Джорджиана незаметно толкнула ее локтем:
– Арабелла, проснись! Вон он, там, разговаривает с вдовствующей герцогиней Каррингтон! Она как раз протянула ему руку для поцелуя.
– Послушай, Джорджиана, перестань толкаться. Когда мне захочется на него посмотреть, я посмотрю.
– О Боже, от него действительно невозможно оторвать глаз! Еще никогда в жизни не видела его так близко.
– Джорджиана, ну что ты, в самом деле! – Это прозвучало злее, чем ей хотелось бы, но тут уж ничего не поделаешь. – Не мала, чтобы мужчина мог так легко вскружить тебе голову. Держу пари, что он самый настоящий негодяй!
Джорджиана даже не пыталась спорить. Вместо этого она только молча хлопала глазами. А когда заговорила, голос у нее был какой-то странный...
– Арабелла... он идет сюда. – С губ ее сорвался сдавленый вздох. – Просто глазам своим не верю... да... точно! Он направляется к тебе!
Арабелла с вызывающим видом отвернулась. Как раз то, что нужно, с горечью подумала она. Очередной стервятник!
– Может, ты ошибаешься, – невозмутимо проговорила онa. – Почему ко мне? Может, к тебе.
Ответа не последовало. Вместо этого вдруг наступила тишина. Тишина, которой, казалось, не будет конца. Арабелла нетерпеливо топнула ногой:
– Ну? Где он, черт возьми?!
По-прежнему никакого ответа. И тут какой-то странный жар пополз у нее по спине. Арабелла могла бы поклясться, что чувствует, как шевелятся волосы на затылке.
– Джорджиана?
Потеряв терпение, она резко обернулась и уткнулась взглядом... нет, вместо лица Джорджианы перед глазами у нее оказался изысканно завязанный узел мужского галстука. Глаза Арабеллы округлились. Взгляд ее пополз выше... выше! – и там, на непривычной для нее высоте внезапно обнаружился сначала немного тяжелый, но вполне мужественный подбородок, потом мужские губы, словно высеченные резцом гениального скульптора, длинный аристократический нос и – глаза цвета прозрачного изумруда под тонко очерченными, почти черными бровями.
И тогда вдруг произошло то, о чем она и подумать не могла. Она, которая, что называется, никогда за словом в карман не лезла, вдруг не нашлась что сказать, – словно проглотив язык, Арабелла молча смотрела на него.
Это был он...
Джастин Стерлинг.
Особняк Фартингейлов был всего в двух кварталах от Септ-Джеймс-стрит. Войдя в дом, Джастин с Гидеоном остановились на пороге бального зала, разглядывая присутствующих.
– Ну и столпотворение! – Выглянув из-за плеча Джастина, Гидеон поднял к глазам лорнет. – Леди Фартингейл завтра будет вне себя от радости. Я слышал, она пригласила на бал половину Лондона.
– И похоже, приехали все, – хмыкнул Джастин, обратив внимание, что из-за тесноты многие были даже не в силах пошевельнуться.
Драгоценные камни ослепительно сверкали и переливались в свете бесчисленных свечей. Наметанным глазом Джастин пробежался по толпе гостей, отметив, что лица большинства из них хорошо ему знакомы, оглядел шуршащие платья и элегантные прически дам. Наконец взгляд его устремился в самый дальний угол бального зала.
– Насколько я понимаю, тебе удалось ее отыскать.
В ответ Джастин выразительно поднял одну бровь.
– Да... Осмелюсь предположить, что ты прав. Такую женщину просто невозможно не заметить.
– Да уж, это точно. И насколько могу судить, рядом с ней ее обычная свита. – Возле них словно из-под земли бесшумно вырос лакей в белых перчатках. Взяв с подноса два бокала с искрящимся шампанским, Гидеон протянул один Джастину. – Глупые щенки! Дуралеи, все как один! – презрительно фыркнул он. – Воображают, что влюблены по уши!
Любовь. На одно короткое мгновение все внутри Джастина вдруг как будто перевернулось. Нет-нет, не то чтобы он считал, что не способен понять столь нежное чувство. Просто знал, что ни одна женщина в мире не сможет полюбить его!
– А как же тогда ты? Что, если не любовь, заставило тебя превратиться в покорного раба этой леди?
Кривая улыбка на губах Гидеона подтвердила, что друг попал в точку.
Взгляд Джастина вновь устремился к женщине в самом конце бального зала. Да, он сразу заметил ее, но не только потому, что яркий, столь необычный для дам лондонского света огненно-рыжий цвет волос выделял ее из толпы. Гидеон оказался прав, с некоторым удивлением вынужден был признаться он. Знаменитая Недотрога вдобавок оказалась на голову выше большинства собравшихся дам, но, насколько он мог судить, ничуть не смущалась и не пыталась казаться ниже ростом. Джастин внезапно почувствовал невольное уважение к этой женщине. Надменно расправив плечи, она держалась так, словно гордилась собой, и, Бог свидетель, ей действительно было чем гордиться.
На ней было бальное платье из бледно-голубого атласа именно того оттенка, который по идее никак не должен был сочетаться с ее волосами цвета пламени... и, однако, как ни странно, прекрасно гармонировал с ними. Платье, туго облегая талию, пышными, мягкими складками спадало до самого пола, приоткрывая самые кончики элегантных туфелек. Фасон его ничуть не скрывал, скорее уж подчеркивал восхитительные линии полной, упругой груди. Джастин прищурился. Бог свидетель, он принадлежал именно к тому типу мужчин, которые восхищаются как раз пышногрудыми женщинами. Плечи девушки были неожиданно хрупкими, но достаточно хорошо развитыми, благодаря чему ее шея выглядела стройной и даже изящной... и на редкость женственной, добавил про себя Джастин, особенно в такие моменты, как сейчас, когда она грациозно склоняла голову набок. Целый водопад сверкающих кудрей пролился на одно молочно-белое плечо, растекшись по пышной груди.
Острое, неизведанное доселе желание вдруг пронзило Джастина с такой силой, что он закусил губу. Наверное, ее ноги имеют такую же восхитительную форму, как и все остальное, внезапно решил он. И попытался вообразить их – длинные, стройные и вместе с тем достаточно сильные... Представив, как они обовьются вокруг него, когда он ворвется в нее, Джастин мысленно застонал. Проклятие, как же он ответил тогда Гидеону? Он и вправду терпеть не мог рыжих, и всегда избегал девственниц, как чумы. Но эта женщина...
Он едва удержался, чтобы не броситься к ней. Спохватился в самый последний момент. И вдруг – впервые за весь вечер – поймал себя на том, что почти ненавидит эту женщину. До этой минуты он даже не видел ее лица, только профиль, да и то издалека, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать исходивший от нее соблазн. Нет, он нисколько не волновался, что она обманет его ожидания. Его утонченный вкус, даже привередливость и умение разбираться в женщинах были хорошо известны. Джастин никогда бы не польстился на какую-нибудь уродину, и Гидеон отлично это знал. Он с невольным удовлетворением отметил он про себя, что выиграть это пари будет для него не только честью, но и удовольствием. К тому же вряд ли это доставит ему много хлопот.