Читать интересную книгу Книга всех вещей - Гус Кёйер

— Правда? — удивился Томас.

— Правда, — сказал Господь. — Он у меня строгий. Решил, что надо Меня распять на кресте, а Меня и не спросил.

— Да уж, — пробормотал Томас. — Не очень здорово.

— Да уж, — сказал Господь. — Было такое, но больше не повторится. А сейчас я Его еще и потерял.

— Кого? — спросил Томас.

— — Бога-Отца, — сказал Господь Иисус. — Нигде не могу Его найти. На всем небе. Очень странно. Он исчез, когда тебя выпороли. Думаю, для Него это было уже чересчур.

— Ты так думаешь? — спросил Томас.

— Я думаю, Он очень тебя любил и не мог больше на это смотреть. Это Мое личное мнение.

— Во имя Господа Нашего Иисуса Христа, аминь, — сказал отец.

— Пока, Иисус, — прошептал Томас. И тут раздался звонок в дверь.

7.

По лестнице стремительно поднималась тетя Пия. Томас стоял на верхней площадке и встречал ее. Казалось, в дом вкатилось солнце. Вместе с тетей Пией в холодный коридор ворвалось тепло.

— Привет, мальчик мой, — сказала тетя Пия. На ней была большая шляпа, закрепленная в волосах шпилькой. Прямо из-под шляпы она поцеловала Томаса.

— Здравствуй, тетя Пия, — поприветствовал ее Томас. Когда приезжала тетя Пия, всегда становилось радостно. Но не в этот раз. Тетя Пия не выглядела радостной. Все ее лицо было покрыто красными пятнами.

— Как же все-таки хочется тебя потискать, — сказала она. Ее голос звучал сипло, как будто она только что плакала. Она прошла мимо Томаса и в своей колышущейся шляпе вплыла в гостиную. Подошла к столу, уперлась руками в бока и воскликнула:

— Бенно меня ударил!

Земля задрожала и небо затаило дыхание. В деревьях стих ветер и онемели птицы. Ни с того ни с сего стали звонить церковные колокола, а трамваи со скрежетом остановились. Дядя Бенно ударил тетю Пию! Велико было изумление по всей земле.

— И знаете, за что? — продолжала тетя Пия. — За то, что я купила женские брюки! Он ударил меня за то, что я надела штаны! Он что, совсем спятил?

Мама, Марго, Томас и отец смотрели на тетю Пию так, будто она привидение. Отец побледнел. Потом сказал:

— Марго и Томас, идите к себе. Нам с тетей Пией надо кое-что обсудить.

— Нет-нет! — воскликнула тетя Пия. — Это все должны знать. — Она перевела взгляд с Марго на Томаса и обратно. — Марго, Томас, ваш дядя Бенно ударил вашу тетю Пию за то, что она надела штаны. Вот.

— Садись, Пия, — предложила мама. Она встала и подвинула стул к столу. Тетя Пия села.

— И теперь, я считаю, ты... — тетя Пия ткнула пальцем в папу, — ...как старший брат, должен с ним поговорить. Ты должен ему сказать, что так нельзя. Иначе я встану перед домом с плакатом: «Господин Клоппер бьет жену за то, что она носит штаны». Вот. Он что, совсем спятил?

— Успокойся, Пия, — сказал отец дрожащим голосом. — Так уж устроено, что мужчина — глава семьи...

— Но это не значит, что ему можно распускать руки! — воскликнула тетя Пия.

— Послушай, Пия, — строго сказал отец. — Дай мне договорить. Дело мужчины — вести за собой и наставлять жену и детей. А если они не хотят его слушать, то ему не остается ничего иного, как...

— Рукоприкладство!? — возопила тетя Пия.

— ...строго вмешаться, —продолжил отец. — Так распорядился Господь Бог. Господь также распорядился, что женщины носят платья, а мужчины — штаны.

Тетя Пия зло хмыкнула.

— Чушь! — заявила она.

Отец повысил голос.

— А если ты упрямишься против Божьих заветов, то право твоего мужа, нет, долг твоего мужа — привести тебя к повиновению твердой рукой.

Тетя Пия ехидно посмотрела на отца.

— Ах неужели? — промурлыкала она. Раскрыв сумочку, она достала пачку сигарет. Вытащила одну, закурила и выпустила облачко дыма в сторону лампы. — Ну ладно, — сказала она. — Значит, от тебя мне проку мало. Но вот что я тебе скажу: если Бенно еще раз меня ударит, я уйду, и больше он меня не увидит. И с сегодняшнего дня я буду носить только брюки! Смотрите.

Она подняла одну ногу над столом. На ноге красовалась розовая штанина. Тетя подмигнула Томасу.

— Как тебе, зайчик мой?

Томас быстро взглянул на отца. «Моя хата с краю», — подумал он.

— Кстати, что у тебя с носом? — спросила тетя Пия у мамы. — Я надеюсь, ты не сопротивлялась Божьим заветам?

— Нет-нет, — чуть слышно ответила мама. Она смотрела на скатерть. На скатерти было несколько пятен от подливки.

— Шучу, — сказала тетя Пия. — Так что у тебя с носом?

— Да так, — пробормотала мама. — Стукнулась.

— Об аквариум, — добавила Марго. — Да, пап?

Томас почувствовал в животе испуг. «Не надо, Марго, — думал он. — Не дерзи».

Тетя Пия пускала вертикально вверх облачка дыма.

— Да, — сказала она. — Ох уж эти аквариумы. Лично я постоянно натыкаюсь на аквариумы, особенно носом.

— Поставить кофе? — спросила мама, заметно нервничая.

— Мне не надо, — ответила тетя Пия. Она ядовито посмотрела на папу. — До меня вдруг стало доходить, — сказала она. — Ты такая же тряпка, как и твой брат.

— Пия, — начала мама. — Ты ошибаешься...

Тетя Пия затушила сигарету в тарелке отца.

— Долг зовет, — встала со стула она. — К моему благоверному, размахивающему кулаками. Но я его научу. Я и никто другой!

Она нагнулась вперед и поцеловала маму, потом Марго и наконец Томаса.

— Мы не дадим сесть себе на шею, правда? — Затем она выплыла вместе со шляпой из комнаты и, паря над ступеньками, спустилась по лестнице.

За столом стало тихо. Никто не осмеливался посмотреть остальным в глаза. Томас чувствовал запах тети Пии. Дым ее сигареты и аромат духов еще висели под лампой.

— Разве тебе не пора садиться за уроки, Марго? — спросил отец голосом, похожим на эхо из пустого ведра.

— Пора, папа, но сначала я сделаю маме прическу, — сказала Марго.

— А-а, — протянул отец. Он встал. — Мне надо еще поработать. — И укрылся в боковой комнатке, где у него стоял письменный стол.

— Понравились тебе жабы? — спросила госпожа ван Амерсфорт.

Томас с удивлением взглянул на нее. Он сидел на кресле со львиными лапами. Черная кошка терлась о его ноги.

— Здорово, конечно, — согласился он, — но мама против.

— Могу себе представить, — сказала госпожа ван Амерсфорт. — Это так, больше для баловства. Вообще-то, это не самая удачная казнь, я считаю.

Томас отпил воды с сиропом, чтобы отойти от испуга. Госпожа ван Амерсфорт — сильная ведьма. Намного сильнее, чем он думал.

— Вот, послушай, — сказала она. — Тебе понравится. — У нее на коленях лежала книжка. — У тебя ведь есть аквариум?

Томас кивнул. Госпожа ван Амерсфорт знает все.

— Послушай, — продолжала она. Надела очки и прочитала:

Учитель Ван Зутен —Он мылся разутым...В субботу в аквариум ноги совал.Он тер их подробно,Мурлыкая сдобно,И «тум-тидл-дудум» еще напевал.[4]

Закончив читать, она вопросительно посмотрела на Томаса.

— Ну? Как тебе?

— Смешно, — серьезно сказал Томас.

— Это написала Анни Шмидт, такой удивительный человек, — объяснила госпожа ван Амерсфорт. — Она печатается в «Пароле».

«Пароле» — это такая газета.

— А-а, — протянул Томас. — Но что значит этот стишок?

— Да ничего, — ответила госпожа ван Амерсфорт. — Он просто веселый.

— А-а, — снова протянул Томас. Он задумался. Просто веселый.

— Музыка обычно тоже ничего не значит, — объяснила госпожа ван Амерсфорт. — Она просто красивая.

— Ну да, — подтвердил Томас. — Просто красивая.

Вот как.

— Лес или море тоже ничего не значат, — продолжала госпожа ван Амерсфорт. — Лес — это лес, а море — это море. Они приносят радость.

— Да-да, — согласился Томас. — Радость. — Он вспомнил пляж и море. Как он строил из песка бастионы против прилива. Ловил креветок сачком. — Мы иногда ездим на денек в Зандвоорт, — объяснил он.

— Тебе там нравится? — спросила госпожа ван Амерсфорт.

— Там здорово! — вздохнул Томас.

— А что значит Зандвоорт? — спросила она.

Томас засмеялся. Он понял.

— Ничего, — ответил он. — Там просто здорово.

К нему на колени прыгнула кошка. Теплая и мягкая, она урчала всем телом. У госпожи ван Амерсфорт было просто здорово, несмотря на то что ее мужа застрелили из ружей.

— Можешь кое-что для меня сделать? — спросила она.

— Конечно, — сказал Томас.

— Почитай мне вслух. Вот эту книгу. — Госпожа ван Амерсфорт положила ему на колени книгу Анни Шмидт, прямо на кошку. — Начинай сначала.

Томас почувствовал, что краснеет. В школе он часто читал вслух, но в гостях еще никогда. Странное чувство.

Он открыл книжку и начал читать.