Читать интересную книгу На то они и выродки - Наталья Резанова

Лет двадцать назад на это был бы ответ: «В Пандее мои предки таких, как ты, на кол сажали. Хочешь попробовать?»

Нынешний Волдырь пропустил этот выпад мимо ушей.

— Как хочешь, так и понимай. Ты человек светский, а я занятой. Если тебе больше сказать нечего, то бывай.

— Эй, погоди! Я тебе не девка, каких на твою виллу возят, — припугнул, и готова! — При этом голос Ногтя внезапно стал визглив, не хуже бабьего. — Да, я к тебе по делу. Вы ведь с Бароном старые приятели, еще с войны?

— Хочешь, чтобы Барон тебя прикрыл?

— Да, у нас в Союзе сейчас… некоторые разногласия. А его там слушают. Не задаром, конечно.

— Выкладывай.

— Ты про проект «Золото» слышал?

— Предположим, — осторожно сказал Волдырь. Название было ему незнакомо, но он не собирался об этом сообщать.

Ноготь, однако, тоже был не абсолютный дурак, иначе не продержался бы столько лет в своем гадючнике.

— Значит, не слышал, — сообщил он закономерный вывод. — Это секретная разработка, Союз занимается ею втайне даже от твоей конторы… а когда это пойдет на самый верх… о, это будет бомба!

— Бомба?

— В хорошем смысле слова, не дергайся. Кто первый сумеет распорядиться этой информацией, получит в руки козырный туз.

— Что-то не похоже, чтоб ты сумел зайти с этого туза.

— У меня нет твоих возможностей… короче, предлагаю сделку. Я сливаю инфу о проекте — ты выводишь меня напрямую на Барона.

— Где гарантии, что инфа твоя — не блеф? Мне нужна документация, хоть частично.

— Не держи меня за болвана. Будут тебе доказательства. Но многоступенчато — если знаешь такое слово. Чтоб твои живодеры-родственники меня не прикончили. Сюда я тебя не зря позвал. Эта развалина, — он кивнул в сторону корпуса, зияющего провалами окон, — для отвода глаз. Настоящие цеха — в цокольном этаже. Сейчас ночь, там только охранник — это мой человек. Пошли, сам посмотришь, убедишься.

Последовала пауза.

— Что, очко взыграло — так у вас говорят? Не бойся, Волдырь. Я безоружен. — Ноготь вывернул карманы плаща. — Если не веришь, пусть меня обыщут. У водителя, конечно, пистолет имеется, так он останется в машине. Если хочешь, можешь взять с собой кого-то из своих людей. Какие тебе еще гарантии?

Шеф ДОЗа кивнул:

— Погоди, я сейчас распоряжусь.

Покуда Ноготь разговаривал со своим водителем, Волдырь отошел к «секачу», что-то быстро сказал Фарджу. Тот распахнул дверцу машины — но лишь для того, чтоб Шереф успел выстрелить по фигуре в блестящем плаще, а сама открытая дверь послужила Волдырю укрытием.

Туман и дождь подвели Шерефа-младшего. Ноготь нырнул в машину, но укрылся за бампером и оттуда завопил:

— Красный сигнал!

По двери «секача» ударила автоматная очередь. Волдырь, не став проверять, выдержит ли броня, сноровисто для своей комплекции рухнул на землю, вытащил старый армейский «молоток». Так даже лучше — не придется стрелять сквозь карман. Приказов он не отдавал — парни и так знают, что делать при таком раскладе. И точно — Кава успел развернуть пулемет и отрабатывал автоматчика на верхнем этаже. Потому что в «секаче», чтоб вы знали, мы ездим не для понтов, а потому что там на заднем сиденье удобно крепится пулемет… правда, кто знает, уже не расскажут. Вот как Ноготь. А еще не хотел, чтоб его не держали за болвана. Не побоялся бы плащик испачкать, пижон, прополз бы к противоположной дверце «лосося» на брюхе — прожил бы дольше. Хотя бы на несколько минут. Но он же, пижон недоделанный, побежал!

Волдырь не знал, чья пуля достала Ногтя — его собственная или Шерефа. Это не имело значения. Он лишь мелком кинул взгляд на того, кто корчился в свете фар на мокром и грязном пустыре. И то, что водитель «лосося» вступил в перестрелку, не усложняло, а скорее облегчало задачу. Вот если б он пошел на таран… конечно, «секач» так назвали не только за обводы, но хрен знает, как сработают «клыки» при прямом столкновении… Однако сейчас главное — это автоматчик. И один ли он там, в здании. Второе — забота Фиу, но запускать в этот стоячий могильник штурм-группу — лишняя потеря времени, а оно и так уж потрачено зря.

Автомат бьет дробно, пулемет — глухо, тупо. Привычное ухо различает разницу. И в какой-то миг улавливает — слышна только автоматная очередь. Кава снял ушлепка, или это ловушка?

А вот сейчас проверим… во двор въезжает машина со штурм-группой. Фиу, как было условлено, вел с ними переговоры по рации. Врубаются прожекторы, белые световые полосы прорезают мрак и дождь, шарят по пустырю и заводскому корпусу. Только когда парни, гремя подкованными ботинками по бетонным ступеням, врываются внутрь здания, Волдырь позволяет себя подняться на ноги, по-прежнему держась так, чтоб не оказаться на возможной линии огня.

Водила «лосося» рассудив, что теперь в любом случае ему не уйти, выполз из машины, подняв руки. Вот и хорошо, вот и умница, есть кого допросить. Потому что сам Ноготь, судя по тому, как он скрючился, — уже все. Ну, пусть Шереф проверит. Еще двое из группы несут охрану во дворе.

Пальто пропиталось мокрой грязью, ничего, в машине можно будет снять. Волдырь глянул на Шерефа, склонившегося над Ногтем, и убрал пистолет. Ну и кто кого взял к ногтю, пижон?

Фиу по мобильной рации доложил:

— Порядок, шеф. Жмура нашли, все вроде чисто.

— Осмотреть здание. И проверить цокольный этаж.

Ни хрена, конечно, секретных цехов там нет, а вот засада вполне может быть. Даже обязательно. Каким бы ни был покойник придурком, вряд ли он стал бы устраивать ловушку только с одним наемником (водила не в счет). Наверняка в подвале еще люди, не зря он меня туда заманивал. А сейчас они смекнули, что дело повернулось не так, как наниматель сказал, и думают отсидеться тишком.

Так что — последнее на сегодня по работе.

— Будут сопротивляться — мочите всех. Водилу и труп Ногтя доставить в управление. Конец связи.

И оставив недавнего покойника и будущего покойника под присмотром двух охранников, полез в машину. Пока освобождался от мокрого пальто, вернулся на свое место и Шереф. Тогда Волдырь распорядился:

— Домой.

Фардж газанул, а Кава, придерживая любимый пулемет, спросил:

— Ребят ждать не будем, шеф?

Вот же дурак молодой. Одно достоинство — стреляет хорошо. Хотя это достоинство стоит иного ума.

— Незачем. Как только он начал лепить про то, что под корпусом секретный цех, ясно стало, что это ловушка. Полицейские наши — те еще орлы, но если б тут и впрямь что-то было, охрану бы выставили по всей форме. И не нужен был ему Барон, массаракш, я ему был нужен, шкура моя. Сдается мне, как наехали на Ногтя подельники, так и побежал он за крышей в контрразведку. А там с него в качестве платы голову мою и стребовали. Ведь знали, гады, что не справится он, но отчего ж не попробовать. И вот что я скажу вам, был у него шанс, небольшой, но был. Если б не выеживался и не строил из себя крутого. Не пытался бы меня в подвал заманить, а велел бы своим стрелять, как только я из машины выйду. Потому что закон на свете, парни, только один — стреляй первым.

Парни внимали, не сводя с шефа глаз. Им такие сложные умопостроения были недоступны. Только Фардж, как положено, смотрел на дорогу.

А может, и не во всем Ноготь врал, думал Волдырь. Он же знал, что я, прежде чем ехать, все проверю и перепроверю. И что Союз нечто готовит, я и без него докопался. Теперь будем знать, как этот проект называется… Другое дело, такая ли это бомба, как Ноготок уверял. Ничего, это мы выясним. Вряд ли водила знает что-то серьезное, но это все же не наемные стрелки, расходный материал. Личный шофер, бывает, многое видит… а машину мы конфискуем, автопарк Департамента давно пора обновить. И кстати, о конфискате…

Он повернулся к Шерефу-младшему:

— Соедини-ка меня с братцем своим.

Сано отозвался без промедления, несмотря на поздний час.

— Группу в дом Ногтя, из Союза промышленников. Нет, не помешает. Уже. Полный обыск. Да, документы, ценности — все к нам. Охрана? Будут возражать — стрелять на поражение. Поставить наших, дом опечатать. Утром проверю лично.

Ну вот, теперь, кажется, на сегодня все. И можно позволить себе толику отдыха.

Они покинули городскую черту и выехали в пригород, точнее, в зону охраняемых поселков элиты. Каждый из этих поселков был сам по себе крепостью, причем крепостью такой, которая не мозолила гражданам глаза. Внешняя роскошь — удел развращенного дворянства времен Старой Империи. За что оно и поплатилось. Помимо прочего. Элита нынешняя вкладывалась не столько в пышность, сколько в безопасность. А у Волдыря для этого было больше причин, чем у кого-либо.

Он не держал городской квартиры, как некоторые деловые люди и политики, при том, что работа требовала его постоянного присутствия в Столице, и отпуска он себе позволить не мог. Если занят был круглосуточно — ночевал у себя в кабинете в Департаменте. Если же в состоянии был выкроить в расписании несколько часов отдыха — уезжал к себе на виллу. Только там он чувствовал себя спокойнее, чем где-либо. Если при его образе жизни такое было допустимо вообще.