– Капитан Гончаров, начальник смены патрульно-постовой службы города Калуга. Пройдемте в отделение для составления протокола.
В следующий момент я понял, что мои преследователи явно не из службы безопасности, потому как один из них рванул в сторону кустов, где его тут же скрутили. Хоть одна хорошая новость.
– Капитан, а мы-то чего, мы спокойно общались. Это эти вот примчались и устроили тут драку, – тот самый парень, что минуту назад доказывал кому-то про иммолейт импрувед, пытался заступиться за всю компанию.
– А мы, кстати, за вами. Распитие алкогольных напитков в общественных местах, нарушение общественного порядка. А, как вы сказали «эти», поедут за компанию. С вами они или нет, разберемся.
Вот уж не думал, выходя из больницы, что проведу ночь в отделении. А быстрее, скорее всего, и не получится. Всю компанию погрузили в машину, пришлось пригнать еще одну, чтобы поместились остальные. И дружной компанией мы отправились в отделение.
Стоять пришлось в коридоре, а внутрь запускали по одному-два человека. Моих знакомых с улицы нигде не было видно. Если не ошибаюсь, их еще в парке посадили в отдельную машину постовой службы и увезли, не дожидаясь остальных. Ребята выходили из кабинета быстро, буквально минут через пять, так что есть шанс, что я еще успею на последний автобус в Генкин район. Когда подошла моя очередь, дежурный впустил в кабинет и занял место на стуле перед нашим участковым. Я его помню еще с тех пор, как он приходил к нам по поводу ареста квартиры. Куропаткин Николай Иванович, кажется.
– Фамилия, имя, отчество, год рождения – участковый устроился за письменным столом напротив компьютера и повернулся ко мне.
– Корчагин Игорь Михайлович. Десятое сентября две тысячи второго года. Вы же сами знаете, зачем спрашиваете?
– Вопросы тут задаю я, – огрызнулся Куропаткин.
Дверь отворилась, и в комнату вошел капитан Гончаров. Он поймал на себе взгляд участкового и махнул рукой, показывая, что у него нет никаких неотложных дел, и он просто побудет во время разговора. Участковый снова посмотрел на меня и задал следующий вопрос:
– Род деятельности.
– Временно не работаю.
– Угу, – Куропаткин хмыкнул себе под нос, словно это и ожидал услышать. Ой, да плевать. Что толку объяснять, что меня уволили по команде лидера клана в онлайн игре? Эти ребята решат, что я мелю ерунду, или еще хуже, подумают, что я пытаюсь юморить, а шуток здесь не любят, как и самих шутников.
– Что вы делали в парке Первого мая?
– Убегал от бандитов, которые пристали ко мне на улице.
– А у меня есть мысли, что ты был в компании молодых людей, которые нарушали порядок в парке.
– Нет, я пробегал мимо них. Надеялся затеряться в толпе. Мы не знакомы и даже в разные игры играем.
– А откуда ты тогда это знаешь? – сощурился следователь.
– Услышал их разговоры. Они как раз спорили о чем-то из игры Войны и Ремесленники, а я играю в Догму.
В этот момент дверь отворилась, и к соседнему столику подвели одного из задержанных ребят с парка. Я замолчал, потому как не особо хотел распространяться о своей игре. Это ведь все равно, что фанату ЦСКА заявить о своих футбольных предпочтениях в компании фанов Спартака.
– Мне эти ваши игрушки вот здесь, – заявил следователь, проведя ребром ладони по горлу. – То драки, то разборки. Вон, пару дней назад в Москве один парень вообще из окна выпрыгнул, потому что он в игре своих же с лука пострелял, а те его выгнали. Тоже в какую-то Хохму играл.
– Догму!
– Да один фиг, – отмахнулся участковый.
Не знаю почему, но я сразу же подумал о Викторе, который играл под ником Зверобой. Его колебания там, при осаде замка и выигранные драгоценные минуты… Детали совпадают, вот только я понятия не имею откуда он. А что, если это Зверобой? Значит, его исчезновение не случайно. Что же, еще одна загубленная жизнь на совести Монолита. Обвинять его сейчас нет смысла, у меня просто нет доказательств. Но стоит иметь в виду, как и исчезновение Бати.
– Ладно, что там с твоими бандитами? Так вот взяли и ни с того, ни с сего пристали?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Есть подозрения, что это связано с виртуальной игрой. По крайней мере, я это понял, когда они назвали меня по нику.
– Так-так, виртуальными преступлениями другой отдел занимается, а вот реальными нападениями уже мы. Заявление писать будешь?
– Нет, наверно.
Участковый кашлянул и придвинул стул поближе к столу. В этот момент парня из-за соседнего столика вывели, и Куропаткин махнул рукой дежурному, чтобы пока никого не впускал.
– Послушай, парень. Я понимаю, что ребята, которых мы задержали в парке, скоро будут дома. У них обычный административный штраф. А вот с теми ребятами, которые гнались за тобой, все совсем иначе. Пойми, мы проверили тебя по нашим базам, и ты чист, поэтому сейчас с тобой разговариваем по-хорошему. Будь за тобой какие-то инциденты, разговор был бы совсем другой. Понимаешь? Поэтому я хочу понять как там оказались двое ребят, которые проходят у нас по делу о рэкету.
Гончаров вытянулся, когда услышал слова участкового. Не удивлюсь, если окажется, что он работает на Монолита и все ему передаст, как только я выйду из кабинета.
– В общем, есть подозрения, что их послал человек, который играет в ту же виртуальную игру, что и я. Доказательств у меня нет, как и абсолютной уверенности, что это его рук дело. Если в общих чертах, он думал, что может позволить себе все, что захочет и может ломать судьбы, а я спустил его с небес на землю.
– И что же ты не поделил с таким серьезным человеком?
– Он хотел получить ценную для него вещь, а я отказал. А еще, не без помощи Монолита я потерял работу. Прямо об этом мне не сказали, но доходчиво дали понять.
– И что, после этого ты так и не понял, что нужно успокоиться и уйти с дороги? Ты ведь понимал, что он пойдет дальше, и это только начало.
Я посмотрел на участкового и кивнул, а потом произнес:
– Есть одна хорошая фраза из старой книги, которую всегда повторял отец: «Не бойтесь никаких преград и перипетий на своем пути, потому что сталь можно закалить только так».
– Да, странно, что тебя не Павлом назвали. Ладно, Корчагин, можешь быть свободен. И это, меньше гуляй по ночному городу, чтобы не попадать в такие ситуации.
В этот момент зазвонил телефон, который, как и все мои вещи, лежал на столе. Я протянул руку, чтобы принять звонок, но участковый меня опередил.
– Руки! Тут я решаю кому можно пользоваться телефоном, а кому нет. Ясно?
– Я ведь по закону имею право на один телефонный звонок, а тут вообще мне звонят.
– А по какому закону? Напомнишь? То-то и оно! – ответил Куропаткин и перевел взгляд на экран. – О, какая-то Настя. Нельзя держать девушку в неведении, а то волноваться будет.
Участковый провел пальцем по экрану и приложил к уху телефон.
– Майор Куропаткин слушает. Что? Корчагин Игорь Михайлович задержан за драку в парке Первого мая… Не волнуйтесь, скоро отпустим, когда выясним все детали.
– Коля, а дай-ка мне телефон, – попросил Гончаров. – Хочу проверить, вдруг краденый.
– Я против! – тут же подскочил со стула, и только потом понял как нелепо это выглядит. Выходит, будто я боюсь, что телефон может оказаться краденым. – Серийный номер можете посмотреть с моих рук, а телефон трогать нельзя.
– Ну-ну, – Гончаров мельком взглянул на телефон, открыл контакт Насти и изменился в лице.
– Дима, ну что там, чист наш сокол? Можно отпускать?
– Отпускай, – телефон вернулся ко мне, а Гончаров посмотрел мне в глаза, кивнул и вышел из кабинета.
Уже когда я выходил из участка, Гончаров окликнул меня.
– Корчагин! Имей в виду, я за тобой слежу.
Кто бы сомневался. Я кивнул и вышел на улицу. Зачем он смотрел контакт Насти? Хочет использовать ее, чтобы надавить? Через пару минут мне вернули вещи и отпустили. Без пятнадцати минут семь вечера. Так, беру такси и еще успеваю купить цветы и билеты на выступление. Ничего не потеряно, все только начинается!