неуверенный голос слуги.
— Так скажи, что меня нет. Или сплю. Или сильно занят. Или помер, в конце концов. Наплети чего-нибудь.
— Я бы с радостью, но понимаете… Он, кажется, к господам магам принадлежит. А им, сами знаете, лучше не отказывать.
— Ох, дерьмо собачье! — в сердцах воскликнул Малькон. — Им-то что от меня нужно? — И резко повернулся к волоту. — Неужто явился на твой бездарный бой сетовать?
— Может, он поблагодарить пришел, что я того гладиатора не прикончил? — предположил Ибрагил. — Не все же люди изуверы, есть и милосердные.
— Ты что, издеваешься? — Глаза Малькона зло сверкнули. — Где это видано, чтобы люди ратовали за бескровную и, мало того, безжертвенную битву гладиаторов? После боя обязательно должен остаться хотя бы один труп.
— Глупое рассуждение.
— Что ты сказал, уродец-переросток? — Хозяин гневно прищурился.
— Господин Малькон, ну что с господином магом делать-то? — прервал его голос слуги из-за двери.
— Агх! — нервно передернуло того. — Пес с ним, проведи ко мне! — И снова прищуренный злой взгляд опустился на Ибрагила. — А с тобой я потом разберусь.
Слуга тихо скрылся с глаз, но через минуту вернулся в сопровождении рослого сероглазого человека в голубой мантии и двух здоровенных детин в легких доспехах и черных плащах.
— Вы Малькон Фольстер? — холодно спросил человек в мантии.
— Да, я. Чем могу служить, господин… — растянул последнее слово он.
— Мое имя Йов. Я пришел к вам от имени магистра Булфадия. Скажите, в вашем владении находится раб по имени Ибрагил Делкхин Джуба?
— О, я даже не знал, что у него такое длинное имя, — наигранно улыбнулся Малькон, невольно обернувшись к волоту. Тот тем временем заинтересованно покосился на гостя, только что произнесшего его полное имя… Имя, которое осталось в далеком прошлом.
Сероглазый тоже перевел взгляд на раба-гладиатора.
— Собственно, вы поняли, что это он. — Малькон снова повернулся к Йову. — Вы по поводу боя пришли? Так вот, послушайте. Произошло поистине великое недоразумение. Этот раб по совершенно чистой случайности не прикончил того, другого, раба, понимаете? Он его, конечно, победил, но победу вряд ли засчитают, и все ставки расформируют. Но деньги вам должны вернуть. Вы ведь на Ибрагила поставили, я правильно понял?
— Господин Малькон, мне нет дела до денег, побед и поражений. Мне нужен ваш раб.
— Что, простите? — Лицо рабовладельца приобрело растерянный вид. Искусственная улыбка стала таять на глазах.
— Ибрагил. Он мне нужен.
— О… Кхм, — растерянно кашлянул Малькон. — При всем моем уважении, вы же понимаете, что это невозможно.
— Всего лишь вопрос цены. Сколько? — Во взгляде сероглазого не прослеживалось ни единой эмоции.
— Нет, нет. Он не продается, — мелко замотал головой рабовладелец. Глаза затравленно забегали, всем своим видом выдавая испуг.
— В нашем мире все имеет свою цену. Тысячи золотом хватит?
— Тысячи? — Бровь Малькона дернулась. К испугу добавилась заинтересованность. — Ни один раб не стоит таких денег. Правда, Ибрагил — не простой раб. Он гладиатор и, более того, неофициальный чемпион всего Кантара.
— Набиваете цену? Хорошо. Полторы. — Лицо сероглазого оставалось невозмутимым.
— Даже так? — Теперь интерес в глазах рабовладельца сменился жадностью. Ему предложил целых полторы тысячи золотых пускай и за хорошего воина, но очень непослушного раба. Такую сумму ему едва удавалось насобирать за полгода. А тут сразу и целиком. Но разум все же возобладал над порочной душой. — Понимаете, если его признают официальным чемпионом, а такая возможность все-таки вполне допустима, то я смогу столько же заработать за пять-шесть месяцев.
— Хорошо, я даю две тысячи. Но это мое последнее предложение. И я вам настоятельно рекомендую к нему прислушаться. — Теперь в серых глазах незнакомца сверкнул недобрый огонек. Он явно терял терпение.
И снова страх начал закрадываться в душу Малькона. С магами шутить чревато, порой даже смертельно. Нет, конечно, существуют всевозможные суды, защищающие права обычных смертных от посягательств чародеев. Но случается всякое, и далеко не всегда злостные деяния магов раскрываются.
Работорговец снова посмотрел на волота, зачем-то попытался оценить его, разложить по достоинствам и недостаткам. Потом мысленно махнул рукой, мирясь с судьбой, и поглядел на незнакомца, за считанные минуты разрушившего все его планы.
— Хорошо, я согласен. Сейчас напишу бумагу.
Пока Малькон составлял документ о передаче прав владения на Ибрагила, тот стоял не шевелясь и, казалось, даже не дыша. Еще мгновение назад он жил в постоянно повторяющемся опостылевшем дне, как вдруг появился этот человек и выдернул его из рутины. Хотя будет ли он хорошим хозяином? Оставалось только верить.
Сероглазый же, переждав несколько секунд, повернулся к одному из спутников и требовательно попросил:
— Симал, принеси деньги.
Тот кивнул и скрылся с глаз, но скоро вернулся, держа в руках два увесистых тряпичных мешочка. Малькон к тому времени как раз закончил писать.
— Вот, возьмите купчую. Поставьте здесь и вот здесь подпись, имя и, если имеется, фамильную или гильдейскую печать. Это ваш экземпляр, а это мой. — Малькон с легкостью оперировал документами — сказывался десятилетний опыт городского счетовода.
Йов взял просунутое ему перо, расписался в обоих документах. Потом дыхнул на массивную печатку на безымянном пальце левой руки и прижал к бумаге, оставив черный, чуть смазанный оттиск Хранителей Барьера — изображение башни под куполом.
— Вот, собственно, и все. — Малькон многозначительно посмотрел на сероглазого.
— Симал, отдай ему, — кивнул в сторону рабовладельца Йов.
Его спутник послушно передал мешочки Малькону. Тот с жадным блеском принял плату, взвесил в руках, с довольной улыбкой вымолвил:
— Чувствуется, что денег тут много… А теперь забирайте эту вонючую гору мяса и покончим с этим.
— Ибрагил Делкхин Джуба, подойди ко мне. — В голосе сероглазого одновременно звучали и просьба, и приказ.
Волот без особой спешки подошел к новому хозяину. В голове до сих пор царила неразбериха. Как теперь себя вести, он определиться еще не мог.
— Ибрагил Делкхин Джуба, — повторил Йов. — Посмотри мне в глаза. И внимай моим словам… Именем Богоподобных Творцов, именем веры и справедливости, именем магистра Булфадия из Огонеппа, достопочтенного Хранителя Барьера и последнего из Последователей, освобождаю тебя от уз рабства. — И со