Читать интересную книгу Уральские россыпи - Юрий Запевалов

– Из какой еще проруби?

– Ну, вы тогда так выразились. Хватит, мол, тебе болтаться, как в той проруби!

– Да? Прямо так и сказал? А что, наверное, это тогда было и правильно. Что ж, молодец, коли так. И институт закончил, и в люди выходишь. А как с голосом? Поёшь свои серенады? Давай-ка, Александр Романович, притормозим у какого ни на есть жилого. Есть же здесь, на вашей лесной дороге, какое ни на есть жилое?

– Километрах в десяти будет небольшое селение «Юрты».

Там есть Кабак – классный, по-старинному оборудованный. Тут же, говорят, когда-то Ермак проходил. Вот он и учредил эти Юрты. Лет этак четыреста назад! А в тайге как же без Кабака? Там и приостановимся. – Дядя Миша, водитель Короткова, хорошо знает Уральские дороги, не одно десятилетие бороздит их. То на ту сторону Хребта, то по эту сторону развозит начальство.

– Кабак? Это что-то интересное. И что, местные власти не запрещают?

– А что его запрещать? Ну, назови «Чайная», что изменится?

А так, привыкли все – Кабак да Кабак. Все свыклись. Да и старина же, история! А начальство иногда и само приезжает сюда, «погудеть» по-ермаковски. Кто их здесь увидит? До ближайшего жилого километров сто, не меньше. Да в глухой уральской тайге.

Проехать по-быстрому, по нашим лесным дорогам, никому пока не удаётся! Пока доберёшься, сам радёхонек будешь Кабаку этому.

– Ну, давай. Кабак так Кабак. Надо же северянам где-то встречу отпраздновать?

– Михаил Александрович, а как Ермак здесь оказался? Он ведь от Солей то Камских вроде по Чусовой вверх поднялся, перебрался в верховье Исети, да по Исети этой на Тобол и пробрался.

– Не знаю всего этого я, Александрыч, но вот пару лет назад я вот так же приехал в Юрты. Занепогодилось ужасно. Накатанной дороги тогда еще не было, драгу на Мурзинку еще только завозили. Завозили по железной дороге, со стороны Старой Ляли. Здесь, где мы едем, еле-еле проезжая тропа была, мы тогда с Владимиром Павловичем чуть ли не первые по этой тропе пробирались, вот и заночевали здесь. Да, здесь, в Кабаке. Кабак этот уж сто с лишним лет существует, а может и все двести. Тут раньше и комнату для ночлега давали, а может и сейчас дают. Юрты ведь даже не посёлок какой-то и не деревня. Так. Стан уральский. Было здесь пяток домов, рубленые дома, шикарные, высокие, тёплые, с богатым подворьем. Скот, лошадей держали станичники. Охотой промышляли.

Представляете здесь охоту? Лоси, кабаны, птица разная – все ведь непуганое! И жил здесь один старик. Ему и тогда-то уже за сто лет, наверное, было. Не знаю, жив ли еще. Если жив, повидайся с ним, Александрыч. Очень он слушателей любит. А рассказчик! Не приведи господи с ним в одной спальне оказаться. Не уснёшь с ним, никак не уснёшь. До самого утра про Ермака рассказывает. Он ведь некоторых потомков тех казаков еще и застать успел. Вот он тебе многое порасскажет. Всё он про Ермака знает. И говорит, что здесь, в Юртах, несколько дней жил Ермак. Заготовки вёл. И говорит тот старик, что Ермак здесь выходил на Лялю, по ней попадал на Тавду, а уж по Тавде сплавлялся до Тобола. Поговори с ним как-нибудь, Александрыч, если жив он еще, многое он тебе порасскажет. Ты ведь пытливый, видится мне. Так?

Подъезжали к Юртам.

«Кабак» был отменно отстроен, на крыше, на окнах красивые «кружева» из тонкого дерева, высокое крыльцо, широкие окна, а запах жареного мяса разжигал аппетит еще на подходе к красивой, резной же калитке.

– Да, – Альберт Васильевич с удивлением осмотрелся, – в такой Кабак грешно не зайти.

Поужинали на славу! Там, в Кабаке этом, сошлись местные балалаечники – и что только они не вытворяли на балалайках своих. И песни – старинные уральские, лихие казачьи, да с переплясом!

Перед отъездом Георгий спросил у хозяина.

– А что старик, тот, что всё про Ермака знает, жив-здоров еще?

– Силантьич-то? А что ему сделается. Сейчас на рыбалке. Через неделю-две вернётся. Что ему сделается. Силен, Силантьич.

Вот, жениться собрался. Как бы осенью и свадьбу не сыграл. Живой! А что, передать что-нибудь?

– Да нет. Нет. Приеду, увидимся. Пока ничего передавать не надо.

– Знакомый что-ли, аль родственник?

– Нет. Ни то, ни другое. Как раз я и хочу познакомиться.

– Ну, это для него как праздник. Познакомишься, не отвяжется. Заговорит!

– Ничего. Я выносливый.

На прииск прибыли поздней ночью.

3

Скорый фирменный поезд «Москва – Одесса» шёл быстро, останавливался редко, только на станциях областных центров.

Позавтракали в ресторане. Георгий спокойно попил пивка, зная, что никто его теперь никуда не вызовет, никто не позвонит по телефону, зная, что никаких дел теперь у него, по крайней мере, месяц-два не будет, никаких аварий не будет, и никаких срочных встреч и совещаний. Только отдых!

Мать отдыхала, с нескрываемым восхищением рассматривала в вагонное окно усеянные яблоками, грушами, сливами проплывающие сады, обширные площади зеленых огородов, заасфальтированные дорожки в частных деревенских усадьбах.

Умеют, всё же украинцы вести своё хозяйство. Всё у них живёт и радуется. Не то, что в русских сёлах – всё какое-то серенькое, неухоженное, порой с тоской проплывают за вагонным окном заброшенные деревни. Но как только пересекли границу с Украиной, вскоре после Белгорода, сразу картина сельских пейзажей ожила, повеселела, похорошела.

В Москве всё так же повторилось, как и в прошлую поездку.

Георгий с мамой зашли в Гум, что на Красной площади, там приветливая девушка подобрала матери всё необходимое для отдыха на море, приодела мать. Сентябрь, на обратном пути будет уже холодновато, а из Одессы на Урал ходит прямой поезд, поэтому прикупили и тёплой одежды. Чтобы не замёрзнуть, возвращаясь из тёплой Одессы. В октябре на Урале зачастую уже и снег выпадает! Да не просто выпадает, а навалит так, что и не пройти, не проехать. Да и морозы в октябре уже зимние, настоящие.

И в Одессе, в Аркадии всё сложилось наилучшим способом.

Мать сразу определилась с кругом знакомых, Георгий быстро сошелся с горняками из Донецка. Отдыхали с матерью вместе, но не мешали друг-другу.

У Георгия был одноместный номер, с видом на море, шикарный, ухоженный. Георгий в таких номерах еще и не жил никогда.

Рядом на этаже в трёхместном номере жили шахтёры из Донецка, там нашёлся и сверстник Георгия – Филипп, они сошлись в первый же вечер.

– Одессу знаешь? – Филипп сразу перешел на «ты». Правильно, по-горняцки.

– Немного. Отдыхал здесь года три-четыре назад. Но забыл всё, конечно. Вообще-то я с Урала приехал. Так что, здешние места знаю плохо. А ты?

– Тоже плохо. С пивным ларьком, правда, я познакомиться уже успел. Работает с шести утра и до поздней ночи. В общем, работает до тех пор, пока люди подходят. Иногда почти до утра работает. Проверим?

– Ну, так поздно уже не работает, наверное. Но проверить надо. Идём?

Георгий заглянул к матери. У матери такой же номер, как и у Георгия – путёвки-то одного класса. Но она при вселении осталась как-то даже недовольной.

– Лучше бы мне с соседкой. Такого же возраста. Повеселее мне было бы. Скучновато одной-то.

– Ничего, мать, подожди, освоишься. За столиком завтра познакомимся с соседями. Найдём тебе подругу!

Георгий с Филиппом быстро прошли по короткому коридору, но Георгий вернулся. Снова заглянул к матери.

– Ты мне скажи откровенно, мама, как тебе, нравиться, ты освоилась? Что не нравится, скажи, изменим, поправим?

– Да о чем ты говоришь, Георгий! Нравится, не нравится, да не то слово. Я в такой роскоши и в жизни-то своей не живала.

Нравится, конечно, о чем ты спрашиваешь!

– Мы на разведку, вот, с Филиппом, сходим. Познакомься, мама, это Филипп, шахтёр из Донецка. Купить тебе чего-нибудь – попить, поесть?

– Поесть не надо, всё у меня есть, разве что – купи, что-нибудь из фруктов. А попить, смотри там сам – водички, соку. Да осторожнее сами-то. В этой Одессе, ты ведь знаешь, чего только не случается. Поосторожней там, смотрите не попадитесь куда, в происшествие какое.

– Мы осторожно, мама. Мы же на территории будем. Хоть и ночь, а всё же с охраной. Не беспокойся, мы скоро.

Ларек и официально-то работал до двадцати трёх, а подходили люди к прилавку, так и подольше не закрывался. Георгий с Филиппом прежде всего взяли по кружке пива – попробовать, может и вообще никуда ходить не придётся! Пиво чешское, бочковое, в этаких пузатых металлических бочатах, свежее, вкусное, на вкус даже лучше «бодайбинского». А «бодайбинское» – это ж на Севере была «марка»!

Понятно, с пивом все проблемы на этом курорте, считай, уже решены.

– Может вина или водочки, на сон грядущий, для знакомства?

– Филипп, водку я не пью совсем. Если только коньячку по порции? Но немного. Здесь я умерен. Вот с пивом да, здесь хоть «залейся». А с крепкими напитками я осторожен.

– Ну, давай коньячку. Сегодня я угощаю.

– Нет, Филиппок, это не по-нашему. Давай сразу договоримся – что берем или заказываем вместе – платим поровну. Чтобы и «напряжения» не возникало, и обид не появилось. У тебя как с деньгами, хватит на отпускное время?