Читать интересную книгу Красный сад - Элис Хоффман

— А ты не местная, — сказал мужчина. Это он знал наверняка.

— Я гуляла по лесу. Любовалась цветами. — Это была правда, пусть не вся. Но и этого вполне достаточно.

— И ты не боишься медведей? — Мужчина поддразнивал ее.

— Себя я боюсь больше, чем медведей, — вырвалось у Эмили. Что ж делать, если в одиночестве ей не было страшно и на вершине горы она испытала покой. Что будет дальше?

— Значит, ты бесстрашная? — спросил он без издевки, с искренним интересом. Но сидел прямо и смотрел мимо нее.

— Нет, я трусиха. Мышь, — сказала Эмили. Ей вдруг стало стыдно.

— Сомневаюсь. Позавтракай со мной, — предложил мужчина. На шее у него была повязана салфетка. — Я просто сгораю от желания поговорить с необычным человеком.

Мужчина был одет в белую рубашку и светлый костюм. Он обращался к ней небрежно, без особых церемоний, как и положено очень красивому мужчине. Но на столе перед ним стоял поднос с аппетитной едой. Булочки, медовое масло, ломтики яблок и вдобавок тарелка с ветчиной. Эмили сообразила, что умирает от голода. Все же она колебалась.

— Сэр, я ведь вас даже не знаю, — сказала она.

— Меня зовут Чарльз Строу. Друзья зовут меня Карло.

В груди у Эмили трепыхалась птица, пойманная в силки.

— Только не отказывайся, — настаивал Чарльз. — Не так уж часто мимо этого старого дома проходит красивая женщина.

И тут Эмили догадалась, что он слепой. Она едва не рассмеялась в полный голос. Человек, который видел ее, никогда не назвал бы ее красивой. Она вошла в ворота и села напротив него.

Почувствовав на коже ее тень, он понял, что добился своего, и улыбнулся.

— Значит, ты не такая уж смелая, как делаешь вид?

— Это вы придумали, что я смелая. Я же сказала, что я труслива, как мышь, — возразила Эмили.

— Что у вас с глазами? — спросила она, заметив, что его глаза лишены блеска. Они имели очень странный цвет — темно-синий, матовый. Если бы Эмили потребовалось описать этот цвет, она бы сравнила его с лесным озером или с небесной дверцей.

— Ты очень прямодушная, — расхохотался Чарльз. — Или просто невоспитанная?

— Если вы считаете меня невоспитанной, я могу уйти. — Эмили не шевельнулась, не убрала рук с коленей. Она не собиралась уходить.

Ее ответ вызвал у него улыбку. В отличие от большинства людей, он находил ее очаровательной.

— Ты очень наблюдательная. Моя болезнь называется «речная слепота». Подцепил в Южной Америке, когда работал там. Причина — червячок, такой крошечный, что не заметишь. Обитает в воде. Я переплывал одно озеро в Венесуэле. Такое глубокое, что местные жители утверждают: оно соединяется с небом по ту сторону Земли. И мне чертовски не повезло. Тогда-то мир и стал исчезать из виду. Но тебя я прекрасно вижу.

Эмили издала смешок. Протянула ладонь с растопыренными пальцами, помахала у него перед носом. Как она и предполагала, он не обратил внимания.

— Неправда. Не видите.

— Вижу.

— Вы не можете меня видеть. Я — человек-невидимка.

— Только не для меня. Я вижу невидимое. То, что внутри, а не снаружи. Одно из преимуществ моей трагедии.

— Тогда, может, это вовсе и не трагедия?

— Жизнь вообще трагедия, — с удовлетворением сказал Чарльз.

Эмили вдруг почувствовала сквозь чулок лист полыни, который лежал у нее в туфле. Эти самые слова она говорила сестре всего лишь несколько недель тому назад.

— Хочешь, докажу, что могу видеть то, чего никто не видит? — спросил Чарльз.

— Конечно, — кивнула Эмили.

Они сидели друг против друга, ничего не происходило, и Эмили не знала, что и подумать. Вдруг Чарльз резко нырнул под стол.

— Вы что, ловите свою тень? — недоумевая, спросила Эмили.

Чарльз знаком показал, чтобы она протянула руку. Она протянула, он положил свою руку рядом и осторожно приоткрыл сжатый кулак. Там была крошечная мышь-полевка. Эмили рассмеялась, восхищенная.

— Вы прямо как филин! — воскликнула она. — Видите в темноте.

И с этой минуты, хотя другие звали его Чарльз или Карло, она стала про себя называть его Филином.

— Она твоя, — сказал Чарльз Строу. — Ее судьба в твоей власти.

Когда Оливия Старр Партридж, кузина Чарльза, вышла, чтобы забрать поднос, она с удивлением обнаружила за столом какую-то девушку, с которой разговаривал брат. С еще большим удивлением она обнаружила в чашке из хорошего фарфора полевую мышь. После церемонии знакомства Чарльз сразу же попросил Оливию показать Эмили дом и сад, посаженный более ста лет тому назад.

— Не дури, пожалуйста, — заявила Оливия. — Я уверена, что ей неинтересен этот старый сад.

— Она — знаток ботаники, — ответил Чарльз.

— Я всего лишь любитель, — уточнила Эмили.

— И не забудь познакомить ее с собакой.

— Откуда ты знаешь нашего Карло? — направляясь к саду, спросила Оливия у Эмили. Они шли по гранитным ступеням мимо белого забора из штакетника. Земля была какого-то странного, красноватого цвета, словно к почве подмешали неразбавленного пигмента.

— Нашим дорогам суждено было когда-то пересечься, — ответила Эмили.

Она размышляла, может ли спящий догадаться, что все происходящее — только сон, или он не понимает этого, пока не проснется.

— И когда же они пересеклись? — Оливия ухаживала за кузеном и считала своим долгом оберегать его. Ее муж и взрослые сыновья поехали в Бостон, а она осталась, чтобы заботиться о Карло. Он был тяжело болен, но утверждал, что сможет снова путешествовать. Он не из тех людей, которые сидят на одном месте. Его чемоданы уже уложены и ждут в передней.

— Сегодня, — призналась Эмили.

Они шли по саду, заброшенному много лет назад. Он представлял собой заросли, оплетенные плющом. Когда женщины приблизились, вспорхнула стайка ласточек и жаворонков.

— Наверное, раньше здесь было очень красиво, — проговорила Эмили.

Здесь до сих пор сохранилось несколько алых амарантов, кое-где виднелись пунцовые дельфиниумы, иные в шесть футов высотой. Подобных Эмили никогда не видела. Тут же была неухоженная грядка с красным латуком и рубиновой редиской, посаженная Оливией, из которой та и надергала пучок редиса к обеду. Более чем вековой опыт доказал: все, что произрастает на этой почве, приобретает красный цвет. Даже белые, розовые или голубые цветы через некоторое время меняют окраску. Эмили надкусила маленькую грязную редиску. Ее губы окрасились красным соком.

— Жаль, что бедный Чарльз не может взглянуть перед отъездом на свою родину. Он скоро уезжает.

— В Южную Америку?

— Да, он рвется туда. Наши края недостаточно величественны для него. Он говорит, что у нас не горы, а пригорки.

Мальчиком Чарльз проводил часы в библиотеке за чтением дневников Джеймса Кука, Льюиса и Кларка, воображая путешествие, которое совершит сам. Пока другие мальчишки катались на салазках или ловили рыбу, Чарльз штудировал испанский и арабский языки в старом заброшенном доме, мимо которого проходила Эмили. По складу он был отважным естествоиспытателем. Ему было двенадцать лет, когда на него во время прогулки с собакой — щенком колли — напал пекан. Пеканы — крупные хищники из семейства куньих, такие сильные и ловкие, что охотятся на дикобразов и умудряются поедать их вместе с иголками. Чарльз и пекан вступили в схватку из-за собаки. Пекан шипел и рычал, выгибал спину дугой, а потом вонзил зубы в шею колли. Чарльз сжал шею пекана, перекрыв ему дыхание. Тот извернулся и укусил Чарльза за руку, но Чарльз не отпускал его, пока тот не испустил дух.

Мертвого щенка Чарльз принес домой. Он плакал, но лицо оставалось решительным. Через три года Чарльз уехал. Он отправился в Гарвард, который не заинтересовал его, потом перебрался в Нью-Йорк и, наконец, очутился в Южной Америке, где оказывал посреднические услуги американским компаниям. Жизнь в джунглях, жара, реки с солоноватой водой и зубастыми рыбами — все это ему очень нравилось. Он начал видеть сны на испанском языке. Он вообще не тосковал по Массачусетсу — ни по снегу, ни по людям, ни по удобному дому. Лишь иногда он ловил себя на том, что мысленно бродит с собакой по горе Хайтоп.

О смерти отца Чарльз узнал только через шесть месяцев после того, как это случилось. Зрение тогда уже стало ухудшаться. Может, глаза удалось бы спасти, вернись он домой раньше. Теперь, когда он приехал, чтобы проститься с родиной навсегда, он видел только бледные тени, и они становились все бледней. Присутствие Эмили он ощущал как легкий ветерок на лице. Скоро и этого не будет. Поэтому он спешил с отъездом — успеть, пока свет не погас совсем.

Пока Чарльз жил у Оливии, он дрессировал собаку, готовил из нее поводыря, чтобы взять с собой в Южную Америку. Собака сидела на привязи во дворе. Увидев ее на обратном пути после прогулки по саду, Эмили пришла в изумление и восторг.

— Это медведь? — воскликнула она. — Или теленок?