Читать интересную книгу На то они и выродки - Наталья Резанова

Коли поселок был крепостью — виллу честно можно было назвать цитаделью. И как всякую цитадель, безопасной ее делали не только крепость стен и богатый арсенал, но люди.

Народу на вилле Волдыря обитало больше, чем в других жилищах элиты. Там хозяева стремились по возможности отгородиться от обслуги. Но нам другие не указ.

Про родственников Волдыря можно рассказывать анекдоты, как про ванны Умника и девок Дергунчика. Это если мозгов совсем нету. Можно пугать ими — если толика мозгов в наличии. Но никто в этой гребаной Столице не понимает, зачем они нужны.

Когда-то ему казалось, что кланово-родовая система погубила Пандею. Может, и так, но предки были явно не дураки. Опыт (а опыта у него было хоть лопатой разгребай) доказывал — не на кого полагаться, кроме как на кровных родственников, да и тех нужно привязать к себе по возможности крепко.

Все пресловутые родичи Волдыря — двоюродные-троюродные-четвероюродные братья, дядья и племянники — были вызволены им из лагерей, из брошенных в мясорубку гражданской войны воинских частей, из зараженных радиацией районов, просто спасены от голодной смерти. Нахлебались они разного и разными были по способностям, кое-кто в самые страшные годы был еще младенцем, цеплявшимся за материну юбку, но Волдырь и таких прибрал, не побрезговал. Мамаш он потом где-то пристроил, чтоб не путались под ногами. А прочих приставил к делу. Вопреки мнению некоторых злопыхателей не все они трудились в ДОЗе. Но работали на Волдыря — все. Не за страх, за совесть работали. Точнее, за страх, заменивший то место, где при нормальной жизни должна быть совесть. Умные, глупые, хитрые, тупые, сильные, склизкие — какими бы они ни были, они усвоили, что бы их ждало, не будь у них такого родственника. Как всех, оказавшихся во время гражданской в метрополии и заподозренных в связях с Пандеей. Вернуться же в Пандею было нельзя — сразу бы поставили к стенке как изменников. Да и не хотели они, по правде говоря, на историческую родину. Большинство выросло здесь, в бывшей метрополии, языка тамошнего не знали, а из исконных обычаев ведали и усвоили только один — всегда и во всем держись за родню, и нет для тебя ничего важнее, чем слово главы рода. Так этот обычай можно где угодно соблюдать, хоть здесь. Они и соблюдали. И Волдырь успел убедиться — эти не перебегут на сторону того, кого сочтут сильнее, не донесут, не продадутся. Потому что без него они просто сдохнут.

Они и осуществляли охрану виллы «Мальва», что на третьем повороте от Черного озера. Они же и за обслугу были, такие не отравят.

По прибытии перед Волдырем встало две проблемы: что сперва — помыться или поужинать. По кратком размышлении решил сперва принять душ, а ужин распорядился подать в кабинет. Не то чтобы он был как-то особо чистоплотен, но поваляться на брюхе в грязи на пустыре пришлось, и хоть пострадало в основном пальто, мало ли какая зараза на этой стройке водится. Так что усиленный душ — то, что надо. И немного расслабиться. Потом решим как.

После душа, погрузив упитанное тело в халат, он проследовал в кабинет. Времена, когда он переживал по поводу недостатков собственной внешности, канули вместе со студенческой юностью. Не нравится вам, что у Брони и секиры нации пузо и лысина? Ну что ж, зато я с пузом глава ДОЗа, а вы — твари дрожащие.

В кабинете его ждал поднос с горячим ужином — прибор из тончайшего императорского фарфора, блюда и супницы, серебро, пара графинов — водка и ром на выбор. Для аппетита он хлопнул стопку водки, потом принялся за дымящееся жаркое с древесными грибами. Ел с жадностью, вычистил блюдо коркой пшеничного хлеба, сжевал и ее. Выпил еще, откинулся в кресле.

На вилле было собрано то, что доставляло ему удовольствие в этой жизни, — и не только приличные погреба, как кое-кто думает. То, что уцелело от старого мира, не должно было погибать без пользы. В первую очередь — произведения искусства. Картины, некогда украшавшие государственные галереи и богатейшие частные коллекции, теперь висели на стенах «Мальвы». Что сказал бы покойный папа, скромный школьный учитель, мечтавший лишь о том, чтоб у его отпрыска был диплом столичного университета, увидев в кабинете этого отпрыска «Купальщиц» Харома и «Веселое общество», приписываемое Реесу? А какая у меня коллекция гравюр из Островной Империи, знал бы ты, папа… впрочем, она в спальне. И библиотека. Превосходная во всех отношениях. Разумеется, только старые издания. Ничего не поделаешь. Его давнее предложение оставить школьной программе из всех гуманитарных предметов только правописание дало отличные плоды. Да, оно было встречено насмешками, Филин, помнится, острил, что «страшнее гуманитария-недоучки зверя нет», вот, мол, и убирает потенциальных конкурентов. Но как ни язвили соратники, они не могли не принять его доводов. Потому что они были неоспоримы. На нынешнем этапе, говорил он, государству прежде всего требуются рабочие руки, а также специалисты с профильным образованием, прежде всего техническим, иначе промышленность просто встанет. Лишние сведения лишь замедлят процесс обучения. И какие это сведения? Что нужно изучать? Историю? Прежней истории пришел конец, окончательный и бесповоротный, и вам, господа, это известно лучше, чем кому-либо. Географии? Карта мира изменилась до неузнаваемости, половина стран стерта с поверхности Саракша, и чем скорее новое поколение забудет их названия, тем лучше. Литературе, воспевавшей развращенные нравы прогнившей Империи? Ах да, остаются еще естественные науки. Но это особая статья, медики нам еще понадобятся, однако медиков при любом режиме всего было потребно меньше, чем рабочих и солдат. Так что, господа хорошие, только правописание и самые общие сведения по прочим дисциплинам. И профильное обучение. Этого достаточно.

— А грамотность тогда этим спецам зачем? — хмыкнул Барон. — Обошлись бы…

И получил в ответ:

— А как же они инструкции будут читать?

Помнится, этот довод оказался решающим, и резолюция была принята единогласно. И стало по слову Волдыря, и оказалось в перспективе чрезвычайно полезно… вот только почитать из того, что сейчас издается, нечего. Нет, печатные станки работают на полную мощность, издательские дома не зря получают субсидии от правительства, но что они выпускают? Специальную литературу, да, те самые инструкции. Газеты, которые Волдырь не читал даже по роду деятельности — на то есть цензоры. Журналы для домохозяек. Ах да, вроде есть какие-то романы про подвиги наших героических легионеров и стихотворные сборники поэтов-патриотов. Никакого декаданса. Все по ведомству Департамента пропаганды и подразделу народных развлечений. Все правильно. Только читать невозможно. Это все равно что телевизор смотреть. Потому что в наши СМИ, кажется, идут работать исключительно те, у кого в начальной школе по предмету «правописание» были самые низкие оценки. Потому как для того, чтоб в «ящике» языком трепать, грамотность не нужна, а инструкции можно усвоить и другим способом…

И есть ли время для того, чтоб читать? Пару недель назад он решил было освежить в памяти героические предания исторической родины, но «Сказания Пандеи» так и валяются с закладкой после первого десятка страниц.

Волдырь взял книгу, лежавшую на подлокотном столе (роскошное издание на веленевой бумаге, с золотым тиснением, изящный столик эпохи императора Шатта орехового дерева, резной, черно-лаковый).

Ну-с, на чем мы остановились? Прекраснейшая Шарота из племени перворожденных находит своего мужа, павшего после поединка, и хочет предать его погребению, ибо таков есть первый долг верной жены. Однако средь голых скал нет возможности вырыть могилу. Шарота предается отчаянию, но с небес спускается Бората, бог справедливости, на своем трехногом коне и обещает Шароте похоронить убиенного, если она взамен отдастся ему. Шарота соглашается, но требует, чтоб Бората поначалу исполнил свою часть сделки. Бората высекает для убитого гробницу в скале, а Шарота тем временем убегает, устрашившись величия бога. Она находит приют у своих братьев, которые выдают ее за своего вдового деда. По прошествии некоторого времени Шарота умирает, перед смертью взяв с братьев клятву три ночи сторожить ее гробницу, ибо более всего страшится, что Бората, так и не получивший обещанного, осквернит ее тело.

Две ночи братья не смыкают глаз, а на третью излишне упиваются хмельным медом. Тогда с небес спускается Бората, и справедливость торжествует. Бората сперва получает свою плату, а потом впускает в гробницу сначала трехного своего коня, а затем пса. Год спустя мертвая Шарота рожает девочку, жеребенка и щенка, и стала девочка знаменитой Марвой Прекрасной, супругой первого из пандейских князей, и получил он в приданое коня и пса, потомков небожителей, лучших среди смертных. Женщины же с тех пор страшатся произносить само имя Бораты, ибо знают, что он накажет их за нарушенные обещания.