«Может, я нахожусь в аду? — думала Эбби. — Я погибла от взрыва и попала на тот свет, где царит вечный мрак и обитают демоны».
Впрочем, нет, в аду душа должна страдать, а Эбби совсем недавно таяла от наслаждения в объятиях вампира и, пылая от страсти, млела от его поцелуев.
При воспоминании об этом сердце Эбби учащенно забилось, и она тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения.
Она явно сходила с ума. Поцелуи вампира… О Боже! По-видимому, она отравилась ядовитыми парами и теперь бредит.
— Данте, — промолвила Эбби и, остановившись, скрестила руки на груди, — я больше не могу идти.
Данте остановился на углу улицы и недовольно взглянул на нее.
Свет уличного фонаря падал ему на лицо. Данте был чертовски хорош собой. Волнистые иссиня-черные волосы, благородные черты лица, серебристые глаза… Его облик не оставил бы равнодушной ни одну женщину.
Слава Богу, он не знал, какие грешные мысли посещают Эбби.
— Осталось совсем немного, — сказал Данте и взял ее за руку.
— За последние полчаса я слышу это в десятый раз.
Его губы скривились в усмешке.
— Да, но на этот раз я не лгу.
— Мне нужно было проломить тебе башку, когда у меня была такая возможность, — пробормотала Эбби, прислонившись к глухой стене кирпичного здания.
Наплевать на то, что она может выпачкаться! Эбби и так была в грязи с головы до ног. Пятном больше, пятном меньше — какая разница…
Данте изогнул черную бровь.
— Ты неблагодарный человек, Эбби, — сказал он.
— Неправда! Я просто смертельно устала, сильно проголодалась и хочу домой.
Лицо Данте смягчилось. Он привлек Эбби к себе и погладил ее по голове.
— Я знаю, любовь моя.
Был Данте вампиром или нет, но его прикосновения действовали на нее благотворно. В его объятиях было уютно и покойно. Не долго думая, Эбби положила голову ему на плечо.
— Скажи, Данте, эта ужасная ночь когда-нибудь закончится? — пробормотала она.
— Обязательно закончится, — заверил ее Данте и повел за собой к перекрестку. — Видишь вон то здание на углу? Мы направляемся именно туда. Надеюсь, ты сумеешь дойти до него?
Судя по всему, в этой постройке раньше располагалась гостиница. За годы своего существования здание обветшало, оно было сырым и наверняка кишело крысами. Тяжело вздохнув, Эбби неохотно кивнула.
Она слишком устала и не могла сейчас спорить с Данте. Если для того, чтобы отдохнуть, ей придется распугать стаю крыс и сесть на прогнивший стул, то так тому и быть.
— Хорошо, пойдем, — промолвила она.
Опираясь на руку Данте, Эбби заковыляла по темной улице. Они обошли здание и приблизились к черному ходу. Несмотря на то что дверь была сорвана с петель, Данте не воспользовался ею, а разобрал кирпичную стену под окном.
К изумлению Эбби (странно, но она еще не разучилась удивляться), из дыры в стене хлынул серебристый свет. Данте подтолкнул Эбби вперед, и она, пригнувшись, проникла сквозь таинственную завесу. Они оказались в просторном вестибюле, отделанном золотом и пурпуром.
Эбби внимательно огляделась. То, что она увидела, показалось ей невероятным. Этот дом не был грязным обиталищем крыс. В вестибюле возвышались колонны из черного мрамора, стены были задрапированы пурпурным бархатом, а сводчатый потолок расписан изображениями обнаженных женщин.
Обстановка была роскошной, экзотической, с легким налетом декаданса.
— Где мы? — изумленно спросила Эбби. — Что это за место?
Данте, улыбнувшись, взял ее под руку и повел к арке, расположенной в глубине помещения.
— Лучше не спрашивай.
— Почему?
Проигнорировав вопрос, Данте отдернул занавеску с узором из золотистых звезд, и перед ними открылся длинный коридор. Они прошли его до конца, и Данте, распахнув перед Эбби последнюю дверь, жестом пригласил войти в комнату.
Эбби переступила порог. Войдя следом, Данте плотно закрыл за собой дверь и зажег свет.
Эбби вздохнула с облегчением, увидев, что эта комната намного уютнее шикарного вестибюля, подавлявшего своей роскошью. Стены комнаты были обшиты панелями из атласного дерева, пол устилал ковер цвета слоновой кости, мебель была кожаной, практичной. Слава Богу, это помещение не походило на бордель. У Эбби складывалось впечатление, что она попала в старинное английское поместье.
Ее рассеянный взгляд скользнул по корешкам книг на полках.
Ты считаешь, что здесь мы будем в безопасности? — спросила она, повернувшись к Данте.
— Да, этот дом принадлежит одному моему знакомому. Благодаря магии о нашем присутствии здесь никто не узнает — ни люди, ни демоны.
Благодаря магии? Несмотря на обилие странных событий, Эбби не переставала удивляться. Она чувствовала, что Данте многого недоговаривал. Это плохо.
— А кто твой друг? — спросила она.
Данте сделал вид, что не понял вопрос.
— В каком смысле?
— Он человек или демон?
Данте пожал плечами:
— Он вампир.
Эбби закатила глаза:
— Великолепно!
Данте укоризненно покачал головой:
— У тебя предвзятое мнение о вампирах, любовь моя. Нам необходима помощь Вайпера, если мы хотим остаться в живых.
Эбби вдруг стало стыдно. Она действительно вела себя довольно грубо по отношению к вампиру, который за последние несколько часов пару раз спас ей жизнь.
— Прости, — промолвила она и закусила нижнюю губу.
Серебристые глаза Данте потемнели, и он нежно коснулся пальцами покрасневшей щеки Эбби.
— У меня есть кое-какие дела, — сказал он. — Жди меня здесь. И что бы ни произошло, не открывай дверь и не выходи из этой комнаты. Ты меня поняла?
По спине Эбби пробежал холодок. Неужели Данте оставит ее одну? О Боже, а что, если он не вернется? Что, если во время его отсутствия на нее нападут демоны?
Собравшись с духом, Эбби подняла голову и посмотрела Данте в глаза. «Прекрати паниковать. Нельзя же быть такой трусихой», — сказала она себе. Еще в четырнадцать лет Эбби научилась справляться с паникой. Она держала под контролем свою мать, которая искала утешения на дне бутылки.
Все эти годы Эбби решала проблемы, не прибегая к помощи вампиров.
— Поняла, — мужественно ответила она.
Почувствовав, в каком состоянии находится его спутница, Данте взял Эбби за подбородок и приблизил свои губы к ее губам.
— Эбби… — прошептал он.
Их губы несколько раз соприкоснулись. Это было легкое, как вздох, касание, но от него тело Эбби пронзило ощущение острого удовольствия. Ее охватил сладкий трепет.
Наконец Данте отошел от нее и молча направился к двери. Эбби перевела дыхание только после того, как за ним закрылась дверь.