— Прекрати мне говорить так, словно его больше нет! — перебила Кастия, — я была в городе. Мы нашли живых людей даже ниже, чем, где она застигла вас, Страй! Ты — выжил. И он — не мертв…, — она покачала головой, глядя на брата мужа, — Я не верю в это…
— Я буду искать его…, — сказал мужчина, а девушка подняла повыше лицо, раскрыв глаза и глубоко дыша, чтобы удержаться от слез.
— Он вернется, — прошептала она, — Он мне обещал…
Неужели они не понимают, что она не хочет считать его мертвым? Она — не какая-нибудь глупышка, желающая жить иллюзиями, но ведь были же случаи, когда пропавшие в море рыбаки возвращались домой? Были же! Так, отчего все пытаются с ней об этом поговорить?
Кастия стряхнула с себя наваждение. У нее есть дела. Ей некогда сидеть и плакать. Спасение людей — благое занятие. Вокруг сейчас столько нуждавшихся в помощи, что все целительницы постоянно были занятыми. Значит, и ей есть, что делать, а не начинать заранее оплакивать мужа.
Террин столько лет успешно нырял в пучину, неужто сейчас она его все же поглотит? Нет, она в это не верила… Это был ее худший кошмар. ведь Боги не могут быть настолько жестокими, чтобы его воплотить в жизнь. Или могут?
— Кастия, посмотришь мальчика? — крикнула бежавшая ей навстречу целительница.
— Да, конечно, где он? — спросила девушка, вырвавшись из грез, опасно склонявшихся в ночной ужас.
— В том углу. Ребята принесли нескольких человек. Они в плохом состоянии… Столько времени в воде, — сообщила следовавшая за ней еще одна. В руках она несла большой таз с тряпочными повязками и какими-то пузырьками.
— Кто-нибудь позовите Кару! — выкрикнул чей-то голос, — она вышла подышать.
Вокруг все пришло в движение, а Кастия, вновь почувствовав себя нужной, а, значит, живой, направилась в указанную сторону. С девушкой, которая придерживала мальчика за плечи одной рукой, а второй водила над его телом, они вместе работали в лечебнице, давно знали друг друга и здесь быстро сработались.
— Как…? — спросила Кастия, а Эста покачала головой. Осторожно положив ребенка на тюфяк, она встала к ней навстречу.
— Вероятно, он наглотался травы или палок, — прошептала она, — И твоя сестра, и Мария, и еще девушки пробовали вызвать у него рвоту, но не получается. Разрезать же — нельзя. Тогда он точно не выживет. Но там внутри все плохо… Мы не знаем, сколько он пробыл в воде… И что там у него может быть…Здесь уже ничего не сделать. Обезболишь? И…, — она выразительно посмотрела.
"Успокоишь и усыпишь". Сколько таких случаев у них уже было? Внешние повреждения — незначительные, но пребывание под водой для всех было небезопасным.
Кастия постоянно вспоминала, как тошнило Ками и ее саму. Сами того не ожидая, под водой они вдохнули какую-то траву. А потом долго и мучительно освобождались от нее. И…А если?
— Да, конечно, Эста. Иди. Я посижу, — быстро сказала она, кивая и проходя к мальчику.
Эста тревожно взглянула на нее, но не успела ничего сказать. Ее позвали. Там было много раненных, кому она действительно могла помочь. Мальчик же уже долгое время был в таком состоянии. Девушка кивнула и ушла.
Кастия присела на пол рядом с тюфяком ребенка, закрывая его собой от возможных зрителей. Ему было поменьше, чем Санни. Возможно, циклов семь или восемь. Совсем малыш.
— Давай, малыш, приходи в себя, — прошептала она настойчиво, — Мне очень нужно, чтобы ты сам дышал. Ты ведь умеешь это делать. Правда?
Повернув голову ребенка набок, она осторожно оттерла пот с его лба. Если уж Кара, Мария и другие не смогли, значит понадобится очень много сил.
Она легко провела над ребенком руками от головы до животика, примериваясь и прислушиваясь. За прошедшее с катастрофы время и благодаря родным, она не только держалась на ногах, но даже смогла ощущать свои силы.
— Давай, давай, — вновь прошептала она. Она, обязательно, сможет вырвать из лап смерти этого ребенка. Всего-то надо лишь захотеть поделиться своей душой, потому что именно она — начало всех начал.
— Возвращайся, крошка! Тебя ждет еще очень долгая жизнь. Уж поверь мне, — сказала девушка, и тельце ребенка содрогнулось. Из его нутра шла удушающая, пахнувшая кровью и гнилью масса, избавившись от которой он и обретет свой шанс выжить, а уж Кастия ему поможет. В эти дни на ее руках не умер ни один пострадавший, и уж, тем более, ребенок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 5
Она прижимала к себе мокрое тельце ребенка, вытирала с его лица пот оставленной, возможно, Эстой рядом с тюфяком тряпкой и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Чувствуя себя выжатой, она, тем не менее, была довольна.
Черные точки перед глазами, ощущение сильного давления на глаза и уши — с этими признаками упадка сил, она уже даже немного сроднилась. Острая игла, которая гуляла внутри ее головы, теперь выбрала, на чем сосредоточиться, и впилась в левый висок. Кастия прижалась больным местом к колонне, рядом с которой они с малышом устроились.
Ощущение холодного, будто бы даже слегка влажного от испарины камня, было приятно для разгоряченной кожи. Она поплотнее прижалась к колонне и прикрыла глаза, пережидая охватившую ее тошноту. Но та все не проходила, становилось еще хуже. Желудок болезненно сжался, а во рту все пересохло. Ей, кажется, или в этот раз слабость накатила быстрее и острее?
В мозгу судорожно билась одна мысль: "Вода. Мне бы воды…". Одной рукой прижимая ребенка, чья мокрая головка лежала на ее груди, второй — слепо пошарила по полу рядом с собой. И, о чудо, наткнулась на глиняную миску. Почти перевернув, нащупала в ней, на самом донышке, влагу.
Неловко, все также наощупь, потому что попытка открыть глаза еще больше ухудшила ее состояние, скрипнув по полу, пододвинула, к себе миску. Кое-как перехватила одной рукой, отпустить ребенка она не могла, понимая, что он больше на ней лежал, чем на тюфяке, с усилием подняла и прислонила (не с первой попытки) к щеке. Не отрывая щеку от глиняной поверхности миски, довела миску до губ и попыталась попить. Что-то угодило в пересохший рот, а что-то — пролилось на грудь.
С сожалением, что воды было так мало, она облизнула слегка влажные губы. Шум в ушах заглушил все вокруг, и стало тихо. Не было слышно причитаний и стонов раненных, тихих слов утешения целительниц, их быстрых шагов — наверное, принесли живых, нуждавшихся в помощи, и гулкого эха высоко в куполе Храма.
Кастия слегка приоткрыла глаза. Мир кружился в причудливом танце. Прямо перед ней мельтешили цветные точки, в которые он превратился. Затем вся эта неясная картина резко накренилась и упала. Виском девушка почувствовала твердую поверхность, и стало темно. Тихо, темно, никаких мыслей и только влажные кудряшки на ее руке. Вот оно — благословение Небес.
Откуда-то из тишины раздались шаркающие звуки. Походкой очень старого человека кто-то прошел прямо рядом с ее головой, и даже наступил на выбившуюся из косы лежавшую на полу прядь. Потоптались. Кастия поморщилась, стало больно от натянувших кожу волос. Отступили. И сразу вернулись звуки и ощущения.
Ее губ коснулась прохладная поверхность воды. Не открывая глаз, Кастия приоткрыла рот. Вода криво пролилась, частью в рот, частью — на пол, затекая под щеку. Она лежит на полу?
Миска исчезла. Несколько раз, как рыба, пошлепав губами, Кастия приоткрыла глаза. И увидела — очень близко пол, Рядом с ее лицом — чьи-то длинные узловатые пальцы, с усилием опиравшиеся о пол и серая хламида, заслонявшая все вокруг.
Потом все это покачнулось и исчезло с кряхтением. Прямо перед ее носом оказались закрытые плетеные сандалии. А выше — тонкие старческие ноги с сухой кожей, прикрытые краем длинного серого одеяния.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Воды надо больше пить, — прошамкало существо сверху, — Тогда и валяться не будешь. Вставай давай. И мальчонку на тюфяк положи. Чего ему на полу с тобой валяться.
— Мальчонку? — выдохнула девушка. Резко сжала руки вокруг детского тела и посмотрела на него. На ощупь и вид он был теплым. Живой… Какое счастье. Она обеими руками пододвинула его на тюфяк, снимая с себя. И, правда, зачем ему на полу валяться.