почтового отделения. Оно казалось подходящим местом для того, чтобы спрятаться, – столько лет оно было спасательным тросом, соединявшим ее с Джейкобом. В первый день войны она отправила ему свое первое письмо, и вот теперь, в День Победы, она снова возвращалась на почту, пройдя полный круг. Гарриет потянула за ручку и чуть не споткнулась о порог; пока она закрывала за собой дверь, раздался нежный звон колокольчика. Оказавшись внутри, Гарриет с облегчением вздохнула.
Внутри было прохладно и безлюдно. Касса, из которой она отправляла все свои письма Джейкобу, находилась в дальнем углу. От пожилой женщины, которая здесь работала, всегда пахло лавандой, а все полки позади нее были заполнены конвертами и бандеролями, тетрадями и рулонами коричневой оберточной бумаги. Как и остальные, работница сегодня находилась в приподнятом настроении. Гарриет сделала глубокий вдох и, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться, стала разглядывать стеклянную витрину рядом с кассой.
– Здравствуйте, Гарриет, как поживаете? Чем я могу вам помочь? – Ей тепло улыбнулась дама с седыми волосами, убранными в пучок, и обилием веснушек.
Гарриет почувствовала, как ее бросило в дрожь от этого вопроса. Когда она снова посмотрела на витрину, ее внимание привлек толстый, похожий на кирпич дневник.
– Могу ли я взглянуть на дневник, пожалуйста? – спросила она.
Женщина достала его с витрины и положила на прилавок.
– Ищете подарок для Джейкоба в честь его возвращения домой?
Гарриет протянула руку, коснулась кожаной обложки и стала перелистывать десятки страниц, готовые унести ее в будущее. Она представила, как строчки, написанные ее небрежным почерком, повествуют о жизни без войны, в которой она не потеряла ребенка во время бомбежек, а Джейкоб остался собой; о днях, наполненных пикниками, купаниями в реке, прогулками на велосипедах и приключениями, – только они вдвоем да их ребенок – маленькая семья, кажущаяся несбыточной мечтой.
Она даже не сказала Джейкобу, что снова забеременела. И она знала, что никогда не сможет поведать об этом никому. Как эгоистично это прозвучало бы, начни она говорить о никогда не существовавшем ребенке кому-то из тех, кто потерял на передовой сына, брата или мужа?
Мисс Этель была так добра к ней. Вызвала врача, когда боль и кровотечение стали слишком сильными. В этот раз Гарриет увидела, что это девочка, прежде чем врач забрал малютку. После этого у нее десять дней шла кровь, а боль была такой сильной, как никогда прежде. Но ей это было нужно. Нужно было испытать страдания, вызванные выкидышем, нужно было видеть кровь, чтобы убедиться, что ее девочка ей не привиделась.
Она до сих пор не могла забыть о ней. Прошли месяцы, но она так и не понимала, что ей полагалось чувствовать в этой пропасти, полной скорби по человеку, которого никогда не существовало. Ей нужно было рассказать об этом кому-то – кому-то, кто не стал бы отчитывать ее за эгоизм, кому-то, с кем она смогла бы поговорить, когда будет сложно уснуть.
– Вы узнали, когда он вернется домой, дорогая? Чудесный подарок, отлично подходит для вашего будущего вместе. Теперь есть так много поводов для радости.
– Да, вы правы! – откликнулась Гарриет, с улыбкой поднимая дневник с прилавка. – Я возьму его.
В тот вечер, когда она закончила со своими обязанностями по дому, Гарриет достала из прикроватной тумбочки дневник, открыла его на первой странице и взяла авторучку.
Вторник, 8 мая 1945 года
Дорогой дневник,
Вот и пришел тот день, о котором все так мечтали. Война закончилась, но я боюсь, что это еще не конец. На улицах ликуют толпы и идут парады, но над всеми ними постепенно берет верх чувство изнеможения.
Британия уже не та страна, какой она была до войны. Мы жили, ели, спали и видели сны про войну, и, хотя было объявлено, что она закончилась, стоит только бросить взгляд на наши пустые кладовые, шкафы без еды и погреба без угля, чтобы понять: все еще впереди. У всех, кого я знаю, война забрала кого-то из родных или близких, а те, кто вернулся живым, лишились глаза, руки или ноги.
И как я могу даже упоминать о том, что потеряла свою девочку? Я по-прежнему не знаю, что я должна чувствовать, – знаю лишь то, что скорблю по человеку, которого я никогда даже не держала на руках. Что мне делать со всеми надеждами и мечтами, которые я связывала с ней? В этот раз я была так близко, срок дошел почти до шести месяцев – я действительно думала, что у нас получится, что к возвращению Джейкоба мы будем ждать его дома уже вдвоем. И вот мои руки пронзает боль, потому что мне уже не суждено обнять свою малютку, а разделить эту скорбь с мужем я не могу, потому что на его долю и так выпало слишком многое. Как может женщина понять, что довелось пережить солдату на пляжах Нормандии? Как может мужчина, возвращающийся с войны, осознать, через что женщине пришлось пройти во время бомбежек, скольких усилий ей стоило поддерживать все эти годы очаг дома? В последний раз, когда Джейкоб был дома, мне показалось, что между нами море, которое мы никогда не сможем пересечь.
Я знаю, что в первую очередь я должна заботиться о своем муже и заработке, но я не могу перестать вспоминать свою малышку. Я не знаю, куда ее забрали. Когда я пришла к врачу на прием, он сказал, что не хочет меня расстраивать разговорами о ребенке и что мне нужно постараться двигаться дальше. Я боюсь, что она где-то похоронена заживо. Я ее видела, но ее забрали так быстро, что я не знаю точно, была ли она на самом деле мертва. Что, если они совершили ошибку? Я не могу понять, почему мое тело продолжает поступать так со мной, и не знаю, как это ребенок, который минуту назад пинался и был здоров, был жив – может внезапно умереть.
Я рада, что могу с тобой поговорить о своих проблемах, с которыми мне не стоит к кому-либо обращаться. Мне пора спать, ведь завтра мне потребуются силы, чтобы встретить дома своего бедного мужа. Мне невыносимо от одной мысли о том, в каком состоянии он, должно быть, находится. Благодарю Бога за то, что этому кровопролитию, по крайней мере, положен конец, но боюсь, что пройдет еще немало времени, прежде чем мы сможем оправиться от пережитого.
Глава третья
Айрис
10.00, среда, 19 ноября 2014 года
Айрис Уотерхаус сидела в Кларкенуэлле, в конторе адвокатов,