моя, Бекка. Всегда будешь моей, и особенно, когда станешь мамочкой.
И затем я прижимаюсь к ее губам. Думаю, она настолько ошарашена моим заявлением, что ее мозгу требуется больше времени, чем следовало бы, чтобы осознать, что я делаю — стягиваю шорты, чтобы вытащить свой набухший член, и отвожу в сторону ткань ее стрингов, пропитанную ее возбуждением. Бекка вскрикивает и кладет руки мне на плечи, когда я сжимаю ее полные бедра, чтобы притянуть ее ближе, а затем беру свой член и прижимаю его к ее входу.
У меня перехватывает дыхание, а сердце бешено колотится в груди от триумфа, когда Бекка откидывает голову назад и двигает бедрами, чтобы принять мой член в свою киску. Она сделала это сама. Я лишь держал ее под правильным углом, и она взяла бразды правления в свои руки.
Когда она полностью уселась ко мне на колени, а мой член погрузился в ее влагалище по самое основание, я обхватил ладонями ее сладкие ягодицы и стал двигать ее взад-вперед, уже находясь на грани оргазма.
Бекка запустила пальцы мне в волосы и слегка потянула, заставляя меня зажмуриться от удовольствия.
— Вот так. Такая хорошая девочка. Оседлай мой член, мамочка. Заставь меня кончить, чтобы я мог наполнить твою киску до пределов. Не могу дождаться, когда увижу, как растет мой ребенок у тебя животе.
Я откидываю голову на подголовник и яростно трахаю ее. — Наши детки дадут близняшкам фору в плане привлекательности. Хотя, надеюсь, что они не будут такими шумными, — фыркаю я.
Бекка издает глухой стон и крепко сжимает меня, ее возбуждение капает мне на колени. Она всегда души не чаяла в наших сестрах, с того самого момента, как они родились. Она ухватилась за возможность присматривать за детьми и все время спрашивает маму и папу, планируют ли они завести еще детей и как скоро это произойдет.
Она частенько делилась своими мечтами о будущей семье, и я очень ревновал, думая, что это случится с другим мужчиной. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы у нас была своя собственная семья.
Подарить ей моих детей.
Никогда не позволять ей или же другому мужчине думать, что он может претендовать на нее, ее киску, ее матку или же ее сердце.
А затем…
— Черт, черт! Нет! — Бекка резко останавливается и вырывается из моих объятий, когда я пытаюсь усадить ее обратно на свой член. — Ох, ты должен остановиться. Ты не можешь… ты не можешь кончить в меня. Мы не можем этого сделать!
Я наклоняюсь вперед и прикусываю зубами ее пораненную нижнюю губу.
— Да, как скажешь, мамочка. Но объясни это своей насквозь промокшей киске, которая пытается высосать сперму из моих яиц, — возражаю я хриплым голосом.
Она качает головой взад-вперед, в то время как ее внутренние стенки пульсируют вокруг моего члена, пока она тяжело дышит и дрожит у меня на коленях. Она стискивает мои волосы почти до боли, притягивая меня ближе.
— Мы не можем! Не можем этого сделать, — кричит она, противореча своему телу и подпрыгивая раз за разом.
— Черт возьми, да, мы можем! — я просовываю руку между нами, чтобы сильно помассировать ее клитор.
Я заставлю ее кончить и так крепко сжаться вокруг меня, что мои яйца будут вынуждены опустошиться в нее.
Мне бы хотелось, чтобы у нас было достаточно места, чтобы я смог перевернуть ее на спину, закинуть ее ноги себе на плечи и безжалостно трахать.
Я приподнял ее задницу, прижимая плечи к сиденью, чтобы ни одна капля не вытекла наружу.
Бекка вскрикивает и дергает бедрами, поэтому я засовываю свой язык ей в рот, чтобы проглотить и заглушить ее звуки, когда я довожу ее до бурного оргазма быстрее, чем рассчитывал. Слава Богу, папа включил музыку так громко, что даже проезжающие мимо водители хватались за уши, и он не слышал, как она разомкнула губы, набрала полные легкие воздуха и закричала от облегчения.
— Самир! О Боже, Самир!
— Никогда не устану слушать, как ты выкрикиваешь мое имя.
Мой член увеличивается, когда она делает это снова, а затем обмякает, прижимаясь ко мне, чтобы перевести дыхание, и я опускаю руки на ее задницу и использую ее тело, чтобы кончить, окрасив ее внутренности своей спермой так, как вчера вечером это случилось с зеркалом в ванной.
— Прими мою сперму, мамочка. Прими ее всю. Черт! — я стискиваю зубы, упираюсь ногами в пол и наклоняюсь над сиденьем, когда мои яйца туго сжимаются.
Мой пресс сводит так сильно, что он сокращается вместе с моим членом, когда струйки спермы заполняют ее киску.
К тому времени, когда все заканчивается, мы оба совершенно измотаны, даже больше, чем вчера, когда я трахал ее в позе наездницы задом наперед.
Когда я опускаю свою задницу обратно на сиденье и проверяю, как чувствует себя Бекка, чьи пальцы безвольно запутались в моих волосах, а щека покоится на моем плече, я обнаруживаю, что она едва может держать глаза открытыми. Это заставляет меня задуматься, возможно ли, что она тоже не могла заснуть прошлой ночью.
Думала ли она обо мне.
Скучала ли.
Хотела ли меня.
А потом, когда наконец заснула, возможно ли, что я ей приснился.
Я целую ее в макушку, просовываю руку ей под рубашку и глажу по спине. Она мурлычет и прижимается ближе, втягивая мой член, который все еще находится внутри нее, в свою киску. Это самая невероятная близость, которую мы когда-либо испытывали: сердце к сердцу, ее тело расслаблено и удовлетворено с моей помощью.
Это величайший момент в моей жизни.
Я позволяю другой руке скользнуть к ее киске, слегка поглаживая половые губки, которые обхватывают мой член, затем поднимаюсь к маленькой дырочке, которую, я надеюсь, она позволит мне взять в один прекрасный день. Мне придется подождать, пока она не забеременеет, потому что я не хочу тратить впустую сперматозоиды, даже если мысль о том, как моя сперма вытекает из ее растянутой задницы, заставляет мое сердце колотиться в груди.
Бекка мычит и слегка выгибает спину, покачивая бедрами, пока я кружу вокруг ее заднего входа.
— Тебе это нравится?
Она снова мычит, но затем морщится, когда я проникаю в ее анус лишь кончиком указательного пальца. Я знаю, что без смазки и тщательной подготовки ей было бы больно, если бы я трахнул ее там, даже одним лишь пальцем, и последнее, чего я хочу — это причинить ей боль.
Так что я отступаю и довольствуюсь тем, что могу