пронзительный женский вопль, и мы наблюдаем, как он прикрывает глаза рукой, отшатывается, спотыкается на ровном месте и врезается в стену в коридоре, ту, что напротив моей двери.
— Кевин! — кричит мама, когда мы слышим, как она взбегает по лестнице. — Ты в порядке? Что случилось? Она появляется из-за угла, видит, что я засунул член по самые яйца в задницу моей сводной сестры, и кричит так же пронзительно, как папа.
— О, Боже милосердный. О Боже!
Она врывается в мою комнату, хватается за дверную ручку и захлопывает дверь с такой силой, что стекла в моей спальне начинают дрожать.
Я зажмуриваю глаза и выдыхаю с огромным облегчением, что мама была без близняшек и что они не смогли нас увидеть.
Кстати, о душевных травмах.
Мама сначала колотит в дверь, а потом кричит сквозь нее: — Ты… прекращай это немедленно! И… и… встречаемся на кухне!
Блядь.
Когда я открываю глаза, чтобы проверить, как там Бекка, то вижу, как она прикусывает губу и дико озирается по сторонам, тяжело дыша. Проворчав себе под нос из-за эпически испорченного момента, я медленно вынимаю свой скользкий член из ее задницы и уже почти готов кончить, когда вижу ее розовую кожу. Я втягиваю голову в плечи и издаю стон, когда ее задница сжимает чувствительную головку моего члена, пытаясь втянуть меня обратно. Вместо того, чтобы выйти, как следовало бы, я решаю кончить в нее.
Бекка дает мне пощечину.
— Самир! Остановись! Наши родители…
Я качаю головой и впиваюсь пальцами в ее бедра, когда она пытается вывернуться из-под меня.
— Я не могу. Черт, у тебя слишком хорошая задница, мамочка.
Я отодвигаю бедра назад и толкаюсь чуть сильнее.
— Не могу остановиться, пока не кончу. Просто… подожди еще немного, и все закончится.
Как будто я когда-нибудь смогу остановиться.
Как будто когда-нибудь смогу насытиться ею.
Этого не случится.
— Самир!
— Вот так, мамочка. Выкрикивай мое имя, как хорошая девочка, пока я буду трахать твою задницу до тех пор, пока не наполню своей спермой.
— Прекрати! Серьезно, тебе нужно… Ох, нет, не останавливайся! — Бекка кричит, когда я поднимаю вибратор, который бросил, когда папа застал нас врасплох, а затем переключаю его на более высокую мощность и прижимаю к ее клитору. На этот раз мы оба сможем кончить сильно и быстро.
Бекка закидывает ноги мне на плечи и покачивает своей попкой взад-вперед, забирая у меня контроль и дико насаживаясь на мой член. Это ощущение отличается от всего, что я когда-либо испытывал раньше, у меня кружится голова, а кровь приливает к жилам. Я ничего не делаю, лишь остаюсь неподвижным и терплю, пока она насилует мой член и доводит меня до порочного, ослепляющего оргазма, высасывая сперму прямо из моих яиц.
— Чееерт, мамочка, да! Ты такая хорошая девочка, которая принимает в себя сперму своего брата.
Как только Бекка достигает оргазма и ее задница теряет свою безжалостную хватку на моем члене, мои глаза закатываются, и я падаю навзничь, мои ноги подогнуты под болезненным углом. У меня нет сил делать что-либо, кроме как застонать от острой боли.
Как Бекка умудрилась оторвать свои ноги от моей груди и сесть, выше моего понимания.
— Черт возьми, Самир, я же говорила тебе, чтобы ты прекратил нести подобную чушь, когда мы занимаемся сексом.
Я смеюсь, отчего мой член начинает подергиваться, а желудок сводит судорогой. Бекка встает на колени и подползает ко мне, и я сосредотачиваюсь на ее нижней половине, когда вижу следы нашего оргазма, стекающие по ее бедрам. На меня накатывает волна головокружения, когда кровь — оставшаяся в моей голове — отхлынула и прильнула к моему оттраханому члену.
— Повернись, мамочка, — говорю я хриплым голосом, подавая вялой рукой знак, чтобы она развернулась в обратную сторону.
— Что? Зачем?
— Будь хорошей девочкой и повернись. Встань на четвереньки. Хочу увидеть, как моя сперма вытекает из тебя.
— Ну же, Самир. Нам нужно привести себя в порядок и спуститься вниз, — говорит она, прикусывая нижнюю губу.
— Пока еще нет. Покажи мне то, что я хочу увидеть. А потом мы встретимся с нашими родителями.
Она закусывает внутреннюю сторону щеки, заглядывая в мои глаза.
— Эй, все будет хорошо, мамочка, — я провожу рукой по ее ноге.
Если бы я мог, то сел бы, посадил ее к себе на колени, положил ладонь ей на живот и обнял, заверяя, что все будет в порядке.
Но я не могу. Мои мышцы все еще не в тонусе.
— Мы с тобой будем вместе, навеки, — клянусь я. — Не имеет значения, что скажут или сделают наши родители. Даже если они будут кричать, плакать или же пытаться нас выгнать, чего, как ты знаешь, не произойдет. Они увидят, как сильно мы любим друг друга, и, в конце концов, обрадуются тому, что мы счастливы.
— Ты обещаешь?
— Да, я люблю. Ты и я. Это окончательно. Эндшпиль. Крах приведет к новому началу. Так что мы справимся, и если нам придется съехать раньше, чем планировалось, у нас все получится. Просто помни — несмотря ни на что, мы вместе навсегда. Я люблю тебя, Бекка.
Глаза Бекки блестят сквозь слезы, она улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать меня. Это милый и нежный поцелуй, и этот момент совершенно не похож на то, как дико я трахал ее в задницу, и как дико она трахала мой член в ответ.
Мы вздрогнули, когда мама забарабанила в дверь и выкрикнула всего лишь одно слово: — Немедленно!
— Черт, нам действительно нужно привести себя в порядок, — хнычет Бекка.
— Пока нет, — говорю я. — Нет, пока ты не покажешь мне то, что я хочу увидеть.
Бекка фыркает и закатывает глаза, когда видит, что я серьезен, и, наконец, поворачивается и становится на колени.
Она даже делает еще один шаг вперед и упирается плечами в матрас, задрав попку кверху и разводя колени в стороны. И тут, ох, я вижу ее покрасневшую попку и набухшую киску, которые наполнились моей сливочно-белой спермой.
— Да, черт возьми, — шиплю я и тут же теряю сознание с членом в руке.
Самая. Лучшая. Жизнь.
Конец