И. А. Зимняя, рассматривая механизм упреждающего синтеза на уровне современных представлений, говорит о том, что целесообразным является выделение следующих типов упреждения: «а) по линии словесно-артикуляционной стереотипии; б) по линии лингвистических обязательств, относящихся как к лингвистической вероятности сочетания слов, так и к реализации развертывания грамматических правил, определяющих, в частности, глубину фраз, и в) по линии смысловых обязательств раскрытия замысла, выявляемых на отрезках высказывания больших, чем предложение» [Зимняя, 2001, с. 204].
Автор говорит о том, что в словесно-артикуляционной стереотипии упреждающий синтез проявляется как в характере самих артикуляционных движений, так и в характере интонационного оформления слова. Так, изменение спектральных характеристик соседствующих звуков, проиллюстрированное А. Р. Лурией на примере изменения согласного звука «С» в зависимости от последующего гласного (в словах «соль», «сено», «сила»), является результатом их относительной одновременной артикуляции (или коартикуляции). По мнению исследователя, представленный факт может иметь месть только при «наличии упреждения, предвосхищения последующих артикулем в момент произнесения данной» [Лурия, 1969, с. 197].
В исследованиях Н. И. Жинкина представлены рассуждения о том, как проявляется упреждающий синтез на уровне словесной стереотипии. Автор говорит о характере произнесения предударных слогов слова, то есть предвосхищение проявляется в упреждении сильного ударного слога в многосложном слове (с ударением на последнем слоге), а также в выражении отдельных частей интонационной структуры [Жинкин, 1958].
Согласно точке зрения ряда исследователей, входящий речевой материал в процессе анализа претерпевает посегментную линейную обработку, и только тогда он может быть адекватно воспринят [Леонтьев, 1969; Потапова, 2010 и другие].
Восприятие и проговаривание слов различной слоговой структуры определяется как процесс создания пространственной схемы параллельно с ее временным анализом. В философских и психологических трудах пространственно-временной континуум представляется средой, в которой осуществляется структурное наполнение слова [Абасов, 1985; Ахундов, 1982; Бехтерев, 1994; Бюхер, 1923; Леонтьев, 1959 и другие].
Функционированием механизма сегментации опосредуется членение слитной речи на отдельные единицы, опознание таких единиц и последующее извлечение из них определенной информации. Разграничение слитной речи на отдельные участки осуществляется на основе микросегментации: определение границ слогов, установление слоговых последовательностей. Такая микросегментная единица, как слог, относится к опорным при членении речевого потока. Ориентация на слог открывает пути к вычленению единиц более высокого языкового уровня. Подчеркивая значимость механизма сегментации для речевосприятия и речепроизводства, следует обратить внимание на то, что в речевом континууме происходят сложные процессы перекодирования информации. В этой связи можно говорить о наличии равновесия и корреляционных взаимовлияний дискретного и непрерывного в языке/речи.
Очевидно, что в овладении слоговой структурой слова механизм сегментации выступает как один из наиболее значимых. Его функционирование позволяет ребенку расчленять слово на слоговые составляющие при его восприятии и при овладении труднодоступными конструкциями, а также анализировать получающиеся слоговые последовательности. Так, девочка трех лет, тренируясь в проговаривании слова «мамино» (платье), демонстрирует следующие варианты: «ма», «ма-ти», «ма-ти-ми», «ма-би-ти» и другие. Слова произносятся со слоговым членением, присутствует понимание состоятельности или несостоятельности своих попыток (ребенок просит мать «сказать правильно») [Цейтлин, Елисеева, 1998, с. 152].
Механизм конфигурирования является следующим из рассматриваемых. Конфигурация (от лат confiquratio – форма, уклад) подразумевает внешнее очертание, взаимное расположение предметов или частей. Конфигурация представляет собой набор базовых стратегий концептуализации и категоризации, обеспечивающих специфику расчленения концептуального пространства реальной действительности и его соответствующую структурную организацию. Действие данного механизма ориентировано на придание «той или иной формы концептуальному содержанию на основе различных вариантов сочетания концептуальных характеристик» [Беседина, 2006, с. 11]. Оформление фонетических слов в значительной степени определяется функционированием механизма конфигурирования. Группировка слогов в более крупные единицы осуществляется на основе реализации просодических признаков выделенности/невыделенности (ударности/безударности). Комбинаторика слогов в рамках слова отражает его ритмическую структуру, определяя тем самым его оформление и отграничение от смежных единиц. Для раннего онтогенеза (до трех лет) характерны случаи узуального и измененного (с точки зрения комбинаторики) оформления структуры слов. Например, длинные и структурно сложные слова могут произноситься с перестановками слогов (макароны – каманени, витаминка – митавинка). Характерным является то, что переход на правильное конфигурирование структурных элементов слова в норме завершается к трем-трем с половиной годам.
В исследованиях в области нейрофизиологии говорится о том, что в результате опыта сличения поступающей сенсорной информации в коре головного мозга человека образуется «чувственный конкрет» сенсорного эталона воспринимаемой структуры, различные характеристики которого (ритмические, структурные, просодические) должны быть генерализованы, в этом случае сенсорный эталон обладает степенью определенности [Павлов, 1951; Сеченов, 1941]. Феномен генерализации – еще одно условие адекватности процессов восприятия и последующего проговаривания [Жинкин, 1958; Зимняя, 2001; Леонтьев, 1991; Gardner, 1995].
Собственно генерализация (от лат. generalis – общий, главный) рассматривается как обобщение, как логический переход от частного к общему, как подчинение частных явлений общему принципу. Сформировавшаяся генеральная совокупность включает в себя элементы, признаки и свойства, которые обладают неповторимостью и исключительностью, элиминируются (выделяются), становятся формальными (легко определимыми, конкретными).
Для психолингвистической науки актуальной является теория «контекстуальной генерализации». Ее суть заключается в следующем: использование сегмента (слога, морфемы, слова), ранее встречаемого в определенной позиции и в определенном контексте, в других контекстах в той же позиции, свидетельствует о том, что указанный контекст указанного сегмента генерализовался, то есть стал главным, значимым, определенным [Braine, 1963, с. 92]. Исследователи T. Bever, J. Fodor, W. Weksel (1965), оппонируя Брэйну, говорят о том, что данное утверждение (о непременной генерализации контекста) можно считать верным относительно некоторых несвободных сочетаний лексических единиц. Функционирование механизма генерализации, сводящееся к взаимоотношению стимула и реакции, не обеспечивает поддержку для всего единства фразы (грамматического, семантического и другого), но в полной мере опосредует выбор элементов (структурных, ритмических) для лексических единиц.
Применительно к анализу слоговой структуры слова действие теории контекстуальной генерализации может быть проиллюстрировано следующим образом: если одна и та же ритмическая модель слова заполняется разными фонетическими элементами и реализуется в речи, это означает, что данная модель генерализована (вне зависимости от внутреннего контекста).
Процесс генерализации сопровождает весь период усвоения ребенком структурных и ритмических особенностей родного языка. Так, на начальных этапах онтогенеза генерализуется ритмическая структура слова наряду с аморфностью и нестабильностью его звукового контура («тиТИтики», «киПИтики» – для слова «кирпичики»; «маТИма», «маТИна», «маСИна» для слова «маШИна» и т. д.). При этом генерализованная ритмическая модель может распространяться и на другие ритмические структуры, временно затруднять усвоение новых («баБАка», «баБАтика», «баБАтька» для слова «БАбочка»). Последовательность СГ как универсальная для всех языков мира и наиболее частотная для русского языка также может оказываться временно генерализованной и используемой для части слов («ВОбако» – вместо «облако», «ВАбака» – вместо «яблоко», «Ваписин» – вместо «апельсин»). Можно говорить, о том, что ребенок находится в непрерывном накоплении сенсорного и моторного опыта, в поиске подходящих конструкций и сличении их с эталонами, временно генерализуя удовлетворяющие его варианты.
Для настоящего исследования актуальным является выделение механизма синестемии, суть которого заключается в том, что он позволяет устанавливать взаимодействие между ощущениями разных модальностей и между ощущениями и эмоциями. Механизм синестемии универсален и обусловливает возможность перехода от акустических характеристик стимула (высоты, интенсивности и других), находящихся в прямой зависимости от акустико-артикуляторных параметров звука, к характеристикам другой модальности ощущений (размер, форма) или к более сложной модальности когнитивного и эмотивного опыта. Проявление метафорического (и метонимического) мышления человека следует считать синестемией. «Синестемия есть психофизиологическая универсалия, лежащая в основе звукосимволизма как универсалии лингвистической. Область действия синестемии – сенсорно-эмоциональная сфера; эта же сфера в значительной части ее есть область денотации звуко-символической лексики» [Прокофьева, 2009, с. 41]. Областью активного проявления «со-ощущений» и «со-эмоций» считается искусство, в том числе художественная литература. Синестемию рассматривают и как познавательный процесс, род когнитивной деятельности человека, наполняющий его ментальную жизнь.