Читать интересную книгу Преодоление - В. Тюпский

Возросла активность в Туркестане турецких и германских агентов, налаживающих связи с местными правителями и главарями разбойничьих банд.

И вот, когда после призыва на войну, остались одни бабы, старики и дети, киргизы затеяли кровавую бойню.

Непосредственным же толчком к началу восстания стал Указ «О принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского инородческого населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно».

Началось восстание 4 июля 1916 года в Ходженте, Самаркандской области (нынешний Узбекистан – прим. авт.).

Вскоре оно охватило все Среднеазиатские владения Российской империи, в том числе Семиречье Средней Азии, с более чем десяти миллионным многонациональным населением.

Восстание началось стихийно и развивалось неорганизованно, без единого руководства. Тем не менее, его подавление заняло длительное время.

17 июля 1916 года в Туркестанском военном округе было объявлено военное положение.

Восставшие жгли хутора, сёла и убивали семьи русских переселенцев крестьян, казаков, рабочих.

Но наиболее кровавым, бессмысленным по своей жестокости, восстание проходило на территории современной Киргизии! Именно поэтому оно вошло в историю, как «Киргизский бунт»!

Собравшись в многочисленные разрозненные банды, киргизы шли одновременно по северному и южному побережью Иссык-Куля.

Это был август 1916 года, когда в разгаре была уборочная страда.

Загорелись поля пшеницы, задымили стога сена. Побежали с полей славянские женщины и дети, забрызганные собственной кровью. Их нагоняли на лошадях, кололи пиками. Озверевшие всадники поддевали детей, поднимая на пиках вверх. Хватали женщин и девочек, насиловали и если не убивали, то уводили с собой в плен. Насиловали даже старух! Забирали всё, что только можно увезти, угоняли скот, а оставшееся добро сжигали!

В селениях кругом лежали тела растерзанных варварами славян. Смрад разлагающихся тел, топот коней и захваченного скота, крики захваченных женщин и детей, стоны умирающих, с содранной кожей стариков. Бумага не вытерпит, если описать все зверства, чинимые обезумевшими варварами.

Справедливости ради, нужно сказать, что некоторые киргизы, работавшие у крестьян, накануне кровавой бойни, предупреждали их о готовящейся расправе. Но этому никто не хотел верить!

Администрация на местах всячески пресекала такие слухи под угрозой ареста. Тем более, что уважаемые аксакалы[42] и влиятельные предводители киргизов накануне самого мятежа, заверяли местную Администрацию в полной преданности и спокойствии.

Поводом же для кровавого мятежа, послужило Высочайшее повеление о привлечении на тыловые работы мужского инородческого населения империи.

Славяне недоумевали, как такое может быть!? Киргизы, вот уже скоро сто лет (с 1731 г. – прим. авт.), как добровольно, по своему почину, приняли российское подданство, ища защиты от многочисленных врагов. Теперь же, коварно, воспользовавшись моментом, бьют своих защитников, благотворно преображающих этот край, дающих хлеб многим киргизским семьям!

И вот все сёла побережья Иссык-Куля разграблены и сожжены, население перебито. Оставшиеся в живых молодые женщины и девочки уведены в плен.

Был разграблен, подожжён, но чудом не сгорел Иссык-Кульский Свято-Троицкий монастырь. Некоторые монахи спаслись на острове, близ монастыря, другие, не покинувшие монастырь, зверски убиты.

Был захвачен, направленный из Пишпека (в последствии г. Фрунзе, Бишкек – прим. авт.) в Пржевальск, транспорт с оружием для формировавшегося отряда.

Озверевшие варвары, встречая даже незначительное сопротивление сельчан, отходили, но потом брали коварством и хитростью.

Так столкнувшись с организованным сопротивлением жителей села Кутурга, киргизы предложили провести переговоры на берегу озера и заключить мир.

Кроме своих сельчан, в это время в Кутурге собралось много беженцев из Григорьевки, Семёновки, Сазановки (Ананьево, – авт.) и других окрестных сёл. Крестьяне собрались у озера, где их всех и перебили.

Оставшиеся в живых славяне, не пошедшие на переговоры, днём хоронились в труднодоступных кустарниках, болотах и камышах.

Ночами пробирались по оврагам и балкам к селу Преображенскому. Некоторые приплыли на лодках.

Со всех малых сёл, хуторов и заимок, крестьяне бежали в волостные центры: Преображенское, Теплоключенское и в уездный город Пржевальск.

Таким же образом пробирались в Преображенское крестьяне из сёл Талды-Суу, Климовки, Долон.

Причём, женщины были с малыми, едва ходившими самостоятельно детьми.

Шли вдоль берега Чёрного озера.

Вдруг заслышав топот копыт или крики кровожадных джигитов, все взрослые и малые дети немедленно спускались в озеро. Заходили в самую гущу камыша.

Киргизы же проезжая мимо кустов и камыша, кололи наотмашь этот камыш пиками, чтобы никто не остался живым!

За два дня женщины с детьми прошли 14 вёрст, пока, наконец, добрались до села Преображенского.

И что удивительно! Сила воли русских женщин поборола животный страх неминуемой смерти! Это же передавалось и их детям! Никто не плакал, не жаловался на голод и боль! Потому что впереди была цель, – спасти себя, спасти детей, спасти своё будущее! И это придавало Веру, выносливость, силу!

Во всех сёлах, где были церкви, организацию защиты сёл брали на себя священники, местные Батюшки.

Как правило, всё ценное имущество и хлеб, свозили к церкви. Вокруг церкви выстраивали защитный круг из телег, брёвен, плугов.

При нападении женщины с малыми детьми закрывались в церкви, а старики, подростки, молодые женщины, способные держать в руках любое орудие защиты, яростно отбивались на выстроенных таким образом баррикадах. Так, как знали, что варвары пощады никому не дадут, надеялись только на себя и волю Всевышнего!

И Бог приходил на помощь Православным, глубоко верующим людям.

Так, перед отражением атаки киргизов в селе Покровка, что было расположено в 35 верстах от города Пржевальска по южному берегу Иссык-Куля, настоятель Покровского прихода, священник Евстафий Малаховский провёл в церкви служение Покрову Пресвятой Богородицы. Затем вместе с диаконом Резниковым и не большой своей свитой совершил трижды Крестный ход вокруг церкви у выстроенных баррикад.

Это был общий предсмертно покаянный плач. При этом Православные славяне пели молитвы, взывали к Всемогущему Богу за помощью.

И помощь пришла!

Каждый раз, когда конные варвары с пиками и саблями приближались к кругу из телег и брёвен, как лошади искусных наездников резко вскакивали на дыбы! Их словно обдавало пышущим жаром небесного огня!

Кони в испуге поворачивали назад, и остановить их уже было не возможно.

Несколько таких попыток, напрочь отбило желание варваров брать село наскоком, без серьёзной подготовки!

Глубоко же за полночь, все жители села Покровка, с имуществом и скотом на 420 подводах, покинули родное село, и благополучно добрались до уездного центра, города Пржевальска!

Утром же киргизы жестоко казнили 26 человек – проспавший караул, выпустивший из села жителей с обозом.

Этот случай можно было бы отнести к местной легенде, если бы не многочисленные подтверждения данного факта селянами из Покровки!

А так же клятвенными свидетельствами самих кара-киргизов, которые никак не могли объяснить «заколдованный огненный» круг, от которого шарахались лошади! Так же киргизы не могли объяснить и глубокий, беспробудный сон, сваливший варваров наступившей ночью. Они даже не услышали, как все жители покинули село с обозом!

Банды кровожадных джигитов перебив людей и разграбив малые славянские селения, заимки[43] и хутора по северному берегу озера, уже кружили вокруг Преображенского, где проживала семья Никиты Тарасовича.

Организовали большую стоянку в поле, за селом Луговым, не доходя четырёх вёрст до Преображенского. Здесь они устроили той[44]. Резали баранов, бычков, жгли костры, варили бешпармак[45]. Веселились, устраивали бесчеловечные игры.

Ради забавы, зверски расправлялись с пленёнными крестьянами. Отрезали уши, у женщин груди, выкалывали глаза. Связывали крестьян по рукам и ногам, укладывали рядами и резвились на конях, подвергая тех мучительной смерти под копытами лошадей. Других привязывали к двум лошадям и разрывали на части.

Джигиты мерились силой, разрывая грудных детей своими руками, разбивали их о камни. Насиловали женщин и даже малолетних девочек с звериной жестокостью!

Об этом потом расскажет Шындрыгина Маруся, тринадцатилетней девочкой попавшая в плен к кровожадным джигитам, которая была свидетелем этих чудовищных, звериных забав, вызволенная из плена в результате контратаки Преображенцев. Об этом расскажут и другие свидетели описываемых событий.