повторять ошибку Тумара.
— А я помогу тебе сокрушить твоих врагов, если поможешь мне уничтожить моих, — глубоким басом пообещал здоровяк.
— А кто твои враги? — полюбопытствовал.
— Эти презренные шакалы, бахи Аман, — с ненавистью выплюнул это имя, сильно сжимая кулаки. — Чей род я вырву с корнем и залью оставшуюся лунку их кровью и своей мочой. Истребив всех, до последнего ублюдка, — пообещал мужчина, сверкнув сапфировыми глазами.
Этого из списка возможных союзников исключаем. Мне смерть всех Аман не нужна. Более того, не выгодна.
— А ты что предложишь, красавица? — с ласковой улыбкой обратился ко второй женщине.
— Поцеловать мою туфельку и… пожалуй, десять тысяч динаров, — усмехнувшись, назвала огромную сумму.
— И всё? — разочаровался.
— И быструю смерть, — пообещала, перестав улыбаться.
Судя по взгляду, ничуть не шутила. Посчитала, что я вознамерился покуситься на мясо лебедя, хотя достоин только лягушачьего. Вижу, режим королевы включён. Для неё я отброс, что пришёл лишь поглумиться.
— И что, много народу поубивала? — спросил, не показывая ни капли страха.
Дал ей шанс на срабатывание интуиции.
— Тебе даже не снилось. Я Вирум из рода шифу Кайрат. Повелительница бури. Гроза зараджи. Я сметала целые города и топила в крови большие, старые кланы, — пафосно заявило это оружие массового поражения.
Судя по дальнейшему монологу, её желания в чём-то совпадали с серым дари. Только она хотела не столько мести, неважно кому, сколько власти. И побольше, побольше. Ну-ну. Если бы была настолько сильна и умна, то здесь бы не оказалась. Хотя… с такими амбициями, в общем, не удивлён.
— А ты, чем можешь похвастаться? — посмотрел на ящероподобного мутанта.
— Своей вечной верностью и целебной слюной, мгновенно исцеляющей любые раны, — скромно сообщил полуящер, полудари. — Я из рода торговцев, господин. Больше мне предложить нечего.
Он подошёл к стеклу и поклонился.
— Долг жизни и чести, — коротко буркнул бесстрастный махри, продолжая сидеть в центре своей камеры, сложив руки на коленях.
Глядя прямо перед собой, в пустоту. Я думал, он так спит, с открытыми глазами.
— Мой клинок, ровно до тех пор, пока не выберемся из этого места. А дальше посмотрим, сможешь ли ты его удержать, — с лёгким весельем присоединилась к этому опросу двухцветная женщина. — Я из исчезнувшего рода дашун. Истреблённого в других землях, в давно отгремевшей войне. Как таковых глобальных целей у меня нет. Как и нет желания следовать за тобой. Уж извини. Бродяга.
Ламия на контакт не пошла, игнорируя всех. Рассматривая нас как ходячие, надоедливые куски говорящего мяса.
— Ты задаёшь такие вопросы, будто и в самом деле можешь разбить стеклянный барьер, — заинтересовался золотокожий дари. — А с кровавыми стражами справиться сможешь? — с опаской посмотрел на ровные ряды многочисленных бронзовых марионеток, выстроившихся вдоль стен. С оружием в руках. Первый ряд состоял из копейщиков, потом мечников и в конце, метателей дротиков. Всё как полагается.
— Я, нет. А вот вы, возможно. Два барьера. Я могу вежливо попросить разрушиться ровно два барьера, — уточнил, здраво оценив свои силы.
Приберегая запас на последующий побег и возможную драку. Какой смысл спасать половину заключённых, чтобы потом погибнуть вместе с ними? К тому же, может, они настолько опасные преступники, что лучше им находится здесь, чем где-то ещё. Для других дари, понятное дело.
Проще всего было развернуться и уйти, раз уж медальон не давал стражам повода на меня напасть, однако, ничто человеческое мне не чуждо. Просидев на цепи, я просто не мог бросить этих узников на произвол судьбы. Испытывал к ним вполне объяснимое сочувствие. Судя по мумиям, они здесь застряли надолго, если не навсегда. Да, хочу сделать очередную глупость, но иначе не могу. Да и вместе нам будет проще выбираться. У меня есть способности, у них физическая сила. Кто знает, что меня ждёт в другой пещере? Выход или стража владыки.
Пока заключённые высказывались на этот счёт, называя меня лжецом, провоцируя доказать, что это не так, мысленно попросил Ди'Туун начать подготовку, после которой опять захочет кушать. Мистическая птица поглощала эфир, словно пылесос.
Как и думал, золотокожий опять принялся сулить богатства и разные блага, которые достанутся мне сразу и безо всяких усилий. Доверять ему нельзя. Да и уж больно его аура напоминает демоническую. Сапфировоглазый слишком кровожаден и опасен. Повелительница бури себе на уме. Высокомерна, переменчива и неуправляема, как та стихия, что отражена в её прозвище. Торговец лжив. Слабого, бесполезного дари из касты хайдар, обладающего только исцеляющей слюной, помешанные на силе Аман сюда ни за что не поместят. Ламия отказалась давать какие-либо обещания или гарантии. Даже не захотев с нами разговаривать. Двухцветная пообещала помочь только до выхода, а дальше, вполне может воткнуть клинок в спину. Ограбить, убить или пленить. Неизвестно, чего от неё ожидать. Оставался только махри. Вроде они своего слова не нарушали и придерживались кодекса чести. Но, хватит ли его сил, чтобы нам отсюда выбраться? Та ещё задачка с семью неизвестными, затягивать с решением которой не стоило. У меня нет на это времени. Аман наверняка почувствовали временную потерю своих способностей и ослабление родословной. Которые потом быстро восстановились, не без помощи Уар'Ди'Энатана, но вопросы-то у них остались.
В итоге выбрал махри и двухцветную, как наиболее понятных и условно безопасных для меня спутников. Приложив ладонь к передним стенкам их вольеров, громким и грозным голосом, величественно произнёс, — Во имя моё и во славу мою, да разрушатся эти стены по первому моему слову. Пожалуйста, — вежливо добавил в конце.
Чем вызвал усмешки и проклятья разочарованных заключённых, решивших, что я идиот. Что устраиваю всего лишь представление. Кроме молчаливых и сосредоточенных обитателей этих двух камер, заметивших, как с моей руки в стекло впитался синий туман, растворившись в нём без остатка.
— Ты что, из рода Аман? — серьёзно спросила женщина.
— А что, похоже, что я стреляю из глаз молниями? — шутливо ответил вопросом на вопрос, хитро прищурившись.
Сложно спутать синий огонь с белой молнией.
— Тогда, кто же ты? — вновь нахмурилась женщина, чьи эмоции менялись, как погода. — Расслабься Эран, — бросила в сторону мгновенно напрягшегося, сапфироглазого здоровяка. — Это не он. Другая родословная.
— То есть, он что-то всё-таки сделал? — заинтересовался золотокожий, прижимая лицо к стеклу, чтобы лучше меня видеть.
Его вольер располагался дальше в ряду, не