Читать интересную книгу Пепел Предтеч - Евгений Хорошко

здесь, в этом мире — вот, что случилось.

— А эти морлоки — каким образом они растворились в воздухе? — неожиданно для себя, задал я совсем посторонний вопрос. — Как они пропали с наших глаз?

— Телепортировались, — сварливо ответила Белка. — И ещё: отвыкай звать их морлоками. Это ругательство. Услышат, и в Извлекатель тебя сразу отправят! Они воспитателями называются, на самом деле. А эти были ещё и Пыль-пробуждёнными. Это самые важные люди на свете!

— Они телепортировались? — переспросил я, запнувшись.

Я и так уже понял, что телепортировались. Понял это с первого взгляда, но просто отгонял от себя эти мысли. Я видел раньше, как происходит псионическая чертовщина — ещё в двадцать восьмом.

Червь тогда обернулся вокруг Земли, и в рокоте поднявшихся волн цунами, землетрясений, что сотрясли всю планету, разлегся от Арктики до Антарктики. Все думали, что это — Конец. Но когда буря улеглась, и люди осторожно высунули наружу нос, стало ясно, что это — Начало.

Хищные отростки, что как ворсинки на коже Червя, или корневая система исполинского древа — они вонзились в почву и стали медленно пробираться к своим будущим жертвам. Их не интересовали животные — только разумные люди. Причем, как стало известно уже чуть позже — именно взрослые. Отростки охотились на маленьких детей с куда меньшей прытью, а младенцев вообще принимали за предмет меблировки.

Бездушных машин не хватало, чтобы сжигать сорняки роящихся щупалец. Производство роботов, хоть и пошло с места в карьер, давало лишь каплю в море — и сражаться с новым врагом, как встарь, пошли люди. И как только это случилось — в его близости они сразу услышали... голос.

Он проскальзывал сквозь стены сознания, ласковый и сладостный, словно сон. Он то звучал, словно тронутые струны старинной лиры — то раскатисто гремел на расколотом небе, как грозный гром. Шелестящим шепотом, словно шелк, он сначала звучал неслышно в сознании, а затем становился, как слетающий с небес смерч. Он погружался в глубину души, как чужая длань, и из самой бездны своей души человек слышал, как дрожь по коже, свой собственный страшный крик.

Но ещё хлеще были его щупальца — не настоящие, из мускулов и покрытые кожей, а незримые — они тащили к себе жертв из тех, кто не мог совладать с подступающей паникой. Слабый телекинез, который, казалось, питался страхом своей добычи.

Я свыкся с его ударами по сознанию, как с перестуком по столу чужих нервных пальцев. Возможно, это была травма. Возможно, я просто был им одарён.

— Какой ты говоришь, это был год? — лениво уточнил у меня Шут, но я не успел очнуться, чтобы ему ответить.

У Белки вдруг загорелись глаза, и она горячо заговорила, глядя на меня зелёно-голубыми глазами.

— Натренироваться читать мысли или двигать предметы может каждый мужчина, — воодушевленно заметила она мне.

— Но не женщина? — невольно я уцепился за эту деталь.

Мое внимание лишь ненадолго заострилось на этой ремарке: «может каждый мужчина». Насчет женщин я уточнил чисто машинально, и мгновенно прикусил свой язык.

«Идиот» — подумал я про себя. Воспитатели делали свою работу хорошо, как я понял — в речи девушки то и дело проскальзывали эти нотки святой убеждённости, которые теперь всякий раз вызывали у меня тревожную дрожь. Я был уверен, что если ей и не промыли мозги, то уж точно — поставили где-то закладки.

— Нет. Наше дело — детей рожать. Неважно, короче. Хватит меня отвлекать! — Белка скуксилась, поджав при взгляде на меня губы. — Мы насчет пси-способностей с тобой говорили. Так вот, они есть у каждого мужчины. Но есть обычные, нетренированные люди, а есть тренированные. А есть ещё — Пыль-пробужденные. Мы за этим сюда и шли.

— Чтобы все пробудили в себе эти способности? — спросил я.

— Ну, все, кроме меня. Я тоже проглотила эту Пыль, как и все, но ничего в себе не почувствовала, никаких перемен, — печально отметила Белка. — Как, в общем-то, все и предупреждали. Но вот с тобой, Псих, все понятно без слов — Пыль на тебя повлияла, и еще как. Попробуй что-нибудь! Давай!

— Что попробовать? — удивился я энтузиазму в глазах у девушки.

— Что-нибудь! — отчеканила Белка. — Сосредоточься на чем-нибудь... ну, попробуй мысли мои прочесть, или силой мысли поднять меня в воздух. Просто пойми — просто так идти домой нам нельзя. Нужно разобраться сначала с тем, что имеем мы на руках. А имеем мы способности, которые у тебя наверняка должны были пробудиться, но о которых ты даже не знаешь. Надо это исправить.

— Звучит логично, — я тяжело вздохнул, пытаясь как-то переварить эти новости.

Помимо лихорадочной дрожи от предвкушения чуда, внутри себя я ощущал копящийся ужас. Я помнил, что случалось с теми, что поддавались чужому шёпоту Червя — я помнил, как их ноги отрывались от земли, и они в захлёбывающемся, страшном крике падали в шелестящий рой щупалец. И с каждой моей потугой что-нибудь сделать — хоть что-нибудь, пока Белка с ожиданием на меня смотрела — моё сознание вновь охватывала такая же тревожная дрожь. Всё, как тогда, когда я чувствовал в голове чужой голос Червя.

«Бесполезно» — понял я, пытаясь как-то унять бьющуюся на шее жилку. Это было похоже на паническую атаку.

— Дай я! — нетерпеливо потребовал Шут, и вдруг...

Моя ладонь помимо моей воли поднялась в воздух, и пальцы сомкнулись вместе, словно когти злой хищной птицы. Мои веки сузились, и девушка передо мной вздрогнула, заметив мой резко переменившийся взгляд. Внезапно, воздух вокруг и позади меня пришел в движение, и полетел — несокрушимой волной вперёд. Вперёд, сбивая пыль с пола, и заставляя мою спутницу заметно попятиться от меня, с тревожным вскриком и вскинутыми в защитном жесте ладонями.

Воздушная волна вскоре опала на пол, и лишь гул, который эхом загулял по коридорам, напомнил мне о том, что я сделал. Я уставился в неверии на свои ладони, пока Белка пыталась спрятать в губах торжествующую улыбку.

— Получилось! — она воскликнула в полном восторге. Боюсь, он быстро бы поутих, если бы она узнала, что этот трюк совершил «не совсем я».