Читать интересную книгу Братство смерти - Эрик Джиакометти

Толпа зароптала. Это были весьма тяжкие обвинения. Особенно во время войны, которой и конца не было видно. Кто знает, вдруг обвиняемый — шпион на содержании у англичан или, что еще хуже, убийца, намеревавшийся лишить короля жизни?

— Исаак Бенсераде, вы обвиняетесь в мошенничестве серебром и золотом, а также в изготовлении фальшивых денег.

Раздались негодующие крики. Никто не сомневался, что обвиняемый принадлежит к числу этих проклятых заимодавцев, ростовщиков, которые обрезали монеты по краям и тем самым разоряли простой народ.

— Исаак Бенсераде, вы обвиняетесь в том, что занимались черной магией, используя травы, отвары и прочие дьявольские настойки.

Народ неистово выражал свою ненависть, которую еще больше подогрели воспоминания о трудных днях. Ведь еще никто не забыл о черной чуме, опустошившей королевство, те времена, когда общие молебны и крестные ходы так и не смогли умилостивить небеса, священники объявляли еретиков отравителями народа. К тому же в Авиньоне в домах еврейского квартала были найдены реторты, дистилляторы и склянки, наполненные адскими жидкостями. С тех пор для народа Франции дети Авраама превратились в отщепенцев, жаждущих убийств.

На улицах волнение нарастало. Толпа бурлила, требуя возмездия. Люди хотели забыть горести своего времени и требовали, чтобы виновный был наказан за все беды, обрушившиеся на человечество. Никола Фламель отошел назад, уступив дорогу соседу, решившему подойти ближе к костру. Вдруг чья-то рука, затянутая в перчатку, опустилась ему на плечо. Он обернулся и узнал одного из своих клиентов, барона Жана-Батиста де Тюза, сеньора де Понтуаза.

— Ну, мэтр Фламель, никогда бы не подумал, что встречу вас при столь печальных обстоятельствах.

Этот сорокалетний мужчина, которого было легко узнать по небольшой черной бороде, обрамлявшей подбородок, вот уже два года приходил в мастерскую переписчика. Покровитель поэтов твердо решил доверить бумаге слова песен, исполняемых трубадурами в его замке. Галантный сеньор, он принадлежал к тем немногим просвещенным аристократам, которые побуждали монарха реформировать королевство.

— Поверьте, монсеньор, я уже жалею, что позволил уговорить себя прийти сюда.

— Я знаю вас как порядочного человека, мэтр Фламель, не беспокойтесь. Если бы все христиане были похожи на вас…

Фламель улыбнулся. Барон де Тюз славился своей добротой, и уже неоднократно он помогал евреям и изгнанникам уйти от народной расправы, вплоть до того что приказывал своим стражникам хорошенько поколотить слишком рьяного инквизитора. Его дружба с братом короля спасала барона от преследований.

— Мне очень жаль, что несчастному пришлось взойти на костер. Все это напоминает мне рассказы отца о бедных тамплиерах. Просто необходимо, чтобы в один прекрасный день эта позорная практика была пресечена.

— Барон, известно ли вам, почему наш король хотел его смерти? Я имею в виду подлинную причину.

— Вижу, что у вас по-прежнему пытливый ум, — улыбнулся в свою очередь аристократ. — Я слышал байку об обманутом добром короле. Но Иоанн может быть кем угодно, только не монархом, которого легко ввести в заблуждение. Однако я слышал, что, принимая это решение, король ни с кем не советовался. Вот и все, что мне известно.

Из толпы раздались крики:

— Вот он, вот он!

15

Париж, резиденция масонских послушаний, наши дни

Теперь мужчин разделяло не более десяти шагов. Марианна[6] равнодушно взирала на разворачивавшуюся на ее глазах дуэль.

— Как ты мог опуститься до подобной гнусности?

— Надо же кому-то чистить конюшни. Здесь столько грязи! Мое звание позволяет мне это делать.

Марка приблизился еще на несколько сантиметров.

— Какое звание?

— Ну, брат, прояви немного мудрости! Тех, кто может заявлять о мести, не так уж много. Осторожно, не подходи ко мне!

Комиссар застыл, судорожно вцепившись в рукоять шпаги.

— У тебя нет ни малейшего шанса сбежать.

— О мой несчастный брат, я здесь… у себя дома. Я могу ходить куда мне вздумается, — засмеялся человек в маске.

Антуан понял, что пора действовать. Незнакомец слишком опасен, ведь на его счету уже два трупа. Братья задерживались, а если этот сумасшедший прав… Вдруг он исчезнет?

Расстояние между мужчинами сокращалось. Вскоре комиссар будет готов к схватке. Если этот тип не владеет каким-либо боевым искусством…

Словно догадавшись, о чем думает комиссар, убийца слегка согнул колени и отвел нож назад. Полицейский заметил движение и отпрянул в сторону в тот самый момент, когда лезвие сверкнуло в нескольких сантиметрах от того места, где он только что стоял. Марка грузно упал на кресло, которое сломалось, не выдержав его веса, и больно ударился лопаткой о подлокотник другого кресла. Он даже вскрикнул от боли. Надежды на помощь рухнули. В ярости он разметал сиденья, встал и направился к двери. Следовало схватить этого сумасшедшего, пока он не совершил еще одно убийство.

Марка бросился к запасному выходу, ведущему на центральную лестницу. Внизу, где-то возле музея, он услышал топот. У здания был только один вход, поскольку запасной выход замуровали во время реставрационных работ. Убийца попал в ловушку. Прибежал охранник, держа в руках черный прямоугольный предмет, который Марка тут же узнал. Это был электрошокер «Taser X26», испускавший короткую волну в два миллиампера, способную парализовать нервную систему. Комиссар заволновался.

— Очень мило, но гражданским запрещено пользоваться этим оружием! Как ты его раздобыл?

— Э-э-э… Я подсуетился, и потом, если я им воспользуюсь, это не убьет того, кто нападет на меня…

— Дай-ка мне его. У этого типа есть нож.

Комиссар взял «Taser» в правую руку и нажал на кнопку.

— Я опробовал эту штуку в прошлом месяце. Надеюсь, она сработает, иначе нам придется драться.

Лицо охранника расплылось в широкой улыбке.

— Нет проблем. В юности я занимался рукопашным боем. Меня звали Черный Ангел.

— В самом деле, масонство доступно всем, — пробормотал Марка, проверяя, сможет ли удержать электрошокер в руке. — Хорошо, Черный Ангел, будь начеку. Войдешь по моему сигналу.

Полицейский сделал глубокий вдох и с силой толкнул дверь музея.

16

Париж, сад Нельского особняка, 13 марта 1355 года

В окне Лувра, расположенного на противоположном берегу Сены, вспыхнул свет. Гул нарастал. В окружении родственников на балконе появился король. Фламель посмотрел на палача. Человек в капюшоне держал факел возле поленницы. Он ждал приказа монарха.

Король взмахнул рукой, и палач тут же опустил факел. Толпа издала протяжный вопль одобрения. Словно огненная змея, пламя окружило вязанки дров. Прямо в центре горнила тело осужденного принялось извиваться в пляске смерти, будто бы пытаясь избежать уготованной ему участи.

Но дым уже поднимался толстыми завитками. Помощники палача бросились растаскивать вилами вязанки, ибо осужденный мог задохнуться до того, как его охватит огонь, и тогда парижане лишатся увлекательного зрелища. Впрочем, простолюдины уже начали роптать. Их уста извергали оскорбления, и проклятия вылетали, как первый пепел.

Фламель перекрестился.

Неожиданно поднялся ветер. Для народа это был давно ожидаемый божественный знак. Крик радости вырвался из тысячи ртов. Мужчины, горланя, бросились на землю, женщины рвали на себе корсеты. Создавалось впечатление, будто весь Париж впал в неистовство. Простолюдины принялись водить хороводы, а стражники стучали о землю своими копьями.

Ошеломленные, Фламель и его благородный друг смотрели на это жуткое зрелище.

— Мне стыдно за них, — прошептал сьер де Тюз. — Миром правит безумие.

Назойливая музыка пронзила ночь — мелодия виолы, резкая и мрачная, которая, казалось, соответствовала окружающему безумию. Первый язык пламени коснулся рубахи обреченного, и тот вспыхнул, словно живой факел. Радостные крики усилились.

В последний раз несчастный попытался избежать своей участи, прижавшись к кресту. Но огонь уже разгорелся и пожирал плоть.

Пламя охватило волосы, превратившиеся в огненную корону. Кожа на лице расплавилась, а глаза вылились из орбит под действием жара.

Стоявший рядом с Фламелем мужчина расстегнул штаны и принялся неистово чесать гениталии. В прибрежных рощах парочки уже стонали от удовольствия.

Художник понял, что теряет над собой контроль. Он почувствовал, что его вот-вот стошнит. Барон положил ему на плечо руку.

— Послушайте, Фламель, пойдемте отсюда! Давайте спасемся из этой адовой клоаки! Я провожу вас.

Мужчины повернулись и вырвались из визжащей толпы. Пьяный наемник огромного роста остановил их, когда они обходили деревянную ограду, возведенную поперек моста. Он потрясал мечом.