась, — сказала Соня. — Но у нас они ее не найдут.

Мэри посмотрела в сторону телег — молодой человек, у которого была колли, смотрел на нее.

— Это мой брат, — сказала Соня. — Он может помочь тебе.

Юношу звали Ярон, а его собака умела находить все на свете. Ей достаточно было понюхать кусочек одежды пропавшего человека. Если только собака возьмет след, ее ничто не остановит.

— Можно, я скажу им? — Мэри кивнула в сторону своих горожан.

— А они поверят нам? — пожала плечами Соня.

Решили никому ничего не говорить. Соня поручила своих детей другой женщине и вместе с Мэри, Яроном и собакой, которую звали Бирди, пошла через поле. У колли был соболиный окрас с кремовым отливом, длинная струящаяся шерсть и длинный чуткий нос. Они с Яроном походили друг на друга, если не считать того, что у хозяина волосы были черные. Оба выглядели отчужденными, словно их мысли витали далеко отсюда. Ярон выпячивал подбородок, словно в любую минуту готов был принять вызов. По дороге все молчали, собака бежала впереди. Мэри дрожала так сильно, что ее покачивало. Снег в июне, черное небо, чужаки рядом — все это выбивало ее из колеи, несмотря на то что довольно скоро они оказались в городе, на ее улице, перед домом, где она прожила всю жизнь. Все лампы горели, и музей выглядел огромным. Почему-то Мэри стало стыдно перед Соней и Яроном за свое богатство. Ей хотелось сказать: «Весь этот дом для меня ничего не значит. Значение имеют только люди, которые живут в этом доме». Вместо этого она спросила: там, в коробке, лежали щенята Бирди?

Соня с Яроном недоуменно переглянулись. Лицо Ярона несколько смягчилось. Он что-то сказал сестре, но Мэри на поняла что.

— Он сказал, весьма вероятно, — ответила Соня. — Поскольку, кроме Бирди, других кобелей в лагере нет.

Они оставили колли во дворе, отряхнули снег с обуви и вошли в дом. Ребекка Старр и Оливия, сестра Мэри, сидели в гостиной у камина. Заслышав шаги, они поднялись с мест.

— Где она? — спросила Ребекка.

— Пока не нашли, — ответила Мэри. — Но у этого человека есть собака, которая может найти ее.

Рассказали об удивительных способностях Бирди, и Оливия побежала за платьем Эми.

— Ты взяла с собой карты? — спросила Ребекка у своей домработницы. Ребекка как одержимая хотела узнать будущее и умоляла погадать еще раз.

Соня посмотрела на брата, тот покачал головой и сказал:

— Нет.

Соня все-таки раскинула карты для Ребекки. Она сама была матерью и понимала, как нужен Ребекке проблеск надежды. Соня перевернула первую карту. Покорительница сердец, дама червей.

— Это твоя дочь, — сказала Соня.

Она перевернула вторую карту. Королева бриллиантов. Соня замолчала.

— А это кто? — хотела знать Ребекка.

— Другая дочь, — помедлив, ответила Соня.

Все повернулись к Мэри.

— Это значит, что я найду ее, — сказала Мэри.

Вернулась Оливия с лучшим платьем Эми в руках — из синего муслина, с лентами. Мэри взяла его, кивнула Ярону, и они вышли.

— Кай даяс? — крикнула Соня вслед брату, но он не стал утруждаться ответом, да Соня и не нуждалась в ответе. Она знала, что нужно найти девочку, и они будут ее искать, несмотря ни на что, даже если умнее было бы им, как чужакам, быстро сложить вещи и убраться восвояси, пока их ни в чем не обвинили. Мэри и Ярон через кухню вышли на улицу, где ждала собака. Ярон опустился на колено и дал собаке понюхать платье. Собака понюхала и возбужденно залаяла.

— Она что-то учуяла, — сказал Ярон. — Это хороший знак.

Бирди побежала по двору, они последовали за собакой, прошли мимо старого дома Брэди, самого первого дома, с которого начался Блэкуэлл, в нем теперь жил молодой Том Партридж. В темноте дом выглядел иначе, чем всегда, Мэри словно впервые его увидела. Обойдя двор, подошли к тому углу сада, где никогда ничего не сажали, потому что там когда-то была могила. Собака остановилась. Ярон снова опустился на колено. Покопал снег. Земля тут была красного цвета, из-под толстого слоя снега тянулись кверху замерзшие розы. Ярон случайно укололся о шип, капля крови упала на снег. Сердце у Мэри оборвалось. Ей хотелось наклониться поближе. Вместо этого она отодвинулась подальше. Собака снова залаяла, и Ярон продолжил копать. Показался кусок ткани. Мэри опустилась на колени рядом с Яроном. Она дрожала, но старалась держать себя в руках. Ярон взглянул на нее и тут же отвел взгляд.

— Ой! — выдохнула Мэри. Это была кукла сестры, которую они вместе сшили несколько недель назад. Эми никогда не расставалась с ней. Мэри отпрянула назад, словно ее ударили. Собака побежала в дальний конец сада.

Ярон поднялся и протянул руку Мэри. Она вдруг почувствовала себе слишком маленькой, чтобы находиться там, где она находилась, в красном саду, темной холодной ночью, с незнакомым мужчиной. Снежинки все еще падали. Ветер должен был усилиться, но в ту минуту все было тихо. Можно было услышать, как собака переходит от сугроба к сугробу.

— Я даже не знаю, — тихо проговорила Мэри. Она не вполне понимала, что хочет сказать этими словами. То ли не знает, в состоянии ли она идти и смотреть дальше. То ли не знает, что ей думать и чувствовать.

— Ты и не должна ничего знать, — успокоил ее Ярон. — Собака сама все знает. Нам нужно просто идти за ней.

Мэри взяла Ярона за руку, и он помог ей подняться.

— Откуда вы? — спросила Мэри, когда они пробирались между сугробами.

— Из Виргинии. Держим путь на запад.

В этом конце сада снежные заносы были даже выше, поэтому Ярон вел Мэри за руку, прокладывая путь. Его прикосновение было таким горячим, что обжигало. Они подошли к самому старому яблоневому дереву в Блэкуэлле. Оно единственное покрылось цветами, несмотря на погоду.

— Эмми любила играть тут, — проговорила Мэри. И замолчала. Ей не понравилось, как она сказала это — словно уже знает то, что знать нельзя.

Ярон протянул руку, отломил замерзшую веточку яблоневого дерева и положил ее в карман.

— Посажу там, куда мы приедем, — пояснил он. — Для своей лошади.

Собака подбежала и ткнулась Ярону в ноги. Ярон наклонился, чтобы погладить ее, но она уже бежала назад. Они долго-долго шли за Бирди, миновали болотистый пустырь, которым никто не интересовался, потому что он ни на что не годился: ни под пастбище, ни под пахоту. Обычно в это время сюда доносился шум Угорьной реки, но во время бури почти вся река затянулась пленкой льда. Так что было тихо.

Мэри прибилась поближе к Ярону. Ему было года двадцать два — двадцать три, он был человеком издалека, а Мэри не бывала дальше Ленокса. Она редко покидала Блэкуэлл, если не считать случаев, когда отец брал ее в поход на гору Хайтоп понаблюдать за насекомыми, поизучать папоротники, поисследовать помет диких животных, чтобы понять, чем они питаются. Мэри чувствовала себя странником на чужбине, человеком, о которых пастор говорит в своих проповедях, который забрел далеко-далеко от дома.

Собака, поскуливая, бегала туда-сюда по берегу реки. Потом остановилась как вкопанная. Мэри хотела пойти с Яроном, но тот остановил ее.

— Сначала я, — сказал он.

Мэри, которая обычно не боялась темноты, почувствовала, что сейчас ей страшно. Она смотрела, как Ярон наклонился к своей собаке. Он погладил колли и что-то сказал ей ласковым голосом. Мэри хотелось знать, что он говорит, хотелось стоять на коленях рядом с ним. Ярон встал с колен и бросил взгляд назад, его взгляд напугал Мэри. Потом он прыгнул в реку.

Она стояла потрясенная его исчезновением подо льдом. Мэри сделала судорожный вдох, словно ей не хватало воздуха, хотя это не она погрузилась под лед. Она чувствовала, что ее сердце останавливается. Собака бегала взад-вперед, лаяла вне себя из-за исчезновения хозяина. Мэри постояла несколько мгновений, а потом побежала к реке. Все происходило очень быстро — так стремительно мчатся во время грозы облака, так стремительно падают во время урагана снежные хлопья. Ярон исчез, обломки льда вращались вокруг полыньи, пробитой им.