Читать интересную книгу Уральские россыпи - Юрий Запевалов

– Георгий. Выйдем на секунду.

Легко сказать – выйдем. Их бросало от стены к стене. А за дверями – господи! Да здесь качает-то как! Какой-то солидный мужчина, бледный, со смертельной зеленью на лице, не шел – с трудом, еле-еле дополз до двери туалета, головой толкнул туалетную дверь, едва успел выставить подбородок за порог и его вывернуло наизнанку.

«Господи, – стонал он, – за что мне всё это? На кой мне нужен был этот круиз». И снова «изрыгал» всё внутреннее за порог туалета.

У Георгия тоже голова кружилась, но чувствовал он – качка в его голове не от моря.

– Да, Филипп, в туалет сегодня не сходишь – Георгий держался за Филиппка обеими руками, держался и выговаривал всё с трудом, чуть не заикаясь.

– Да нам-то что? У нас свой туалет, всё у нас в каюте. Ты вот что. Я ухожу к Зое. Ты как к Наташе? Как-нибудь «дышишь» к ней? Может она с тобой остаться?

– А тебя, почему это так волнует?

– Так девчата и просили у тебя спросить! Как-то они тебя вроде или стесняются, или даже побаиваются.

– Да? А вы уже «спелись» и всё уже и распределили? А что, «детям» спать пора?

– Да, пора расходиться, не раскачало бы! Вон, видишь, что твориться с некоторыми.

– А я как-то спокоен.

– Ну так морячки дурное не посоветуют! Так что? Насчет Наташи?

– Филипп. Она же совсем «соплюха». Девчушка же совсем.

Как же мне с ней?

– Да сама же просит! Ну, ладно, не просит, спрашивает. Ну, так как? Да – нет? Ты не темни. И не мучайся. Нет, так нет. Решай!

– Да пусть остаётся! Я ей стихи ночью читать буду.

– Ага, стихи. Давай. Читай. Только с выражением! Да смотри, чтобы утром она тебя не поколотила!

– За что?

– Да за стихи эти!

– За себя побеспокойся. Зойка-то, похоже, зверь! «Опустошит» она тебя. Весь круиз отлёживаться будешь.

– Ну, это еще поглядеть надо. Это мы еще посмотрим. Кто – кого!

А утром – штиль! Поверхность моря ровная, блестящая, как зеркало. «Тарас Шевченко» режет стеклянную поверхность безжалостно – а вокруг! Боже ж ты мой! Что творится! Дельфины прыгают, резвятся, такое впечатление, что они наперегонки с теплоходом плывут, словно сговорились. Плывут, да еще и посмеиваются – ну-ка, давай, кто кого! Иногда дельфины выпрыгивают так высоко, что кажется – хотят перепрыгнуть теплоход! И смеются, смеются при этом! Даже сверху, с высоты верхней палубы видны эти их улыбки дельфиньи! И по ту сторону теплохода прыгают, и по эту. Словно говорят скопившимся на палубе пассажирам – смотрите! Смотрите со всех сторон! Не бегайте по палубе! Мы здесь! Мы везде! Мы с вами!

Георгий с Наташей стояли, опершись на борт, и радовались, и смеялись, и удивлялись! И восхищались вместе со всеми. Это же не море! Это же какой-то открытый дельфинарий!

– Смотри, смотри, что они вытворяют! А вон, вон, видишь, огромный такой, он уже не первый раз так высоко прыгает. Смотри, вон еще. Господи, что же это? Дрессированные они, что ли!

– Наташа захлёбывалась от восторга.

Подходили к Севастополю. Маршрут круиза так спланирован, что ночью теплоход в пути, а днём – экскурсии в городах стоянках. Маршрут был Одесса – Севастополь – Новороссийск – Сочи – Батуми – Одесса. Обратно, от Батуми до Одессы – без остановок.

Севастополь – первый город на пути круиза. Туристы посетили всё – музей на Сапун-горе, все «точки» Севастопольской славы – и в турецкой войне, и в революционные годы, и особенно – в годы войны Отечественной.

Всех поразило архитектурное размещение памятника Ленину.

Ленин парил над Севастополем! Его видно с любой точки города!

Обедали в городе, в каком-то офицерском ресторане, с плохой кухней, но с обильной выпивкой, на теплоход вернулись к вечеру, уставшие, голодные. Выпили в баре пива и до ужина завалились спать.

Теплоход, украшенный цветовыми гирляндами огней, светящийся всеми цветами радуги, гремящий джазовыми мелодиями на все морские окрестности, уже вышел в открытое море, когда рестораны стали заполняться нарядной публикой.

Георгий с Наташей давно уже сидели за столиком, попивая из высоких бокалов сухое вино, когда, наконец, появились и Филипп с Зоей.

– Задерживаетесь, молодые люди. Ты как, Филиппок, жив, здоров пока?

– Вот именно – пока.

– Что же это ты, Зоинька, загубишь ведь у нас парня! Впереди еще столько ночей. Поберегла бы ты его!

– Ага, загубишь его. Он сам кого хочешь загубит. Вы что, думаете, из-за меня задержались?

– Да ладно! Ничего мы не думаем. Сами разберётесь, кто кого там у вас «поедает». Давайте закажем поесть что-нибудь. После этого офицерского ресторана что-то аж посасывает внутри.

Особенно в животе.

На теплоходе меню в ресторане для туристов разнообразное.

Ужин обильный. Сухое вино входит в стоимость ужина, так что девушки-официантки едва успевают менять графины на столиках. Вскоре создаются компании, сдвигаются столики, шумно становится в ресторане, весело, тут и там запели. Начинался вечерний праздник.

Часа через полтора гости перешли в танцевальный зал. Там тихо и ласково, под сурдинку, играл эстрадный оркестр. Появилась певица, в полумраке вечернего зала плавно, с достоинством танцевали туристские пары. Но, разогретая обильными крымскими винами отдыхающая публика потребовала быстрых танцев, пляски – и вот уже танцевальный зал грохотал громкой музыкой, женским визгом, топаньем быстрого танца. «Семь-сорок» сменяла «барыня», а вслед за «барыней» пустился в пляс удалой украинский «гопак».

Наконец – устали. Вышли на палубу, расползлись по ближайшим барам – сухое вино выветривается быстро.

В концертном зале тихо наигрывал рояль. Руки пианистки порхали над клавишами, воздушные руки. Послушные клавиши издавали проникновенную мелодию.

В зал стали собираться люди. Но как-то тихо входили, пробирались бесшумно к креслам, расставленным у столиков в огромном зале, рассаживались и затихали. Мелодия завораживала, люди боялись её спугнуть, нарушить, обидеть. Мелодия господствовала над залом, над людьми, над мыслями.

– Ну, и что все притихли? – пианистка встала, повернулась к креслам и все увидели, что это Елена Максимовна, их культорганизатор, хозяйка вечера.

– Сегодня у нас в программе конкурс. На лучшую песню, на лучшее исполнение, на лучший голос. Нет-нет, стихи у нас завтра. Сегодня – пение. Соло, дуэты, ансамбли – принимается всё! И всё оценивается! Победителю – приз. Подарок от команды теплохода. А в завершение – выступление моряков. Их самодеятельность. И тоже – пение. Но и конечно – зажигательные матросские пляски. Итак, с кого начнём? Первое выступление, независимо от качества, приветствуется подарком. За смелость!

– Давай, Георгий, давай! Не упусти свой шанс!

– Нет! Лучше – девочки. Ну-ка, Наташа с Зоей, давайте вашу «Черемшину»!

– А что? Мы готовы!

Филипп быстро поднялся, прошёл к сцене и что-то сказал Елене Максимовне.

– Вот вам и первое выступление. «Черемшина»!

И снова наслаждался Георгий слаженным дуэтом. Девочки пели на два голоса. Чувствовалось – не впервые поют девочки на сцене. Чистые голоса звучали слитно, дополняли друг-друга, притягивали к себе, звали за собой.

В зале попытались было подпевать, но вскоре все смолкли, очарованные чистотой, певучестью голоса. Да, это был один голос. Два голоса сливались в один. В один голос любви. В один голос вечного женского зова. Вечного женского ожидания.

У вись вичер вивця биля броду.

В черемоше пьють холодну воду.

А вивчар женэ отару плаем.

Тьёхнув письню соловий за гаем…

Аплодисменты обрушились на девочек. Не аплодисменты – овация! Тут же появились цветы. Девочкам бравые матросы вынесли приз – большая корзина. А в ней – цветы, вино, шампанское, шоколад. Матросы галантно проводили девочек к столику.

Филипп, конечно, расцеловал обеих.

– Вот это да! В каюте вы так не пели!

– Так в каюте ж не было музыкального сопровождения! А как играет оркестр! Вы заметили? Как легко петь с таким сопровождением!

– Девочки, признавайтесь, вы где поёте?

– В клубе! У нас, в Запорожье. В самодеятельности. Честное слово!

– А звучит ваш дуэт вполне профессионально. Не похоже на самодеятельность.

– Так мы ж лауреаты! Республиканского смотра! За это ж и путёвки получили. Как приз!

– Ах, вот оно что! Тогда – понятно. Хороший, видать, у вас музыкальный учитель.

– Ой, да ты что, Георгий, не то слово. Он же преподаватель консерватории. Виктор Васильевич. Он и нас туда, к себе, забрать хочет. Как ты считаешь, стоит нам рискнуть?

– Стоит. И не рискнуть, а поступить, выучиться и петь профессионально. И за деньги! Ваши голоса дорогого стоят!

На сцене продолжался конкурс, певцы менялись один за другим. С разным успехом. С разными аплодисментами. Как много, оказывается, талантов на нашем теплоходе!

– Давай, Георгий! Не затягивай. Надоест же всем! Видишь, уже и сейчас не так принимают! Я пошёл?

– Согласен, Филиппок, иди, заказывай! Не одним же лауреатам петь!