что стало с твоими соседями.
Док устало пожал плечами:
— Уже ясно, что с ними стало. Будем прицельно картошку искать.
На окраине посёлка, в «крестьянских» домах они тоже не встретили никого: ни людей, ни бесов, ни даже домашних животных. Очевидно, бесы с не меньшим удовольствием, чем людей, жрали котов, собак, коз и кур.
Но картошку Серьга с Доком действительно нашли — на чужих кухнях и в гаражных погребах. Набили ею полные рюкзаки. Серьга ещё скоммуниздил, как он выразился, двухлитровую банку огурцов, которую тащил, весело насвистывая. Доку же хотелось скрипеть зубами и материться от осознания несправедливости всего этого: пустых домов, иногда с окровавленными кучами костей на полу, иногда с подсохшими зеленоватыми-лужами там, где распались до молекул бесы. За что?! Кто сотворил всё это?
Серьга, завидев, что Док помрачнел ещё больше, прибавил шагу и озабоченно проговорил:
— Чёрт, я вот тоже думаю, всё-таки надо было девку с собою брать. На глазах целее была бы. Чего-то я очкую, Док.
— Твою мать, — только и вымолвил Док, сообразив, что они шляются уже невесть сколько. — Возвращаемся!
К своему дому они подбегали, задыхаясь. Док весь вспотел от липкого неотступного страха, представляя себе, что непонятно откуда взявшиеся бесы (а они всегда брались непонятно откуда) перебрались через ограду, несмотря на удары тока и выстрелы из дробовика. Прикончили собак, а потом разорвали Лию на куски, превратив в такую же кучу кровавых ошмётков, какие они только что видели в чужих домах и дворах.
Остановившись у ворот, Док согнулся пополам, едва переводя дух. Серьга же вскинул вверх дуло своего ружья и пальнул в воздух, это и был условный сигнал. Система зажужжала, защёлкала, створка ворот откатилась в сторону, и Серьга с Доком ввалились внутрь периметра.
Лия, плача и смеясь, неслась им навстречу, переваливаясь как утка, неслась взапуски с собаками. Она была жива и цела. Док едва не сел на землю — подкосились ноги от облегчения и усталости.
—Я… — выталкивала из себя Лия, задыхаясь. — Никуда вас больше одних не отпущу! Вы куда подевались? Вы где торчали? Торчки не-несчастные! — она сердито высморкалась. — А… вы картошку нашли?
— Картошку — да… а из людей никого, — прохрипел Док, а Серьга торжествующе потряс своим рюкзаком и булькающей банкой с огурцами, которую он, несмотря ни на что, не бросил.
— Огурчики! Картошечка! Под водочку! — жизнерадостно провозгласил он.
— Я вам дам водочку! — всполошилась Лия, мгновенно придя в себя. — С ума сошли?!
— Я до конца жизни напился, — пробормотал Док, вспомнив своё сидение в подвале в первые недели после Заражения. — Ну нафиг.
— Но ты, если хочешь, выпей, — смилостивилась Лия, поглядев на Серьгу, а тот не на шутку оскорбился:
— Я не алкаш, чтобы в одно рыло сидеть-бухать! — он осёкся, покосившись на Дока.
На том инцидент был исперчен, как писал пролетарский поэт. И их жизнь опять покатилась привычным чередом в ожидании копки огорода, лета, Лииных родин. Стремительно теплело, птицы орали как потерпевшие, купались в лужах, и Лия бросала им с крыльца взявшуюся червячками крупу.
В таком вот неопределённо зыбком страусином положении они провели ещё три недели. То есть срок Лииной беременности перекочевал к концу тридцать пятой недели, когда в их барсучьей норе появились Вера и Ярик.
Их возникновение было таким же внезапным, как и явление Лии.
========== 4. ==========
Утро в конце апреля выдалось солнечным и очень тёплым — наверняка за двадцать. Так что Док и Серьга растелешились до тельников и принялись залихватски прыгать и крутить пируэты — ни дать ни взять Капитан Америка и Зимний Солдат — на брусчатке двора перед Лией. Та смирно сидела на чурбаке, подперев кулачками щёки и глядела на их выкрутасы гордо и умилённо. Как мамаша в спортзале на упражняющихся сыновей-подростков.
«Кто бы мог представить, что в начале двадцать первого века мужикам снова придётся осваивать топоры и применять грубую физическую силу», — подумал запыхавшийся Док.
И тут кто-то снаружи нажал на кнопку звонка в ограде, выдавшего мелодичную трель.
Это был настолько привычный для Дока звук, что он машинально сделал шаг к воротам, но Серьга мгновенно ухватил его за плечо. Лия в панике вскочила, прижав руки к груди, её глаза округлились. Собаки залаяли яростно, но как-то виновато — прозевали чьё-то появление, непростительная оплошность!
За оградой стояла тишина.
— Бесы в калитки не звонят, — громко и уверенно сказала вдруг Лия, и тогда мужчины зашевелились. Серьга рванул в холл к мониторам, а Док всё-таки подошёл к воротам, подхватив с земли дробовик и топор, и спросил, как галчонок Хватайка:
— Кто там?
— Вы же люди? — прозвучал снаружи звенящий, какой-то надтреснутый, явно женский голос. — Меня зовут Вера Алексеевна Дегтярёва, со мной сын Ярик. Ярослав. Ему двенадцать лет.
— Господи! — выдохнул Док. А потом: — Подождите минутку. Вы там бесов не видите? Они за вами не гонятся?
— Нет, — после паузы ответила женщина, и Док метнулся к мониторам вслед за Серьгой и Лией.
На мониторах было видно, что перед воротами действительно стоят двое — женщина и мальчик. Оба выглядели донельзя измождёнными — серые, какие-то бескровные лица, одежда не по размеру, явно с чужого плеча. «Будто беженцы», — промелькнуло в голове у Дока. В этом как раз не было ничего удивительного.